Олег Савченко, создатель ЛСП, родился в Витебске в 1989 году. В 2007 году, видимо, убедился, что наделен музыкальным талантом (еще в детстве парень учился игре на фортепьяно) и начал самостоятельно записывать треки. В 2011 Олег, как он сам рассказывал, «на тусовке» познакомился с продюсером Ромой Англичанином, наверное, понял, что нашел «своего» человека и записал с ним мини-альбом «Видеть цветные сны». С тех пор парни работали вместе. В 2014 году музыканты познакомились и завели продуктивную дружбу с рэпером Oxxxymiron: записали с ним несколько треков и заключили контракт с концертным агентством Booking Machine, исполнительным директором которого в этом году стал как раз Oxxxymiron. Но уже через год ЛСП «громко» испортила отношения с вышеупомянутым рэпером и разорвала сотрудничество с концертным агентством. После – записал альбом Magic City. Еще через год парни начали дружить с другим российским рэпером: молодым и перспективным Pharaoh. Вместе они записали мини-альбом «Кондитерская». У группы все шло хорошо: клипы, туры, новые треки. А потом, 30 июля 2017 года, случилось трагичное и очень неожиданное для всех событие: умер Рома Англичанин. О том, думал ли Олег закрыть группу после этого, вы можете прочитать чуть ниже, в интервью, но, как все мы сейчас знаем, ЛСП продолжила существовать. Выпустила седьмой и пока последний альбом Tragic City и клип на трек «Тело», который посвятила Роме. Позже в составе появились новые участники: Den Hawk и Пётр Клюев. На этом история ЛСП пока заканчивается. О том, что будет с группой дальше, Олег нам не рассказал – посоветовал просто сходить на концерт, зато объяснил, что нужно делать, чтобы стать популярным беларуским музыкантом.

KYKY: Мы перенесли интервью на два дня из-за того, что у тебя было много дел. Чем занимался, что вообще делаешь, когда в Беларусь приезжаешь?

Олег Савченко: Да просто поехал на студию и записался – давно планировал. Чем занимаюсь? Провожу время, как любой другой человек, который хочет отдохнуть. Вне дома я в основном работаю, а здесь преимущественно отдыхаю. Беларусь в целом напоминает мне уютный санаторий для пенсионеров, осталось только сделать главным видом спорта не хоккей, а волейбол. Так что если ты при деньгах, не интересуешься наркотиками и умеешь найти себе спокойное занятие, Беларусь – страна, в которой ты просто обязан провести остаток жизни.

KYKY: В какой стране твой дом и как он выглядит, все еще живешь в «обшарпанной двушке», как говорил в интервью 34mag?

О. С.: В обшарпанной трешке! Ставки растут, герои остаются. Мне ни к чему валютная квартира просто потому, что история, когда ты каждое утро просыпаешь в своей кровати, готовишь завтрак, читаешь новости, ходишь на работу, а вечером возвращаешься домой и ложишься спать – не моя. Сегодня я в этом городе, завтра – уже в другом. В своей квартире появляюсь пару раз в месяц, так что, с большего, в ней просто валяются мои вещи, ну и иногда могу зависнуть там с кентами. Зачем платить лишние деньги за место, где ты практически не живешь? А Родина моя – Беларусь, здесь я живу бóльшую часть времени.

KYKY: Ты сказал как-то: «Я – обычный ниггер из гетто», Витебск – беларуское гетто?

О. С.: Московский проспект в Витебске – центровое гетто, где в двух остановках от центра города можно увидеть бабушек, влачащих свой скромный страггл, людей, которые выбрали целью существования недорогие горячительные напитки и маленьких ниггеров, которые ищут своего папу в очереди за этими самыми напитками в «Евроопте». Шучу! Витебск – самый классный город Беларуси, мне он безумно нравится, и я хотел бы там жить, но с точки зрения логистики моих нынешних передвижений это просто-напросто неудобно.

KYKY: Расскажи, куда нужно идти в Витебске, самые интересные места?

О. С.: Куда угодно. В Витебске крутой театр, много музеев, интересных исторических зданий, пешеходная улица есть. Да мне все там нравится. Одно время я изо дня в день тупо ходил по одному и тому же маршруту. Наматывал квадраты километров, слушал музыку, размышлял о всяком. Тут завит от того, чем ты интересуешься и занимаешься. Давайте признаем: в Витебске, как и в любом небольшом городе, делать особо нечего, так что если интересуешься светской жизнью, ночной движухой и прочей е**оторговлей, (аналог фразы торговля лицом – прим. KYKY) придется ехать куда-нибудь ещё. А нормальный пацан и в самой глухой деревне найдет себе развлечение.

«Концерты, интервью, реклама, съёмки – всё сейчас будто падает с неба»

KYKY: Ты, Макс Корж и IOWA как раз «уехали». И, несмотря на большое количество беларуских музыкантов, большая часть страны знает только о вас. Почему у вас получилось?

О. С.: Потому что мы крутые ребята из гетто, которые много работали. Когда ты постоянно чем-то занимаешься, уделяешь этому хотя бы минут двадцать в день и делаешь это от души, рано или поздно у тебя что-то получится. Так говорил мне папа, когда я был маленьким ниггером, и, как видишь, он не врал.

Есть такая игра Dune, где ты можешь выступать за одну из трех сторон, каждая владеет своей территорией. Смысл в том, что ты просто воюешь и забираешь сначала один кусочек территории, потом второй, третий, в итоге твоя карта становится все больше. Если прекращаешь воевать – начинаешь терять территории, умираешь, и все заканчивается. Так же и в жизни.

KYKY: У тебя есть понятие «музыкальная вершина», цель, к которой ЛСП сейчас идет?

О. С.: Нет. Я просто живу и делаю то, что мне нравится. Это и есть цель – делать то, что нравится, и делать это хорошо. Концерты, интервью, реклама, съёмки – всё сейчас будто падает с неба, а я просто выбираю, что подбирать, а что – нет.

У меня высокий порог требований к себе. То есть, альбом Tragic City – крутой, но сведен он недостаточно хорошо, хоть это особо и не сыграло на его восприятии у людей. В процессе записи треков я постоянно анализирую разные мелочи и оцениваю: вот этот прикольный, вот этот – так себе, нужно дорабатывать, третий – тоже не очень, но дорабатывать нечего.

KYKY: Мне все таки интересно, ты уехал, потому что музыкальная индустрия Беларуси на дне?

О. С.: Я уже не раз сказал, что никуда не уезжал и живу в этой замечательной стране (улыбается). Не отрицаю, определенная стагнация присутствует, но нормальный пацан всегда найдет, как разрулиться.

Ты спрашивала про музыкальную вершину, максимум, цель – вот какая она может быть в этой стране для молодого талантливого музыканта? «Славянский базар»? Вариант не для всех; оркестр Финберга – тем более. Вечеринки в «Хулигане» за двушку пива или около того? Этот вариант, конечно, поинтереснее, но не в долгосрочной перспективе. А чем тебе Россия не нравится? Езжай туда, разделяй и властвуй, глядишь, однажды станешь популярным и здесь.

Конечно, в Беларуси есть шоу-бизнес. Как и российский, он функционирует по своим правилам, которые в один прекрасный момент перевернула общедоступность интернета. Раньше, например, многое решали лейблы, которые отслеживали перспективную молодежь, кого-то подписывали, раскручивали. Сейчас каждый сам может произвести продукт и выложить его в сеть, где, если вещь штучная, люди это заметят, и человек сможет раскрутиться сам по себе. Но удержать уровень можно только если будешь постоянно работать и повышать планку и компетентность в своей сфере. Первое время я сам рассылал свои работы по новостным порталам, практически сразу это сработало. Но тут дело в материале, если даже очень упорно ходить по улице с лотком дерьма, пытаясь вложить его прохожим в рот, вряд ли кто-то из них будет в восторге.

KYKY: В «Википедии» тебя обозначили, как «рэпер, продюсер, автор песен». Взялся бы за раскрутку беларуского музыканта?

О. С.: Уже столько раз брался… Это не вопрос «получится/не получится» – дайте мне точку опоры, и я раскручу любого. Просто когда артист начинает заниматься совмещением творчества и менеджмента, что-то из этого автоматически начинает проседать. Как говорил классик: «Выбирай себе, дружок, один какой-нибудь кружок».

KYKY: Ты по специальности лингвист-преподаватель, какие слэнговые выражения тебя бесят, что неприятно произносить?

О. С.: Если меня бесит слово, я его не употребляю. Но я понимаю, о чем ты. Смотри, структура лингвистического поля всего постсоветского пространства построена так, что любое новое яркое выражение, пришедшее с Запада или родившееся здесь, очень быстро выстреливает и становится массово употребляемым. И точно так же быстро становится зашкварным. Это происходит частично из-за особенностей менталитета (в той же Америке темы, попадающие в тренд, чаще просто занимают своё место в лексике и истории). Влияет и исторический бэкграунд, социалистическое прошлое… Да много чего ещё.

«Порноактер – профессия мечты, жаль, поздно задумался об этом, столько возможностей упущено»

KYKY: Смог бы прочитать лекцию в ВУЗе для студентов?

О. С.: Смотря, сколько мне бы за это заплатили. Если предложат выступить бесплатно, вероятнее всего отвечу, что у меня много дел, за которые мне заплатят. Пусть лекции читают специально обученные люди, которые получают за это деньги. Хотя уверен – практически у любого человека есть понятие конкретных сумм, за которые он мог бы заняться чем угодно.

KYKY: За сколько ты бы снялся в порно?

О. С.: Смотря в каком порно, смотря, с какими девушками, – такие моменты согласовываются с моим менеджером. Вообще, порноактер – профессия мечты, жаль, поздно задумался об этом, столько возможностей упущено. Слава богу, я нашел другое дело, в котором тоже неплохо себя ощущаю. За сколько? Не знаю, всё можно посчитать. Это как реклама шмоток, клипов и кроссовок, которые предлагают продвигать в инстаграме. Сначала я просто прошу показать мне вещь, потому что в принципе мало чего рекламирую, а потом спрашиваю, сколько они готовы заплатить. Можно не спрашивать, а сразу сказать, что я хочу сто тысяч долларов, но скорее всего мне ответят: «Пока». С другой стороны, а вдруг ребята готовы заплатить эту сумму? Рыночные отношения, ёпт.

«Даже если ЛСП останется – это будет новая история. Как и «ВИА Гра» без груди Грановской – тоже другая история»

KYKY: Ты говорил: «ЛСП – для меня уже отыгранный образ. Хочется контраста, радикально другого материала». После этих слов прошел год, что изменилось?

О. С.: Сходи на концерт или в интернете посмотри. Сейчас каждый человек сам в состоянии проверить и понять для себя, что изменилось и изменилось ли.

KYKY: Я не сравниваю вас с «ВИА Гра», но смотри: это продюсерский проект, который держится на узнаваемом имени, так как состав участниц меняется каждую пятилетку. Сейчас в ЛСП сменился состав, интересно понять: эта группа возможна без тебя, полностью в другом составе?

О. С.: Ну, вроде бы в «ВИА Гра» пока никто не умер. Хотя, когда женщина рожает, она тоже в каком-то смысле умирает, чтобы вскоре возродиться заново (смеется). Нет, без меня группы не будет. Даже если ЛСП останется – это будет новая история. Как и «ВИА Гра» без груди Грановской – тоже другая история. На самом деле, мы уже составили сценарий на случай моей смерти: вместо меня будет петь мой звукорежиссер Денис, отец двоих детей. Я отвечаю, парень обалденно поет, но ты же понимаешь, что это будет уже новый проект.

KYKY: Когда умер Рома, ты думал закрыть группу?

О. С.: (отвечает очень быстро) Нет.

KYKY: ЛСП – это рэп?

О. С.: Все смешалось в доме Облонских. Сегодня рэп впитал в себя практически все музыкальные жанры, стал «народным». Так что практически любая новая музыка в той или иной степени – рэп, поэтому, отчасти – да, ЛСП – это рэп. Значительную часть жизни я увлекался этой музыкой, участвовал в баттлах, но параллельно с этим интересовался и другими жанрами. В рамках рэпа мне довольно быстро наскучило, пришлось покинуть его ради поисков вдохновения в других стилях. Но каждый преступник возвращается на место преступления.

KYKY: Почему тогда все не любят рэп?

О. С.: Рэп – простая доступная музыка. И я говорю не только о восприятии, но и о создании собственных композиций. Порог вхождения в рэп-культуру очень низкий, за счет чего любой желающий, независимо от наличия таланта, может в нее попасть и сделать свой вклад в и без того перенасыщенный некачественной продукцией хип-хоп рынок.

KYKY: Ты упомянул баттлы. В 2014 году ты был на Versus, после чего говорил «зачем я вообще все это сделал»? Сейчас проект очевидно популярен – хотел бы с кем-нибудь побаттлить?

О. С.: Когда меня звали на тот баттл, обещали новый формат и уровень Versus, на деле это оказалось знаменитое «Межсезонье» на крыше со скомканной организацией, отвратительным звуком и идиотскими гарнитурами, напоминающими гениталии инопланетян. Более того, именно в тот день сильно подвело здоровье (что, впрочем, только моя проблема). Зато баттл D. Masta и Galat – одно из самых веселых событий в моей жизни.

Сейчас я вряд ли пойду баттлить. Смысл? Относительно размера своих гениталий (как эмпирически, так и физиологически) я вполне спокоен, зачем что-то кому-то доказывать и тем более сидеть месяц над текстом, чтобы унизить какого-нибудь парня, на которого мне изначально по*** (аналог фразе «все равно» – Прим. KYKY)?

«По меркам Беларуси у меня все за**ись»

KYKY: Ты сексист?

О. С.: Возможно, когда-то и был таковым. Некоторые люди и события повлияли на моё мировоззрение и этот период прошёл. Считается, что мужчины правят миром, а женщины ими манипулируют. Мужчины воюют и стремятся к звездам, хотя по факту всегда остаются детьми, а женщины следят, чтобы они не залезли в некоторое дерьмо, и поддерживают жизнь на планете.

KYKY: Ты говорил, что в университете жил месяц на 100-150 долларов. Сколько в месяц тратишь сейчас?

О. С.: О, Дудя включила (смеется). На самом деле, я особо не считаю. Скажу так: по меркам Беларуси у меня все за**ись (аналог слову «отлично» – Прим. KYKY), по меркам европейских стран – ничего особенного. Думаю, есть куда расти.

KYKY: К слову про Дудя, он предлагал вам интервью?

О. С.: Да. Предложил, но потом перенес встречу на потом. Ему я тоже про деньги навряд ли расскажу.

KYKY: Расскажи тогда, как ЛСП попали на «Вечерний Ургант»? Это круто, выступить в эфире первого канала России?

О. С.: Они сами нас пригласили. Согласовали песню, разложили её с «Фруктами», познакомились с Ваней и выступили. Всё чётко: интересный экспириенс, серьезная контора. Круто? Ну, когда ты сидишь в деревне на печке в драных штанах и потом тебя вдруг резко показывают по первому каналу, наверное, это реально круто. А если каждый день занимаешься чем-то подобным, собираешь большие площадки – любые выступления воспринимаются как очередное рабочее задание. Помнишь про завоевание территорий? Это просто ещё одна из них.

KYKY: Про территории. Почему в туре ЛСП сейчас есть даже Вильнюс, но нет Минска?

О. С.: Just wait on it! Мы часто выступаем здесь, поэтому решили дать всем, да и себе самим возможность отдохнуть. Но больше «всем» – о себе мы думаем в последнюю очередь.

KYKY: Еще немного из «Википедии». Там написано, цитирую: «В 14 лет видит телепрограмму «Фабрика звёзд 4», в которой выступает Тимати. Удивившись наличию рэпа на первом канале, решает углубиться в хип-хоп-культуру». То есть все это из-за Тимати?

О. С.: Сказал об этом в первом интервью для «Афиши», теперь в каждом втором спрашивают. Да, правда! Никогда этого не скрывал. Когда каждый день видишь на телеке клипы групп типа «Дюна», «А-мега», «Браво», «Руки вверх» и других ребят со сборника «Союз 28», а потом смотришь на Тимати, который читает рэп на первом канале, думаешь: «Вот это круто!». Там еще раньше Миша Гребенщиков выступал, дико крутой, но я был ещё слишком молод, ментально ближе к Тимате и «Банде».

KYKY: Три лучших рэпера России прямо сейчас по твоему мнению?

О. С.: Я мало кого слушаю из русских рэперов. Больше сейчас зависаю на джазе и нишевой чёрной музыке. Но в целом мне нравится Face, Pharaoh, Скриптонит и ATL. Они все являются лицами новой волны. Первые два парня – для аудитории помладше, последние – для уже вполне серьезных дядь и теть. А, забыл, еще Макс Корж! Хотя он такой же рэпер, как и я. Ну ладно, может я чуть больше.

KYKY: Ты учился с Коржом в университете, сейчас общаетесь?

О. С.: Нечасто. Но если ему нужна будет моя помощь, всегда помогу, чем смогу.

KYKY: А три лучших рэпера Беларуси?

О. С.: Я не скажу лучших «прямо сейчас». Если смотреть на культуру в целом, точно назову «Нестандартный вариант» – они были первыми, они «пробурили скважину» рэпа в Беларуси. Помню, смотрел на них и думал: «Вот бы так же». Винсент? Беларускоязычная музыка, в частности рэп, всегда спекулировала на языковой экзотике, за счет которой не обязательно делать музыку заоблачного качества, чтобы собирать определенную аудиторию и неплохо вертеться в наших музыкальных кругах. Винсент – как раз тому доказательство. У него тупо не было конкуренции, просто оказался предприимчивее остальных в нужное время в нужном месте.

KYKY: А как ты в принципе относишься к беларусам?

О. С.: Очень культурные и сердечные люди.

KYKY: Часто автографы простят?

О. С.: Я же говорю, культурные. Стесняются, лишний раз стараются не напрягать. За эти четыре дня в Минске ко мне подошли человека 3-4, попросили сфоткаться.

KYKY: Как тебе живется в минусовую температуру, носишь шапку?

О. С.: Да, куда без шапки. В детстве очень любил зиму, потому что можно было сидеть дома и играть в компьютерные игры. Потом это занятие начало отходить на второй план, и я прогнался по весне и лету. Но больше всего люблю осень, особенно раннюю, это состояние лёгкой хандры и печали – так я чувствую себя предельно комфортно. А когда все ништяк, мне постоянно кажется, что сейчас из кустов выскочит огромный страшный клоун и расх***ит (аналог слову «разрежет» – Прим. KYKY) меня бензопилой.