Гендиректор компании «Зубр Капитал» и автодилера «Атлант-М» Олег Хусаенов не уезжает из-за партнеров по бизнесу

«Родину не выбирают (улыбается). К тому же Беларусь – хорошая база для ведения международного бизнеса. Виктор Кислый живет на Кипре? Его компания занимается конкретно международным бизнесом, для них Беларусь даже не является основным рынком сбыта. Она производит мировой продукт, который нужно продавать в Америке, Европе, Китае. Конечно, таким игрокам более комфортно находиться в зоне, где развита международная торговля. Так как моя деятельность – это инвестиции в быстрорастущие компании, связанные с Беларусью, мне надо находиться здесь, общаться с коллегами, партнерами. Безусловно, у меня есть большой опыт работы в Украине, России, есть, с чем сравнивать.

Пожалуй, уехать из Беларуси немного хотелось, когда Минск был «темным городом». Помню, как в 90-е прилетал в местный аэропорт, и дорога, которая сейчас освещается кучей ламп, в ночи была просто не видна. Там даже не было рекламных щитов, по сути, ты ехал по темной-темной дороге и приезжал в такой же темный город. Тогда же рынок Ждановичи был чуть ли не единственной отдушиной для местных предпринимателей. Сейчас все радикально изменилось.

Скажу так: города должны быть осязаемые, чтобы в них хотелось жить. Минск – двухмиллионный город, он не маленький и не большой, в этом его прелесть. Та же Москва, где живет около 15 миллионов человек, – мегаполис. Люди живут в дистрикте и стараются не покидать его. Даже к родственникам из этого же города могут ездить всего два-три раза в год, потому что для этого нужно преодолеть огромное расстояние, наполненное пробками. Это проблема не только Москвы, но и всех остальных больших городов. Мне больше нравится двухмиллионный формат города. Например, Мюнхен, где живут практически только миллионеры. Богатые люди Германии предпочитают жить именно в этом городе по многим причинам, но по большей части именно из-за его осязаемости, которая есть и у Минска. Мне нравится, что когда я прилетаю в этот город, могу быстро добраться из аэропорта в любую точку. И очень нравится велодорожка, которая пролегает вдоль моего дома».

Галерист и соучредитель «Ў» Анна Чистосердова никогда не думала об эмиграции, потому что начала заниматься беларуским искусством

«Почему я не уехала из Беларуси? Прекрасный вопрос, который я очень часто сама себе задавала. 15 лет назад со мной и Валентиной Киселевой случился весьма неожиданный вход в поле искусства: мы стали кураторами арт-пространства «Подземка». Все произошло по сути из-за того, что в Минске было скучно: в этом городе не было мест, где можно бы было пообщаться с интересными людьми, увидеть их работы. Мне кажется, тот период жизни можно сравнить с эффектом водоворота, вихря или смерча. Спустя все эти годы мы все еще находимся в поле искусства. Чем дальше и больше варимся в его контексте, лично я понимаю, сколько людей в него вовлечено, заинтересовано тем, что мы делаем. И эта история наталкивает на мысль, что Беларусь меняется. Прошло время, когда ты смотрел на окружающий мир и думал: «Боже мой, наверное, нужно что-то менять». Но, признаюсь, я никогда не рассматривала варианта уехать из этой страны навсегда. Даже в самые плохие времена чувствовала, что участна, что люблю место, в котором родилась. Нужно лишь иногда выезжать, расслабляться. Думаю, многие коллеги по этому вечеру разделят мою мысль о том, что Минск вновь становится тем городом, которым был в 90-х, когда все вокруг звенело и кричало».

Художник Михаил Гулин не хочет уезжать, так как уверен: в Беларуси все только начинается

«Была куча желания и мало возможностей для того, чтобы уехать из Беларуси. Честно, желание покинуть родину, которую не выбирают, возникает до сих пор. Но у меня есть несколько идиотских теорий, которые не дают это сделать (улыбается). Первая заключается в мысли о том, что если у тебя в жизни что-то не ладится, проблема только в тебе, а не месте, в котором ты живешь. Почему? Потому что все плохое ты возишь с собой. Вторая – в Беларуси все еще не до конца установлены «правила игры», поэтому у тебя есть возможность влиять на их создание. То есть ты постоянно пашешь и таким образом принимаешь участие в формировании, создании, например, культурного слоя. Возможно, в другой стране такого ощущения лично у меня не будет. К тому же мне очень нравится беларуский человеческий ресурс: люди, ситуации, в которые ты можешь попасть с ними. И последнее – «к сожалению», для меня материальный комфорт никогда не был решающим. Если бы деньги что-то основательное значили, меня в этой стране уже давно бы не было».

Соучредитель заведений «Курилка», El Pushka и «Хинкальня» Алексей Садовой уже начал присматриваться к иностранной недвижимости

«Мы с женой часто задумывались на тему того, где же находится родина. И пришли к выводу, что родина там, где друзья. Никогда не поздно заводить новых друзей, и совершенно не обязательно, чтобы они разговаривали на беларуском или русском языке. Проще говоря: если я не уехал до сих пор, это не значит, что я не уеду в будущем. Попытки? Нет, попыток покинуть страну еще не было, но нас с женой интерес несколько раз заводил на иностранные сайты недвижимости».

Руководитель отдела коммерческих спецпроектов TUT.by Александр Демидович не смог уехать в 26 и решил, что в 40 делать это поздно

«Искушение уехать из Беларуси было: два года назад поступило очень серьезное предложение улететь в Германию. Но взвесив все «за» и «против», решил остаться: уходить на позицию бегинера в Европе в сорок – поздновато. Было бы мне 26, наверно, был бы другой коленкор. Хотя в связи с тотальной интернетизацией, развитием высоких технологий и всеобщей глобализацией физическая локация субъекта приобретает все меньшее значение. Можно сколько угодно запрещать мессенджеры, вводить лимиты на ввоз чего-либо... Уровень гибкости общества настолько высок, что новое обходное решение находится молниеносно. Народ привык полагаться только на себя и свои силы. Те, у кого голова на плечах и деловая жилка в одном месте – найдут себе применение где угодно. Буквально недавно словил себя на мысли, насколько развитие IT-отрасли в Беларуси повлияло на развитие общества в целом. Еще пять лет назад здравомыслящие люди скрывались в клубах по интересам. Психологи называют это состоянием иллюзорного мирка. Сегодня границы этого пространства существенно расширились. Возникает ощущение параллельного мира, в котором не действуют идиотские законы. Ощущения по теплоте и душевности похожи на квартирные выставки запрещенных художников или посиделки на кухне в брежневский период. А коль так, то смысл сниматься с якоря?»

Архитектор, дизайнер интерьеров и соучредитель студии «Четвертый квартал» Людмила Татаринова верит, что уехавшие – несчастны

«У меня никогда не возникало желание покинуть Беларусь. Реализация в собственной стране – очень важная вещь. Мне кажется, найти ее – значит обрести большое счастье, как можно этим пренебречь? А человек, оторванный от своих корней, по моему мнению, несколько несчастен. Обрести это чувство радости от жизни смогут лишь его дети, но никак не он».

Начальник управления торгового маркетинга и дистрибуции в British american tobacco Андрей Старавойтов уже уезжал, но решил вернуться

«На протяжении года я жил в Штатах, но вернулся обратно в Беларусь, потому что мне показалось, что именно в этой стране у меня есть больше возможностей для самореализации. И пока что я в этом суждении не разочаровался. Сейчас есть мысль уехать, разве что по работе, точнее, вместе с работой. Ведь уехать сейчас – значит, начать все в начала, с нуля, с чистого листа. Я не хочу этого: в какой-то момент жизни понимаешь, что не готов расстаться с уровнем комфорта, который у тебя есть. С другой стороны, я знаю, что даже в случае иммиграции без проблем бы двигался дальше, с удовольствием получил бы еще одно образование, прошел путь поиска себя заново. Это не стало бы проблемой – наоборот, было бы крайне интересным опытом. Знаете, будь я один, уехал бы! Но сейчас у меня есть семья, маленький ребенок – не хочу втягивать их в это. Но уехал бы не потому, что здесь плохо (здесь вполне хорошо), переезд – это вызов».

Основатель проекта dev.by Артем Концевой не понимает, зачем нужно уезжать, если город начал нравится

«Дзе нарадзіўся, там і прыгадзіўся (смеется). Я могу уехать из Беларуси в любой день недели, да хоть прямо сейчас, но зачем мне это делать? Зачем уезжать и не возвращаться? Я правда этого не понимаю. Уехать ради того, чтобы уехать, точно не хочется. Раньше? Знаете, когда я раньше возвращался из поездок в Минск, мне все не нравилось: квартиры маленькие, люди угрюмые, да еще и одеты все как один плохо. Сейчас я возвращаюсь в Минск и понимаю: мне радостно от того, что я вернулся домой. Даже погода теперь кажется не такой ужасной... Может, это старость?»

Дизайнер интерьеров Ирина Налимова фантазирует о пенсии в Италии, но пока уезжать точно не собирается

«Моя мама родом из Казани. Однажды она переехала в Минск и вышла замуж за журналиста родом из Архангельска. Я часто ездила к бабушке на родину мамы, бывала в деревне неподалеку от Архангельска, но у меня никогда не возникало мысли переместиться куда бы то ни было в этом пространстве. Что касается Европы или Америки… В Америке я была много раз – мне определенно не нравится эта страна, точнее мне нравится быть в ней туристом, но точно не хочется становиться ее гражданином. Зачем, какой в этом смысл? Там нет вкусной еды, люди носят шорты, майки, бейсболки. Там красивая природа и неудобные города, жуткое метро. Да и кто ты там? Никто. А на то, чтобы «стать кем-то», уйдет лет двадцать. У меня, наверное, всего лет пятьдесят впереди – не уверена, что часть из них хочу потратить таким образом. Я родилась в Беларуси, а, как говорят, где родился, там и пригодился. Здесь всем мои друзья и вообще все, связанное, скорее даже не с жизнедеятельностью, а развитием.

На мой взгляд, самые ментально близкие к беларусам люди – итальянцы. Италия – очень родная для меня страна, часто там бываю, потому уже успела обзавестись местными друзьями. Так что, быть может, я лукавлю насчет переезда. Возможно, когда-нибудь на пенсии я куплю себе заброшенную итальянскую хижину, превращу ее в маленький домик и буду растить там внуков. Хотя, в жизни может случиться и так, что внуков мне придется растить в деревни Кучки Вилейского района, и это будет гораздо интереснее».

Художник Юрий Виноградов получил шенген и задумался о переезде

«Я сегодня шенгенскую визу получил, как раз стою и думаю о том, чтобы уехать. Навсегда или нет – не знаю, не мыслю подобными категориями. У меня был небольшой опыт жизни в Берлине, Израиле. Там все иначе: прямые, короткие и понятные дороги во всех смыслах. Например, я как художник прихожу в галерею, и вопрос о размещении картин решается в два щелчка: нравится – работаем, нет – получаешь вежливый отказ (была такая музыкальная группа). В Минске же (да и во всей Беларуси, как мне кажется) постоянная полоса препятствий, если ты, конечно, не являешься членом какого-нибудь объединения.

Многие уже давно зовут в другие страны, раньше у меня была отмазка – отсутствие шенгена в паспорте, она закончилась. Но я готов остаться, если хотя бы что-нибудь в этой стране поменяется. Мне интересно оставлять здесь следы. Одна приятельница сказала такую фразу: «Я буду жить в этом месте, пока не надоест». Знаете, я не могу сказать, что Беларусь мне надоела. Она такая, какая есть: в чем-то хороша, в другом – не очень. Как человек – все мы знаем, что идеальных людей не существует».

Дизайнер, ресторатор Тимур Велитовский думает, что главное – путешествовать, а вести бизнес можно и в Беларуси

«Уже можно было уехать, и многие уезжали: и друзья, и художники, и коллеги-дизайнеры. Кто-то из них искал работу, другие – легкой жизни, развития для творчества – все по-разному. Есть и такие, кто остался здесь, например, я. Мне комфортно в этом городе, несмотря на все его нюансы, я даже могу сказать, что люблю его. Согласитесь, это нормально – жить там, где тебе самому нравится (улыбается). Но жизнь такова, что сегодня ты «здесь», а уже завтра «там». Один хороший человек сказал: «Когда можешь себе позволить уехать куда и насколько угодно, а потом вернуться, это счастье». Так вот, я счастлив. А разве смысл жизни не в том, чтобы быть счастливым и делать счастливыми других? Мой сын живет со своей матерью в Москве, до этого какое-то время жил со мной в Минске. И сейчас не проблема с ним увидеться: сел на самолет – и через час уже у него. Дистанции, границы расстояний уже давно смыты.

Мы уже прожили определенную часть жизни и хотим смотреть и делиться тем, что увидели. Нельзя вариться всю жизнь в одном котле и нагло разглагольствовать на тему эфемерных высших материй. Но для того, чтобы видеть мир вокруг тебя, достаточно просто сесть в самолет. А с бизнесом все нормально и в Беларуси. Конечно, можно нырнуть в тему того, что в этой стране маленький рынок, – буквально сегодня коллеги-архитекторы жаловались, что не могут найти работу. Да есть она, я уверен, что любой человек при желании может заняться делом и зарабатывать на нем деньги. Нельзя ручки складывать, ложиться в гробик, самим собой же сделанный, и говорить что вокруг полное дерьмо. Это не так».

Совладелец ресторанов Bistro de Luxe, Tapas bar, Mai Thai, владелец Prokopiev Consulting, Вадим Прокопьев  признается, что давно бы «свалил», но обанкротился и научился жить в Минске и при этом не находиться в нем

«Правду хотите, или модный неопатриотизм? Вас не очень расстроит, если я скажу, что давно унес бы отсюда ноги, если бы не роковое стечение обстоятельств? Сначала я был глуп, потом беден, потом нерешителен для переезда. Помню, когда прогнивший совок сложился, думал, что все обойдется – наивный. Потом слишком занят был, обогащением увлекся, потом устройство мира постигал, присматривался, катался всюду – визы-то давали, зажмурившись. Потом обанкротился, потом был пьян, потом закрутился как-то, замешкался, оглянулся, и хоп – уже и состарился! Но мечта свалить не исчезла, конечно, а за что тут держаться? Свободные люди здесь в ужасающем меньшинстве, климат никудышный, архитектура вторичная, население в тоске. Безрадостные все ходят, угрюмые, голову опустили, но завистливые и мстительные, ошибок не прощают. Все это предлагается объяснять сложной национальной историей, тоталитаризмом, невезением и бедностью. Неубедительно, на Кубе вон еще хуже, но я в Гаване видел нищих пенсионеров, среди бела дня танцевавших сальсу и флиртовавших с ровесницами, в простых, но стильных и чистых платьях,  как будто Кастро уже умер. Он, кстати, умничка, не заставил долго ждать. May he burn in hell.  

Ну что еще про нас?  Социальное устройство убогое, сделайте-ка в уме упражнение по разделению властей – спорим, все равно получите единицу? Конституцию насиловали – большинство в сторонке стояло, стыдливо глаза отведя. Судейские – подневольные, палатка марионеточная на 99%. Армия, за исключением парочки спецподразделений, – архаичная. Пенитенциарная система – африканская, умножает рецидивистов, полиция одета в неудобную форму оригинальной расцветки – и вездесуща, но слишком занята посторонними, устройство большого мира представляет слабо, языков не знает, к современным вызовам едва готова. Гражданское общество такое мощное, что поместится в одну кофейню, ну хорошо, в две. Чиновники попадаются талантливые, но вынуждены прикидываться  слабоумными, качество журналистики – ниже плинтуса, культура в кризисе. Спасает только то, что по-русски читать пока не разучились. Когда вы последний раз держали ежедневную газету в руках, за которую не стыдно? Может, радиостанция есть для взрослых? Не припомню. Если бы не канал «Культура» на госрадио, то и слушать нечего. По телевидению – бодрый репортаж из зазеркалья. Демография в упадке, евреи уехали многие (всегда дурное предзнаменование). Творческие наши, которые поталантливей, долго тут не задерживаются, реализоваться им тяжело в нашем агрогородоке суровом, островке стабильности. Рыцари Плаща и Кинжала с Комсомольской стрит (те, что без страха и упрёка) столько выручки собирают штрафами, что вышли на самоокупаемость (?!), в ЦРУ обзавидовались. Наука в заднице, Илон Маск на Марс засобирался, а картофель лучше у Робюшона в Париже, сколько бы мы не хорохорились. Сезон спаржи на Комаровке не пропустили? 

А из хорошего? Травматология передовая, IT, говорят, на подъеме (робкая надежда на внезапный прорыв), Нобеля дали землячке, с едой пытаемся исправиться, но путь неблизкий, бурата местная теперь, чёрную икру производим отличную. «Коммунарка» запустила экскрементальную линию конфет, назвали нежно «Президентские», с малым сроком хранения: берите те, что синенькие, если сможете достать. Вино пока обидно дорого, тяжело европейством напиться, обложили акцизами-податями – водочку спасают местного производителя, думают, что иначе казне хана. Геополитически – вообще пи***ц. Братушки на востоке укололись имперством и съехали с катушек, в средневековье спешат обратно, гадят по миру, где только можно, машут ядерной заточкой, того гляди – Нарву возьмут ротой зелёных человечков. А на Западе нас предпочитают не замечать, справедливо рассудив, что, мол, если им самим не надо, что мы можем сделать? Грустно всё. 

А может в частную жизнь закрыться? Если «возьмемся за руки, друзья» не получается, то может «пропасть по одиночке»? Не читать советских газет, притвориться ветошью, в Вильнюс за продуктами? Так не выйдет, сколько тебе раз говорить, глупыш – все это взаимосвязано. Из одного вытекает другое. Какая приватная жизнь? Ну дома еще можно самоорганизоваться, а выйдешь во двор? Умного собутыльника найти – днем с огнем! Красивые собеседницы – исчезающий вид. Приличный джазовый клуб –  непозволительная роскошь для двухмиллионного, зато Dana Mall, «Карона Замок» – живи не хочу! Велодорожку насыпали тебе, неблагодарному. Автосалон вон Bentley есть в доме у Ю.А. Чижа. Покупай, катайся себе на здоровье, снимай алчных первокурсниц на остановках, разрешения только на покупку у родителей не забудь спросить, а то бывали случаи. Утомился душой – в караоке сходи, там все свои. Ну что тебе надо, капризный? А вот, чуть про главное не забыл, – принято почему-то считать, что есть еще дéвицы в наших селеньях, как будто не в наших их нет! Красавицы мол, раскрепощенные такие, каких в свете не сыщешь, ну а что, – тоже какая-никакая мотивация. Эротический парадайз, так сказать. Однако с опытом понимаешь, что по-настоящему интересных девиц больше там, где гóрода больше, живее они там, разнообразнее и раскованнее, глаза не прячут, на шутки реагируют. Продолжать? 

Поэтов у нас не чтут, эксцентриков гнобят, непонятного пугаются, чужих подозревают. Кругом агенты, у стен уши, не доверяй никому.

Объединятся разучились. Чем гордиться – не знаем, настоящих героев не ценим, а фальшивым молимся, видных аферистов зовем энергичными предпринимателями, руку продолжаем подавать, традиции путаем с предрассудками, тонкость вкуса объявляем манЭрностью, уважаем простоту и поддельную искренность. Взрослеть отказываемся – вечные подростки. Форин министер наш, образованный надо заметить человек, говорит лукаво, обращаясь на Запад: не торопите нас, мы демократию строим, но медленно, в своем темпе, свою такую, с причудами, в начальную школу еще ходим, а вы нам программу для старших классов! Военная хитрость. Деньги просто кончились. Ничего мы не строим. Большинству до фонаря. Не обольщайтесь. И все же маленький прогресс есть, мы-то помним, как все начиналось! Запахи в целом получше, потребление кофе растет, безвиз запоздалый ввели, электробус пустили, галерея современного искусства переехала, рестораны-бары всякие, одеваться стали не так решительно, как раньше, пассажиропоток прирастает, настоящий рыбный ресторан откроют. 

Но у меня уже нет времени ждать, понимаете?  Хотя, философски рассуждая, я давно уже иммигрировал. Овладел навыком жить в Минске и при этом не жить в Минске. Свежайшая New York Times каждое утро в Bistro de Luxe, яйца по-флорентийски, ты ж понимаешь, вид из окна, разговорчики. Притворяюсь, мимикрирую, лицедействую, выстраиваю для себя другие декорации, нанимаю актеров и массовку для каждого своего дня, прописываю для них диалоги и драматургические ходы. 

Все это, согласен, попахивает шизофренией, но лучшего способа не сойти с ума я не придумал. 

Многие скажут: какой отвратительный снобизм, нашелся тут Д’Артаньян херов. Космополит безродный! Ничего святого! Проваливай отсюда, если не нравится! Не хочешь менять страну, дезертируешь с тонущего? Ты ж присягу давал, отщепенец! Умри, предатель. Ну что вам сказать на это, дорогие мои? My conscience is clear. Я-то хотя бы попробовал сконструировать здесь другую реальность на арендованном участке. Вышло как вышло, так что имею полное право ворчать – заслужил.  Возможно, и не уеду никуда, помру здесь «на балоце», но с бокалом «вдовы» в левой руке, возможно, планида у меня такая. Но все же, конечно, хотелось бы обмануть судьбу, встать бесшумно с кровати однажды утречком – и в побег, пока конвоиры сонные. Кому охота стареть, ведя унизительную борьбу за выживание в невезучем государстве на обочине истории? Так что если улыбнется финансовая удача – поминай как звали! No regrets, так сказать… Arividerci а tutti! Наблюдать на расстоянии. Приезжать на Новый год с пухлым чемоданом заграничных подарков.