Степану 20 лет, по аватарке в канале его можно принять за школьника, хотя это самый популярный канал в беларуском Telegram – Nexta – и на него подписано больше 87 тысяч человек. Еще пару недель назад количество подписок было в два раза меньше – лавина цитируемости и популярности сошла на парня после того, как он первым опубликовал трагичную новость о смерти юного сотрудника ГАИ в Могилеве. Степан ведет не только канал в Telegram, но и блог на YouTube – там 250 тысяч человек, и создатель даже немного обижается, что о нем все забыли в угоду Telagram'у. Степан ведет пятничное шоу на «Белсат», живет и учится в Польше. Почему – он сам расскажет.

«За свое продвижение я должен поблагодарить беларуские власти»

KYKY: Как появился этот канал? Его называют беларуским Mash, особенно после публикации фото убитого ГАИшника. Это самоцель – приблизиться к их формату?

Степан: Боюсь начинать с нескромности, но @nexta_tv – уже круче, чем Mash, если оценивать охват по стране. Буквально вчера один подписчик прислал свои подсчёты. У Mash оказалось 583 тысячи подписчиков на 140 миллионов населения России. А у Nexta – 86 тысяч подписчиков на 9,4 миллиона населения Беларуси. Mash охватывает 0,41% населения своей страны, а Nexta – уже 0,91% населения своей. Почти один процент. А ещё же у меня есть YouTube-канал с 250 тысячами…

За свое продвижение я должен поблагодарить, прежде всего, сами беларуские власти – все крупные взлеты моих проектов происходили именно после того, как они пытались заткнуть мне рот. Сначала я был всего лишь одним из многих беларуских YouTube-блогеров – осторожным и аккуратно подбиравшим слова, чтобы не наговорить на административную или уголовную статью. Но однажды, на следующий день после очередного отъезда с каникул на учебу в Польшу, ко мне домой пришли с обыском – по статье «Оскорбление президента». Об этом написало большинство беларуских СМИ, их читателям стало интересно, что ж это за Nexta такой. Количество подписчиков на YouTube резко пошло вверх – примкнуло не меньше 15 тысяч.
 
Навещать родных в Беларуси я окончательно передумал, а самоограничения для избежания проблем с органами в формулировках на моем канале сразу потеряли актуальность. Парадокс: человек становится по-настоящему свободным, только когда ему уже нечего терять.

Та рекламная кампания у диджитал-агентства «Шуневич и партнёры» обошлась мне очень недорого, практически даром: изъяли «на проверку» валявшийся дома старый ноутбук и не менее древнюю видеокамеру.

Их через полгода вернули, в возбуждении уголовного дела по 368-й статье отказали. А десятки тысяч новых подписчиков уже никуда не делись. Спасибо, Игорь Анатольевич. Вот искренне – спасибо.

Следующий взлет популярности приключился благодаря пиар-агентствам Белтелерадиокомпании, ОНТ и СТВ, которые начали массово отправлять страйки (жалобы) администрации YouTube на якобы украденный у них видеоконтент – цитаты высказываний Лукашенко и прочих чиновников, которые я использовал в своём новостном видеоблоге. Пока администрация YouTube разбиралась, ролики были скрыты. В итоге, конечно, специалисты YouTube по авторским правам признали заимствования «добросовестным цитированием», и все выпуски «Ну и новостей» снова стали доступны. Но за это время я, опасаясь, что канал заблокируют вовсе (такое случается после определённого количества страйков) успел принять решение усиленно продвигаться в Telegram, где цензура отсутствует в принципе. Результат вы знаете. Кстати, в последнее время государственные телеканалы жаловаться перестали. Видимо, они в курсе, что за многочисленные необоснованные жалобы YouTube может забанить уже их самих – есть и такое правило. Не знаю, кто им это объяснил, но страйков больше нет. Даже жаль, потому что бан на YouTube для беларуских государственных СМИ – это было бы весело.

 
KYKY: На прошлой неделе количество подписчиков канала выросло практически на тридцать тысяч из-за постов о трагедии в Могилевcкой области (22-летний сотрудник ГАИ был найден мертвым, сначала рассматривалась версия убийства – следствие искало черную «Волгу», в которой, предположительно, были предступники. После СК заявил, что официальная версия – суицид – Прим. KYKY). Вы верите в версию СК о суициде? У вас были инсайды о других теориях – допускаете, что они были не верны?

Степан: Канал вырос в два раза после трагедии в Могилеве. Я не ожидал такого – все думал, как обогнать автора Игоря Лосика из канала «Беларусь головного мозга» перед этим, завлекал подписчиков с YouTube. Думал, что пятьдесят тысяч подписчиков будет только к концу мая, но вот так совпало. Давнее знакомство с милиционерами, источниками в органах.

Когда я первый раз увидел новость про сотрудника ГАИ из Могилева, отложил ее. Потом перечитал: похитили, цыгане? Как это возможно в Беларуси? Потом попросил источник скинуть фото удостоверения – он отправил. Вспомнил, что он раньше отправлял мне сводки, то есть доверие к этому источнику уже было. Ну и когда начали публиковать фото с усиленных патрулей, сообщения по рации – дрожащими руками набирал сообщение. Для нашей страны это вопиюще необычно. 

Единственное, что я могу сказать с уверенностью – история слишком сумбурная, чтобы быть на 100% уверенным в какой-либо версии. Не имея полной картины, делать выводы совершенно бессмысленно. Вообще, за последние дни я наслушался столько догадок, что готов был поверить даже в то, что его инопланетяне похитили и умертвили. Но не в суицид.

Интересный момент – огромная часть милиционеров (если не сказать, что все, с которыми мне приходится общаться) наотрез отказываются верить в официальную версию.

KYKY: Пресс-секретарь СК «тонко» обвинила ваш канал в распространении неверной информации. Она не называла имени, но вы решили ей ответить. Почему? Хочется оправдаться перед подписчиками?

Степан: А мне незачем оправдываться. Я ни о каких «ранениях в области паха» (на опубликованном в канале фото у погибшего парня из ГАИ была видна кровь в области паха – Прим. KYKY) ни разу не писал. Хотя такие версии мне зачем-то очень упорно пытались «слить». Так что «неверную информацию», по-моему, распространила как раз представительница Следственного комитета. Забавно, что если раньше говорили «не читайте советских газет», то сегодня людей упорно пытаются убедить не читать «эти ваши телеграм-каналы» и читать «наши газеты» – всё такие же советские.

«Всё как в разведке: агентурный псевдоним и ничего более»

KYKY: Как часто есть уверенность в инсайдах, которые присылают люди? Например, вы писали про школу (во время урока физкультуры погибла девочка, была информация, что это произошло прямо в школе, но руководство школы убеждает, что смерть наступила в больнице – Прим. KYKY): ваша версия не соотносится с официальной школьной – и ваша жестче. Как вы проверяете информацию?

Степан: Основная проблема, создающая почву для недостоверной информации – закрытость государственных органов. Начиная от простых школ и до крупнейших силовых ведомств. Каждый чего-то боится, а публичные комментарии начинают давать уже после того, как в широкое пространство просочились слухи. Поэтому и могут быть некоторые различия между официальной версией и той информацией, которую предоставляю я. Но не стоит забывать, что даже официальные версии зачастую в итоге оказываются «приукрашены» – каждому нужно предстать в наиболее выгодном для себя свете. Зачастую желания пресс-служб ведомств и отдельных организаций совпадают. Что касается проверки информации, то, во избежание контролируемых сливов и так желаемой многими структурами дискредитации моего канала, всю информацию (а присылают действительно много – иногда получаю по 30-40 сообщений в час) я стараюсь проверять у нескольких источников. Всегда прошу подкреплять слова документами – фото, видео, аудио или хотя бы контакт человека, который готов подтвердить тот или иной факт.

Очень редко моя и «официальная» версия разнятся кардинально. В основном это мелкие отличия – будь то возраст человека (понятно, что очевидцы часто могут определить его только на глаз, а не проверкой паспорта) или номер дома, в котором всё произошло. Многие присылают информацию, которую невозможно проверить. Понятное дело, не подкреплённые ничем слухи я публиковать не буду. Нет подтверждения – нет публикации. Награда за это – почти 100-процентная достоверность. Расплата – много интересного приходится отправлять в корзину просто потому, что я не уверен в этой достоверности.

KYKY: Вы проверяете своих информаторов? Сколько людей из них работают в государственных структурах? 

Степан: Никогда не делал полноценной «переписи» своих подписчиков. Да и я стараюсь не называть их «источниками», «информаторами». Для меня они просто люди, очевидцы. Такие же, как и я, беларусы.

Понятное дело, что все разные. Кто-то служит в Госпогранкомитете или МВД, а кто-то работает простым продавцом в «Евроопте» или даже учится в школе. 90% людей, кстати, желают остаться анонимными. Все чего-то боятся, но многие даже не знают, чего.

Так что кто мои источники персонально – в абсолютном большинстве случаев я даже сам не знаю. И не хочу знать. Мне достаточно просто ника. А фамилию, звание и номер удостоверения я не спрашиваю (разве только – если нужно что-то подтвердить). Поэтому если меня, не дай бог, выкрадут спецслужбы и начнут пытать – я не смогу никого выдать просто потому, что этих данных у меня нет. Источники это прекрасно понимают и поэтому, собственно, доверяют.

Всё как в разведке: агентурный псевдоним и ничего более. Не мной же придумано – веками так разведчики работали, а Telegram лишь сделал процесс быстрым и удобным. И на 100% безопасным: личный контакт со мной абсолютно исключен, а для передачи секретной информации делать тайники под валуном в старом парке по ночам, как в шпионских фильмах, уже не нужно. Передал в секретном чате и удалил. Всё. Никаких следов.

Говоря об источниках, нельзя не упомянуть о той атмосфере, которую создал в Беларуси Telegram. Если для других стран это просто «ещё один мессенджер», то для не привыкших к свободе слова беларусов – это уже самое что ни на есть социальное явление и глоток свежего воздуха. Да, здесь можно говорить правду. Да, здесь можно полностью сохранять анонимность. И да, тебя никогда не найдут и не накажут (если только ты не забыл удалить переписку, а смартфон с ней не попал в чужие руки). Нет, тебе за эту правду ничего не будет. Нет, сам Telegram не заблокируют – в соседней России уже попробовали и только обделались, несмотря на миллиардные бюджеты «Роскомпозора». 

В итоге языки развязываются. Да так, как они могут развязываться лишь у людей, которые очень долго терпели и внезапно получили полную свободу – по крайней мере, свободу слова. Оказывается, нет никакого единства в рядах беларуского МВД, а измученные происходящим сотрудники искренне ненавидят авторов отдельных приказов. Оказывается, секрет выживания государственных газет – это исключительно принудительная подписка, а сами газеты сельские учителя используют лишь для растопки печей. Внезапно выясняется, что все «массовые патриотические мероприятия» и вся «любовь спортивной нации к соревнованиям» – это просто согнанные с применением кнута (угрозой отчисления, лишения общежития, занижения оценок и т.д.) и небольшого пряника (халявного зачёта или
отработки) студенты. Которым кураторы даже злобно объясняют, как «правильно кричать» (недавно мы это видео публиковали). Одним словом, Telegram оказался идеальным инструментом, чтобы показать: жизнь в Беларуси – это спектакль крепостного театрика с девятимиллионной труппой, главным предназначением которого стало заставить единственного усатого зрителя и по совместительству помещика сказать: «Верю». Но ведь у каждого спектакля, который вы ежедневно видите по БТ и ОНТ, есть и бэкстейдж, и закулисье. И они в разы интереснее
самого спектакля. Более того – они и есть настоящая беларуская жизнь. Хотя, казалось бы, все это и так уже давно знают.

«Источники есть почти в каждом территориальном РОВД»

KYKY: Кого-нибудь из них уже уволили/отчислили из-за «сливов», которые вы публиковали? В Facebook писали, что в органах пытались вычислить человека, который рассказывал вам про происходящее ночью в Могилеве – его нашли?

Степан: Отчислять не рискуют, поскольку совершенно нет законных оснований. Но пугали, да. Последний случай – с парнем, который снял «маразм по расписанию» на улице Кальварийской в Минске. Там студентов заставили надеть куртки БРСМ и под дождем выкрикивать что-то про студотряды под камеру БТ.

Сразу после публикации к моему подписчику подошли тетки с характерным «начосам» и заявили: «Ты вообще понимаешь, что ты сделал? Ты не знал, что этот канал читают в администрации города?!» – оказалось, им, мол, сразу позвонил кто-то «сверху».

У парня забрали телефон, переписали данные и теперь угрожают отчислением. Тут есть и моя вина отчасти – я не должен был так подставлять человека, лучше было дождаться окончания мероприятия и потом публиковать фото. С другой стороны, я же думал, что до такого маразма не дойдёт, да и оперативность ценится – что происходит здесь и сейчас. А вообще, на мои посты, в отличие от многочисленных обращений граждан, реагируют очень оперативно – даже на «лайтовом» канале, после того как я опубликовал фото про очереди за талоном в электронную очередь в МРЭО ГАИ в Ждановичах. Как сказал подписчик, сразу же появился какой-то дядька и начал помогать людям брать эти талончики. 

Что касается увольнений – тоже не редкость. Последний громкий случай – это, наверное, самовольные обыски в ВГТК в Витебске где-то с месяц назад. Там, поговаривают, чуть ли не половину руководства за такую самодеятельность в отставку отправили. Ну, а перед этим – жёсткие проверки из Министерства, конечно.
 
KYKY: Почему люди даже из силовых структур начали «сливать» информацию? Они устали от системы, в которой живут? Люди сами – без ваших просьб – присылают истории?

Степан: Да, я никого ни о чём не прошу. Максимум – если информацию от одного милиционера надо перекрёстно перепроверить у другого. Я знаю, что сотрудники органов МВД на местах очень устали от системы в ее сегодняшнем формате. «Палочный» принцип статистики раскрываемости, постоянные проверки и нагоняи от руководства. Я уже несколько писем сотрудников опубликовал на канале. Там всё это в подробностях описывается. Неудивительно, что многие просто не выдерживают.

Кто-то уходит из органов. Кто-то уходит навсегда. С помощью петли, как в Столбцах, или табельного пистолета, как год назад в Бресте.

И я бы не назвал это «сливают» – скорее, просто делятся информацией. Хотят всё, что накипело, донести до широкой общественности. А вместе с этим и найти единомышленников, понять, что не они одни такие. Все начиналось с одного анонимного источника в системе МВД в самом начале года. Затем появился второй. Видя, что им за это ничего не было, подтянулись третий и четвертый. Оказывается, среди беларусских милиционеров полно честных и порядочных людей,
которым есть что рассказать. Теперь источники есть почти в каждом территориальном РОВД. А паспортные данные и номер служебного удостоверения у них при этом никто спрашивать не будет. В МВД очень много отличных сотрудников, которые пришли туда, чтобы действительно служить народу, которому присягали, и бороться не с простыми людьми, а с криминалом. И их душа не приемлет, когда представители этого криминала каждое утро вызывают их на ковер и отчитывают, например, за нежелание фабриковать дела или фальсифицировать доказательства. Да, в МВД есть Управление собственной безопасности, но там попросят полностью представиться, а финал обращения несложно предугадать. Я об этом никогда не попрошу. Вот и вся разница.

Люди доверяют, подписчики узнают правду, а все вместе мы делаем мир чуточку лучше. Очень помогает анонимность мессенджера. Кстати, милицейскому руководству это очень не нравится – и они все еще пытаются воздействовать неуклюжими, устаревшими методами. Например, массово проверять сотрудников на полиграфе на предмет связей со мной или заглядывать к ним в телефоны, чтобы узнать, на кого они подписаны в Telegram. Хотя, казалось бы, это что, запрещено? Нет. Просто другими, адекватными методами «госы» у нас работать не умеют. Ведь то, что я делаю – самое что ни на есть творчество. А как можно творить по принуждению и разнарядке?

И, кстати, да, я прекрасно знаю обо всех попытках МВД «найти и обезвредить каждый источник», потому что в Центральном аппарате этого МВД у меня тоже есть несколько серьезных «источников» (их я не раскрываю ввиду очень простого вычисления).

Это позволяет знать о планах милицейского руководства и заблаговременно выводить людей из-под удара. Ну, например, последней попыткой вычислить тех, кто делится информацией, оказался метод «контролируемого слива». Служебную сводку в разные регионы и разные ОВД на местах рассылали не одинаковую, а с еле заметными различиями, чтобы сузить круг поисков – цифры, варианты правописания и даже знаки препинания. Я об этом узнал заранее и перестал выкладывать в канал фото документов – начал переписывать их уже своими словами. Что, кстати, позволяет иногда и похохмить – подписчикам новый формат даже понравился.

KYKY: Как вы ощущаете ответственность перед тысячами подписчиков? Были ли посты, за которые сейчас стыдно?

Степан: Если раньше перед публикацией я перечитывал сообщение максимум раз, то теперь – минимум два. Иногда перед публикацией смотрю на количество подписчиков, и мне становится не по себе. Это огромная ответственность, когда ты понимаешь, что докопаться могут к каждой закорючке, к каждому неправильно написанному слову или не до конца проверенному факту. Тем не менее, ни за один пост мне не стыдно и ни один пост я ещё не удалил. В основном, если что-то не так, то делаю пометку «дополнено» и там уточняю, где я ошибся. Иногда в «дополнено» даю версию подписчика – как это недавно было на лайт-канале с постом про опоры моста. Сначала я, как и многие не совсем сведущие в этом вопросе, подумал, что мост решили подпереть одними досками. Но подписчик в деталях рассказал, что такое опалубка и каких видов она существует. За что ему спасибо – конечно, его адекватное мнение я разместил как пояснение к посту.

Или была новость о том, как на площади Государственного флага исчез этот самый флаг. Как оказалось, его просто меняли на новый, чтобы постирать старый – уже через пять минут другой подписчик мне прислал информацию, что флаг снова на месте. Я её опубликовал. Но и старый пост не удалял. У каждого случаются непроизвольные ошибки, мы же не роботы. Главное – уметь признавать их и, не теряя репутации, решать проблему. Пока единственный фейк, на который я повелся – это было фото специализированной автомашины «МООП», которую какие-то шутники очень правдоподобно нарисовали в фотошопе и прислали мне. Благо, за короткое время удалось понять, что это дезинформация, а проверять поступающие новости я стал гораздо тщательнее.

«На данный момент я более полезен для Беларуси за ее границами»

KYKY: Вы выложили фото погибшего сотрудника ГАИ, на что многие отреагировали крайне отрицательно. У вас есть понятие «цензура»? Что бы вы никогда не запостили: фото или инсайд на какую-то тему?

Степан: Вопрос непростой. Да, как всем нормальным и (надеюсь) психически здоровым людям мне неприятно видеть изуродованные трупы. Но в данном случае это был не просто труп, а улика по конкретному уголовному делу. Причем не только очень резонансному, но и такому, подробности которого власти наверняка попытаются скрыть. Важно не дать им это сделать, а людям дать возможность самим увидеть картину на месте происшествия и сделать собственные выводы. Увы, очень у многих выводы превращаются в догадки и домыслы, которые они потом мне же и присылают, надеясь на публикацию. Разумеется, я это не публикую, но и право думать у людей отнимать не могу.

Что же касается цензуры и табу – добро пожаловать в новостную журналистику 21 века. Здесь их нет.

Надо мной не стоит Мининформ, который может вызвать на ковер главного редактора любого беларуского СМИ, вынести предупреждение или отобрать лицензию. У меня нет домена в зоне BY, который мог бы отобрать ОАЦ. Я не живу в стране, где за неосторожное слово можно каждые 15 суток получать по сфальсифицированному протоколу с банальным «ругался матом и не реагировал на замечания», из-за которых из ИВС можно не выйти очень долго. Или вообще не выйти.

Единственное ограничение – это мои собственные морально-этические нормы о допустимом и недопустимом. Одно из моих личных качеств – тотальное неприятие цензуры в любой форме. Ни у кого, в том числе и у меня, нет права решать за людей, что им можно видеть, а что нельзя. Думаю, что современное масс-медиа должно быть зеркалом реальности, а не цензором. А у людей должно быть неотъемлемое право самим решить, смотреть шокирующий контент или отписаться и пролистать дальше.

Разумеется, я никогда не опущусь до уровня отдельных российских пабликов, которые именно на шокирующем контенте и специализируются, и только ради хайпа размещать фото трупов не буду. Но если такое фото является важной и информативной иллюстрацией к случившемуся ЧП – у него есть все шансы появиться в канале. Во всем важна честность и разумность. А что бы я не запостил никогда? Только одну вещь – заведомую неправду. Вот здесь у меня тотальная непереносимость.

KYKY: Вы не скрываете вашу личность, а Эдуард Пальчис (сначала анонимный «Джон Сильвер» – создатель сайта 1863x.com, которого судили за экстремизм и порнографию. Широкая публика узнала его имя уже во время следствия – Прим. KYKY) скрывал, но оказался в тюрьме. Вам делали предупреждения? Вообще есть страх, что в дверь постучат люди в штатском? Вы поэтому уехали в Польшу?

Степан: Я понял, что скрывать свою личность бессмысленно, ещё перед первым обыском. Ведь тогда, если ты пропадёшь без вести, об этом никто не узнает. Вспомните, как вся страна пыталась установить местонахождение анонимного Джона Сильвера, еще не зная тогда, что его настоящее имя Эдуард Пальчис. Анониму вы даже передачу отнести не сможете – просто не будете знать, в каком он СИЗО. Меня такая перспектива, мягко говоря, не устраивала. Официальных предупреждений перед обыском мне не делали, а вот угрозы иногда поступали, не без этого. И, кстати, неправы те, кто утверждает, что я «раскрылся» уже после окончательного переезда в Польшу. Например, на канале Nexta в видео о том, как украинцы переводят беларуские слова, я появился в кадре ещё весной 2017-го. А группу ВК долгое время администрировал с личной страницы.

Я считаю, что на данный момент я более полезен для Беларуси за ее границами. Конечно, некоторые особо рьяные личности постоянно предлагают мне стать героем – поехать на родину.

Но все же понимают, чем и как это закончится – в СИЗО отправят прямо с погранперехода. Ну, хотя билет можно не до Минска, а до Бреста брать, да. Тоже плюсы есть.

Я хочу жить в своей стране и делать её лучше, но на данный момент это бессмысленно. Моя деятельность на территории Беларуси невозможна от слова совсем. Сидя в тюрьме, сложновато снимать видео для YouTube или вести Telegram-канал.

KYKY: Допускаете ли вы, что вам могут намеренно присылать фейки, чтобы подставить?

Степан: Я каждого в первую очередь рассматриваю, как подсадного. Но в процессе общения понимаешь, кто перед тобой находится на самом деле. Пара уточняющих вопросов – и человек либо теряется, либо продолжает стоять на своем, присылать фото, видео. Готов чуть ли не скан паспорта выслать. Понятно, кто и откуда. Я стараюсь с людьми общаться, держать коммуникацию не на уровне: получил-запостил-до свидания.

Если присылали заведомую ложь, я ее не публиковал, потому что невозможно было проверить. Например, были просьбы опубликовать новости, что кто-то хочет приютить щенков, но, как выяснилось, их хотели сдать на жирокомбинат. Было про труп дедушки, который пролежал на детской площадке шесть часов, потому что там ждали единственного на весь Минск судмедэксперта. Про СК, который отбирает автомобиль у частника и катается на нём бесплатно. Ещё не поставил новость про «сына председателя СК Ивана Носкевича, о том, что он бросился с ножом на одноклассников». Как потом выяснил, это был вовсе не сын председателя, а просто его однофамилец. Очень много всего лежит в архиве.

KYKY: Вы ведете паблик, в котором уже 86 тысяч подписчиков, но нет монетизации. Почему? На «Белсате» настолько хорошая зарплата или дело в том, что на подобном паблике сложно зарабатывать?

Степан: То, что рекламы нет на канале, совершенно не означает, что её нет в планах. Просто сейчас нужно с другими важными делами разобраться – у меня на носу защита диплома в университете. YouTube приносит мне около $350-400 в месяц, с донатами выходит $450. А подработка на «Белсате» для меня – просто как оплачиваемое хобби, мне очень нравится заниматься тем, что я там делаю.

Кого больше всего сейчас не хватает – так это хотя бы 1-2 помощников, которые занимались бы приёмом и проверкой поступающей информации. Но канал с 86 тысячами подписчиков – не то, что я могу доверить анонимным людям из интернета, тут должно быть хотя бы личное знакомство, проверенная годами дружба и безопасное местоположение.

Ведь если второй администратор будет на территории Беларуси, а милиция изымет его телефон с правами администратора – пиши пропало. Канал просто уничтожат.

Поэтому всю работу приходится делать в одиночку. Ну, как в одиночку – совместно с подписчиками. Поэтому в постах я и пишу «мы» – то есть я и подписчики.

Конечно, я общаюсь со многими беларускими журналистами – в основном, это их инициатива. Им же оперативная информация тоже нужна. И с другими блогерами дружу. Но некоторые вещи я не говорю вообще никому, даже самым близким друзьям: вполне приятный и кажущийся надежным человек может иметь агентурный псевдоним и подписку о сотрудничестве с КГБ. Никакой гарантии против этого нет. Поэтому о некоторых тонкостях работы не болтаю ни с кем вообще. Говорят, умение вовремя промолчать здорово продлевает жизнь.