Если вы хотите помочь команде KYKY и дальше писать о том, что волнует беларусов, – подпишитесь на наш Patreon за мерч и другие бенефиты или сделайте быстрый донат без обязательств прямо по этой ссылке.

Трупы разминировали дорогу

Последние 11 лет я жила в Солигорске. Когда в 2020-м начались протесты, не могла молчать. В первые три дня, когда отключали интернет, я сильно волновалась за знакомых – они попали в минскую мясорубку. Потом кого-то я нашла в СИЗО КГБ, кого-то – избитым на Окрестина. Меня сильно накрывало от этого, и я стала вести авторскую колонку в местной газете «Лидер-пресс». Писала и про смерть Бондаренко, но потом газету прикрыли, а журналистов стали преследовать. Мне рекомендовали уехать из страны, но я ведь ничего плохого не делала, поэтому решила ничего не предпринимать. В итоге ко мне пришли с обыском, я сменила адрес, а еще позже забрали активиста из Солигорска Павла Батуева на 15 суток, но Павел после «суток» так и не вышел. И мне тогда уже однозначно дали понять, что или я уезжаю, или сяду. В это же время про меня стали активно писать разные гадости в местных мусорских чатах, что я проститутка, наркоманка и подобный бред. До сих пор пишут, мол, возвращайся домой – и тебе обеспечат трехразовое питание на нарах. Я делаю скриншоты, потому что мне еще вопросы решать с миграционкой в Украине.

В итоге я уехала из Беларуси через Россию в декабре 2021 года и обосновалась в Буче. В феврале началась война, и почти сразу я пошла в волонтеры, не скрывая, что я из Беларуси. Но ко мне особых вопросов не было, потому что на войне национальность не важна: если хочешь помогать – приходи. Потом стало очень жестко: мы не вылезали из подвалов, были постоянные обстрелы, и в какой-то момент пришло понимание, что нужно спасать свою жизнь. 8 марта мы с товарищем (гомельским правозащитником) решили выбираться из города через Ирпень самостоятельно, потому что никаких гуманитарных коридоров не было. Нам удалось это сделать – благополучно через Киев добрались до Львова, где тоже пошли в волонтеры.

5 апреля СМИ сообщили об освобождении Бучи, в сети стали появляться те страшные фото. Когда я все это увидела, решила вернуться обратно. Я просто не могла иначе. Ведь я пряталась с бучанцами до 8 марта в одном подвале, носила им еду, общалась и дружила. Как я могла не поехать? Тем более, нам тогда удалось выехать, а некоторым моим знакомым – нет. И от них не было вестей – я не знала, живы они или нет – мне было важно их найти. К слову, с ними все хорошо, все остались живы. Но многие, кто пытался бежать тогда из города, подрывались, потому что дороги были заминированы. И остальные шли просто по этим трупам, потому что там было безопасно – погибшие своими телами разминировали пути выхода из города.

7 апреля я вернулась обратно в Бучу – ехали через Ирпень – там тогда еще были видны из-под завалов торчащие руки. Добраться до Бучи мне помогли местные ребята, которые везли гуманитарку – в город никого из гражданских не пускали, даже с украинскими паспортами. На въезде в город у меня почему-то не проверили документы – просто повезло.

Я сразу пошла волонтерить, помогаю и сейчас разбирать завалы. Некоторые украинцы возмущались, мол, что она здесь делает. На что им отвечали: «У нас нет другого человека, который бы встал на ее место и делал эту работу». И все вопросы исчезали.

В Буче после ухода российских военных был просто ад на земле: еще хуже, чем писали СМИ. Когда мы разбирали завалы, находили трупы, в том числе русских солдат. Одной моей знакомой притащили в дом раненого русского и бросили его там, когда отступали. Русским не нужны их мертвые. И сейчас мы достаем эти тела, но многие уже и на тела не похожи – это просто человеческие останки. Забрать их имеет право только военная администрация, поэтому мы постоянно дергаем чиновников, чтобы они быстрее шевелились и предпринимали какие-то действия. Ведь трупы, извините, разлагаются.

В прессе писали, что в Мариуполе стоял трупный запах. Я верю в это – там огромное количество людей осталось под завалами, а город фактически стерли с лица земли. В Буче такого запаха нет, хотя, наверное, в городе не было ни одной улицы без стихийного кладбища. Улица Депутатская, Вокзальная – везде закопаны люди, без имен, без табличек – это так страшно. Официально на данный момент эксгумировано более 400 тел, а еще сколько достанут по лесам в окрестностях… Но трупного запаха нет – тела вывозят, хотя многих не могут опознать. Есть даже специальные паблики, где публикуют фото для опознания. Сегодня мы живем в такой реальности, но ко всему со временем привыкаешь.

Отстойники для людей и пленные, которых везут в Россию через Беларусь

Местные говорят, что большинство русских, которые приходили в Бучу, были адекватными – не все звери. Один мужчина рассказывал, как к нему в дом пришли кадыровцы, но вели себя нормально. Постучали в дверь, спросили, кто он, осмотрели помещение и ушли. Те, кто не открывал двери… им просто выбивали двери и резали людей. Понимаешь? Здесь есть очень разные истории и раз на раз не приходится. Конечно, есть среди русских и отъявленные отморозки, но это человеческий фактор. Один мой знакомый попал в плен к русским, его мучили несколько суток, стреляли по ногам. Потом пришел командир этих солдат и стал орать: «Вы что, больные? Зачем вы издеваетесь над гражданскими?» И всех пленников тогда отпустили. То есть солдаты издевались не по указу, а потому что им так хотелось.

Среди солдат много срочников – это молодые парни, которым просто сносит крышу на войне. Когда мы эвакуировались из Бучи, на одной из дорог стоял русский блокпост, там были солдаты. Мы подошли к ним сами, ведь мало ли что – они могли просто выстрелить в спину. Так вот это были 20-летние пацаны. Думаешь, они контрактники? Нет, конечно. Это обычные срочники, которых послали типа на учения, а по факту – на войну.

Многих гражданских, которые попадали в плен, транспортировали в Россию через Беларусь. Для временного содержания в Беларуси были построены специальные отстойники. И в таких помещениях содержали бучанцев и ирпенцев – я знаю лично таких людей. Первое время мы фиксировали много без вести пропавших и подавали заявки для поиска. Так вот многих мы потом находили в Брянске: и гражданских, и военных. Но военные не имеют права об этом говорить, а гражданские ищут своих родственников. И свидетельств того, что людей вывозят из Украины через Беларусь в Россию, очень много.

Есть люди, которые рассказывают, что были в Наровле: их содержали в каких-то деревянных зданиях. И когда выводили на прогулку, они видели, что на здании была нанесена символика в виде буквы V. То есть, скорее всего, эти здания специально были построены в Беларуси незадолго до начала так называемой спецоперации. В таких деревянных срубах могли одновременно содержаться сотни людей. Это не какой-то там домик лесника – эти отстойники строили специально. Правозащитники сегодня располагают сведениями о существовании таких «отстойников» в Гомельской области.

Сейчас в Буче работает три магазина, так что еда есть, но цены, конечно, сильно выросли. И не только на еду, но на топливо – оно сейчас стоит каких-то баснословных денег, потому что дефицит бензина. Иногда пропадает свет, но жить можно – в Буче сейчас относительно спокойно. Хотя, по факту, если сейчас есть свет, газ и вода – это еще совершенно не значит, что эти коммунальные блага не исчезнут через несколько дней, если русские опять решат взять Киев за три дня. Ты просто живешь с этой мыслью, но стараешься что-то делать здесь и сейчас.

Если проходит разминирование, об этом сообщают заранее. Но я отдаю себе отчет, что риски есть всегда, если ты разбираешь завалы – никто тебе не даст гарантий безопасности. Хотя мы стараемся соблюдать элементарные правила безопасности: вызываем специальные службы, чтобы они проверили сначала эти завалы, а потом только приступаем к работам. По лесам в окрестностях тоже ходить небезопасно, но многие ходят – вот недавно нашли еще одну братскую могилу на 7 человек с простреленными головами. Но так выйдешь утром на балкон, во дворе дети катаются на каруселях – вроде как и идет какая-то нормальная жизнь, а потом – херак – и срабатывает воздушная тревога. И ты понимаешь, что по-прежнему на войне. Опять нужно прятаться, потому что непонятно, как будут дальше развиваться события. Большинство людей, которые остались в Буче, – это настоящие патриоты.

Говорит ли Подоляк за всех украинцев

Многие говорят, что к беларусам у украинцев предвзятое отношение, но это не так. И то, что заявляет Подоляк… Официальный Киев не может говорить от лица всех украинцев – у них просто нет этой информации. Никто не проводил никаких опросов, социологического исследования. Хотя читаешь фейсбук, что, мол, беларусов высылают из-за просроченного ВНЖ, но многие ведь умалчивают, что ВНЖ у них просрочен больше, чем на год.

У меня сейчас тоже остро стоит вопрос по продлению ВНЖ, но документы сейчас не принимают. Но их не принимают не только у беларусов, а в принципе у всех иностранцев – рассматривают только отдельные кейсы в индивидуальном порядке. Я звонила на горячую линию, рассказала о своей ситуации, на что у меня спросили: «Почему вы сразу не пришли подаваться на беженство?» Я объяснила, что почти сразу нашла работу – не было смысла просить политического убежища, а сейчас документы просто не хотят принимать. Надеюсь, ситуация изменится, ведь ходили разговоры об упрощенной легализации беларусов, которые воюют на стороне Украины или занимаются волонтерской деятельностью. Возможно, офис Тихановской как-то поспособствует этому, но я понимаю, что если сейчас напишу Тихановской и скажу: «Света, мне надо сделать посвидку, помоги», – она все равно не сможет ничего сделать, потому что в Украине свои законы – их нельзя изменить за один день.

Что касается того, что беларусы не предпринимают никаких действий, чтобы противостоять войне... Почему Подоляк не видит антивоенных митингов? Например, недавно беларусы проводили антивоенную акцию под российским посольством. И почему тогда Мариуполь не противостоит российской оккупации? Или Крым? Если все давно знают, что территория Беларуси оккупирована российскими войсками, а Подоляк говорит, мол, проводите акции, – то пусть тогда люди выйдут в Мариуполе. Но это ведь невозможно! Призывать беларусов к таким акциям – это сродни тому, что брать их за руку и вести на смерть. Все знают, какие в Беларуси сейчас законы, что смертная казнь грозит даже за покушение на теракт. Поэтому максимальное, что должны сделать беларусы, – это самосохраниться в этой долбанной диктатуре. Страну потом придется восстанавливать, а для этого нужны живые люди, не покалеченные тюрьмой.

Поэтому лучше бы Подоляк посчитал, сколько беларусов за уличные акции сидят в тюрьме. Сколько людей продолжают сажать за участие в протестах спустя два года. Упрекать беларусов, что они бездействуют, – полная некомпетентность официального Киева, незнание реальной ситуации в Беларуси. Или нежелание ее знать… Как сказал один мой знакомый, лучше бы они повесили билборд в Бородянке и рассказали, как они торговали все это время с Беларусью и спонсировали режим.

И чем чаще Подоляк будет говорить, что беларусы – плохие, тем больше это будет откладываться в умах украинцев. Если бы Подоляк говорил, что Беларусь сегодня находится под оккупацией, отношение украинцев тоже было бы другое. Но чтобы признать территорию оккупированной, Киеву следовало в 2020-м признать, что Лукашенко – военный преступник, который силой захватил и удерживает власть, но этого не было сделано. Украина тогда единственная из всех наших западных соседей промолчала, а сейчас беларусы для нее – плохие и не дожали режим в 2020-м.  Но, повторюсь, такова риторика официального Киева – она не имеет ничего общего с реальным отношением украинцев к беларусам.

Когда мы бежали из Бучи в Киев после прихода российских военных, нас приютил украинец. Он сказал: «Мне вообще плевать какой вы национальности. Сейчас идет война, а вы – люди, которые бежали из Бучи. Мне этого достаточно».

И беларусы действительно сегодня воюют на стороне Украины, делают много полезного, наши волонтеры есть по всей стране. Да, иногда украинцы предъявляют, мол, с вашей территории летят ракеты, но когда слышат мою историю, вопросы исчезают. Наоборот, мне говорят: «Ну, ничего себе! Ты убежала, а тебя и здесь догнали». Ну, в том смысле, что я тоже прячусь от беларуских ракет.

Официальному Киеву же было выгодно иметь торговые отношения с Беларусью всё это время, спонсировать режим. За две недели до войны я видела на ж/д переезде в Буче беларуськалиевские вагоны, когда всё давно было под санкциями. 50 товарных вагонов с беларуским калием шли транзитом через Бучу, судя по всему, в Одессу для выгрузки. И говорить, что Тихановская занимает пророссийскую позицию – это легче, чем сказать: «Извините, ребята, но когда у вас в 2020-м были замесы, мы просто выбрали деньги». Для меня это очевидно.

Сегодня в беларуских лесах стоит техника, построены отстойники для пересылки украинских граждан в Россию. Это Тихановская строила эти отстойники? Или Лукашенко с Путиным? Но проще сказать, что Тихановская – проект ФСБ.

Вернусь ли я в Беларусь после ухода Лукашенко? Слушай, это так не работает. Лукашенко уйдет, но система же останется. Должен уйти не только Лукашенко вместе со своей семьей и приспешниками, но и проведена полномасштабная люстрация, а для этого нужны немалые ресурсы. Даже если мне напишут «приезжай завтра, и тебя никто не тронет» – я все равно не поеду. Мне нужны официальные гарантии, что я не буду сидеть в тюрьме за то, что у меня есть четкое убеждение, что нельзя бить людей за их мнение. А пока я здесь, в Буче, буду делать все возможное для восстановления города и скорейшей победы Украины.