Прошло уже семь месяцев, как наша редакция вынужденно покинула Минск. Наш соучредитель Саша Василевич до сих пор остается за решеткой в статусе политического заключенного. Счета нашей компании заблокированы, как и наш сайт – и еще восемь доменов, которые мы придумывали, чтобы беларусы могли читать нас без VPN. Несмотря на все это, мы продолжаем работать и верить, что вернемся в Беларусь, обнимем Сашу и начнем новую, прекрасную жизнь. Далее – рассказ команды о том, как выглядит наша жизнь прямо сейчас.

Директор Саша Романова. Живет в Варшаве и старается загружать себя работой по максимуму 

«Конечно, Варшава была спонтанным решением. Мы сидели в Мадриде у моей партнёрки по бизнесу Даши Мински и анализировали, какую «страну для жизни» выбрать. В Беларусь после ареста Саши Василевича и обыска у меня дома было решено не возвращаться. Друзья подсказали, что в Польше беларусам открывают счёт в банке без вида на жительство, что выгодно отличает ее от стран Балтии, которые уже несколько лет борются с отмыванием денег, а потому не жалуют иностранцев (слышала, могут и прикрывать счета в одностороннем порядке).

Мне же нужно было понимать, в какой стране смогут легально работать наши медиа. Так Варшава оказалась дружелюбной, вкусной и многоликой. Здесь под настроение можно найти кусок любой архитектуры: хоть Брюгге, хоть Чикаго, хоть Питер, хоть Притыцкого с Серебряночкой. Ещё меня волнует будущее моих детей: польское образование открывает двери в Европу быстрее, чем беларуская школа. Как сказала про мою дочь Надя, жена Саши Василевича: «Больше всего не позавидуешь твоей Кате – она ехала на отдых в Испанию, а попала в польский лицей». Но это все прагматика. А ведь есть ещё и лирика, которая порой делает тебя испуганной и слабой. 

Когда я приехала в Варшаву, мне казалось, нужно нагрузить себя по максимуму шестью работами – только так не будешь думать про липкий ужас, в котором приходится выживать: без дома, без будущего, с рассыпающимся бизнесом и ежедневными арестами друзей и знакомых на родине. Чтобы упахиваться до беспамятства, я решила днём работать директором KYKY.org и the-village.me, а ночью – вести прямые эфиры на варшавском радио как ведущая. Работа, новости, семья, ещё работа, покупка еды в гипермаркете Lidl, снова работа, радиоэфир, сходить к друзьям-белорусам в Варшаве, посмотреть ютуб «Дождя», послушать подкаст Чалого – вот пожалуй, я и описала свою жизнь последних семи месяцев.

Кажется, набор скудный. Но если подумать: Саша Василевич в тюрьме лишён вообще любого из моих пунктов! А ведь он был и остаётся лучшим из нас: самым умным, креативным, сообразительным. Мне порой стыдно даже выложить фото с прогулки по Варшаве в фейсбук, потому что огромная куча достойных людей ни за что гниет в лукашенковских тюрьмах. 

Не нужно завидовать тем, кто успел уехать – да, мы можем ходить по улицам, не озираясь по сторонам, подозревая в каждом прохожем тихаря или ОМОН, но наш КПД должен быть выше раз в десять, чтобы хотя бы чувствовать себя получеловеком». 

Журналист-редактор Маша Мелёхина. Живет в Варшаве – «полет нормальный»

«Вот уже семь месяцев я не возвращалась в Беларусь. Признаюсь – тяга не исчезла, но я держусь и срывов «чемодан – самолет – Минск» пока не происходило. Хотя порой становится невыносимо, и кризис эмигранта нарастает.

Все новоприбывшие в чужую страну проходят несколько стадий: отрицание, депрессию, гнев, торг и принятие. Мне кажется, я нахожусь между торгом и принятием, но мыслями до сих пор постоянно возвращаюсь в Беларусь. Не отпускают камбэки в лето 2020-го: сны про ОМОН, взрывы светошумовых. Но все проходит, и это пройдет. Хочется в это верить.

Редакция сейчас разбросана по разным странам, тем не менее, мы все еще остаемся командой. Как оказалось, расстояние в современном мире – лишь условность. Делать тексты можно в любой стране и в любом часовом поясе, единственное – не хватает личного контакта, встреч, но за год пандемии и это уже стало привычным.

Мне очень нравится формулировка «обстоятельства непреодолимой силы». Иногда они более реальны, чем наши планы на будущее. Как у Булгакова: «Кирпич ни с того ни с сего, – внушительно перебил неизвестный, – никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в каком случае не угрожает». Нам, людям из уехавшей KYKYхи, в Беларуси угрожает арест. В какой-то момент мы просто не смогли оставаться в стороне и из лайфстайл-журнала для хипстеров превратились в ресурс, который плотно пишет о политике. Не потому, что мы – змагары, а потому, что иначе было нельзя. Нельзя было просто закрыть глаза на происходящее и притвориться, будто ничего не происходит.

Помню, как в августе наспех собирала чемодан и думала, что уезжаю всего на неделю…. Сейчас смешно вспоминать. Потом был Киев, за ним – Варшава, сложности с языком, локдаун. Но все это – отличная почва для рефлексии. Иногда нужно уходить во внутреннюю эмиграцию, чтобы вернуться другим – улучшенным. И тогда любые обстоятельства снова можно превращать в возможность. Несмотря на то, что так называемая власть по-прежнему пытается подрезать KYKYхе крылья бесконечными блокировками, полет все еще нормальный. И у нас еще есть силы. И мы еще дадим огня. 

Р.S: Спасибо человеку, который подарил возможность отпраздновать ДР в августе 2020-го и попрощаться с любимой Свислочью, несмотря на внутренний протест и отсутствие настроения. Не думаю, что в этом году я смогу себе это позволить. Но глядя на мутные воды Вислы в августе 2021-го, я обязательно вспомню тот день».

Журналист, админ телеграм-канала Глеб Семенов cходит с ума в Варшаве

«Я невротик с обсессивно-компульсивным синдромом. Невыносимая девица. Ни одна ситуация, в которой мне приходится делать выбор или принимать ответственное решение, не дается мне просто: я схожу с ума, даже когда мне нужно определиться, какую брошюру взять в монастырской лавке. Предчувствую, что со мной будет, когда наступит время подбирать платье, в котором я пойду на похороны режима. 

Так что морально готовиться к переезду в другую страну я бы начала минимум за полтора года до. Но в августе 2020 процесс «узнать, что валишь из Беларуси, чтобы не сесть – смириться – упаковать чемоданы – запрыгнуть в тачку, которая отвезет тебя к беларуским погранцам» я прошла за полдня. Скажите, учитывая особенности моего ментального состояния, это вообще нормально в правовом государстве? Вопрос, конечно, риторический. 

Собиралась так быстро, что забыла лекарства, которыми лечу депрессию и которые покупаю по рецепту от психотерапевта, поэтому не закончила курс, натурально остервенела и переругалась со всеми, до кого дотянулась. Пользуясь случаем, хочу обратиться к коллегам, с которыми первое время в эмиграции мы жили под одной крышей над головой. Дорогие, простите, я в курсе, что была невозможной. Но и вы тоже! Рассчитываю на женскую солидарность. Давайте, что ли, перевернем эту страницу, всех обняла. 

В Беларуси я оставила мужчину моей мечты – он тоже Глеб, то есть мой тезка. Работал на БТ, лично знает Ивана Эйсмонта, мой зайчик. Мы познакомились на квир-вечеринке «Петушня»: Глеб был в трусах с дыркой на заднице, он сел ко мне на колени и назвал меня своей женщиной. Дальше все развивалось бурно: между нами пробежали искра, буря, безумие, мы запустили собственный ютуб-проект «Жидкий стул» и были максимально близки к тому, чтобы наконец предаться греху, но я скоропостижно уехала – сперва в Украину, а из нее в Польшу. С Глебом мы больше не виделись, общаться по телефону ему, понимаете ли, не нравится. Жаль, он не заценит, как меня разнесло на чужбине.

Семь месяцев я в Варшаве: здесь конские порции в ресторанах, дорогой проезд в общественном транспорте, улыбчивые продавщицы в «Жабке», говорящие на языке пушистых шмелей, и маленькая квартира, gdzie mieszkam. И нет здесь ни одного места, где я бы не встретила украинца. Даже мой репетитор польского украинка! Даже люди, через которых моя бывшая одноклассница покупает здесь траву, – украинцы! Черт возьми, даже первое мое свидание из «Тиндера» было свиданием с сорокалетним айтишником из Украины! Ещё чуть-чуть – и залязгают гусеницы украинских танков у польских границ, помяните мое слово.

Я много работаю, много ем, ем, ем и еще раз ем (в один день осознала, что за пару часов доставка из «Мака» приехала ко мне трижды), читаю рассказы Маргариты Симоньян, плохо сплю, почти ни с кем не общаюсь, всех презираю. Если с кем-нибудь и созваниваюсь, то только с мамой – болтаем с ней по часу в день. Часто вспоминаю детство, когда все казалось простым, определенным и понятным, – на днях вот пересмотрела все фильмы и мультики, которые любила в семь лет. Пишу эту строку и плачу. А на что еще я рассчитывала? Мазохистка.

Кстати, помните, как в первой части «Гарри Поттера и Даров Смерти» Рон Уизли получил доставшийся ему после смерти Дамблдора делюминатор? Дамблдор завещал этот волшебный предмет со словами «в надежде, что он озарит путь, когда будет казаться, что впереди лишь мрак».

Мне очень, очень нужен делюминатор. Если найдете такой, пожалуйста, поделитесь. Как можно скорее».

Журналист-редактор Ира Михно. Живет в Киеве, уже записалась на сеанс к психологу 

«Я узнала, что поеду в Киев, часов за десять до того, как поехала в Киев. С собой у меня была зубная щетка, двое штанов и пару маек – все. На пороге минской квартиры я обнимала парня и кота, обещая, что вернусь через две недели – ну максимум, три. И вот она я через семь месяцев: все еще живу в Киеве, правда, уже с парнем. 

Как изменилась моя жизнь? Перевернулась с ног на голову, попрыгала и приземлилась на ребро. Первые пару месяцев в Киеве я жила в хостеле, слушала трек Оксимирона «Пора возвращаться домой» и периодически заходила на сайт беларуской авиакомпании, чтобы нагло и целенаправленно проспонсировать режим, но вернуться в Минск. Потом выехала из «интернационального общежития», заселилась в киевскую квартиру с претензией на евроремонт и не выходила из нее неделями. Мне казалось, что жизнь вошла в режим ожидания, а значит и мне самой нужно просто существовать по инерции, пока однажды все не вернется на круги своя. В итоге все интервью с такими же вынужденными эмигрантами, как я, стали превращаться в подобие сеанса с психотерапевтом (к которому я не шла, ибо ну я же сильная, я же сама справлюсь). Умные люди говорили: «Это твоя жизнь, это время, которое ты так или иначе проживаешь. Жить с ощущением необходимости впасть в кому – ненормально». И они были правы. Но моя апатия считала иначе, поэтому простое действие вроде покупки вазы становилось целым квестом: а зачем мне тратить деньги на то, что я в итоге не привезу домой?!

Я не хотела принимать новую реальность, что забавно, ведь работая журналистом, я каждый день отстаиваю право на новую реальность для целой нации. И до сих пор делаю это с энтузиазмом, из-за чего главред боится, что KYKY может превратиться в аналог «Хартии» (не бывать этому!)

Кстати о работе, она тоже изменилась. KYKY делают люди, которые, если понадобится, и ракету спроектируют, но за каждым всегда был закреплен основной фронт работ. 9 августа внесло свои корректировки – Глеб, который писал новости, стал администраторкой обожаемых вами «Кулуаров» в телеграме, а я вернулась в новостной отдел (который состоит из меня и моей пассивной агрессии), но не перестала писать тексты. И все было отлично, пока Мининформ не подарил на Новый год блокировку нашего сайта на территории Беларуси. Можно было плюнуть и уехать в Зимбабве, выращивать сахарный тростник, но мы почему-то остались. И знаете что? Сейчас тоже все отлично: у нас есть сайт с интервью, которые вы не прочитаете больше нигде, божественный телеграм, формирующий сводку дня понятными словами, инстаграм, где появились прямые эфиры, и свой собственный Patreon (о нем подробнее расскажет Яна). 

Мое самое большое откровение за эти семь месяцев жизни в другой стране банально до безобразия: как раньше уже не будет – и это хорошо. Ты можешь свернуться калачиком и жалеть себя, проливая слезы о прежнем комфорте. Ну, или понять, что на самом деле комфорт, о котором ты так переживаешь, заключался в вещах, продающихся в IKEA. А люди, которых любишь, так или иначе останутся в твоей жизни. Что еще надо? Как говорит наша Яна, взять себя в колготочки и жить дальше. Поэтому я купила вазу, выписала на листик всё, за что люблю свою жизнь, и записалась к психологу». 

Редактор инстаграма и бильд-редактор Лера. Если бы могла отмотать свою жизнь назад, не изменила бы ни единого решения

«Как я поживаю спустя семь месяцев? Сложновато. В голове до сих пор прокручиваются события 27 августа, когда в планах была встреча с ребятами из редакции, а случилась иммиграция и звонки по зуму пару раз в месяц. Сейчас, спустя столько времени, кажется, что все это было в другой жизни. 

Я пришла в KYKY 17 августа и за считанные дни училась выживать в режиме бесконечного потока удручающих новостей. Придумывать смешные гороскопы, параллельно читая абсурдные приговоры? Запросто. Ехать в суд с утра пораньше, а после собирать протестное творчество? Да, конечно. Ведь таковы теперь реалии работы честных медиа. Вот уж не думала, что адаптация в новом коллективе у меня будет проходить в телеграм-чате. 

В ноябре я сдалась и стала смотреть на новости сквозь пальцы. Задержания и штрафы стали настолько привычными, что уже даже не вызывали эмоции. В описании нашего инстаграма  написано: «Мы – минский лайфстайл журнал для умных людей с чувством юмора. Но протесты в Беларуси превратили нас в политический листок». И это чистейшая правда. Я и сама стала этим политическим листком, хотя хотелось делать лайфстайл. Зато подписчики росли как на дрожжах. 

А потом была смерть Ромы Бондаренко, блокировка сайта и – где-то уже после – новогодняя елка. Думаю, не сложно догадаться, что я загадывала под новогоднее поздравление Тихановской. 

Если бы мне сказали год назад, где я буду сейчас, – я бы рассмеялась этому человеку в лицо. Но я бы не изменила ни единой секунды того, что произошло.

Такие времена, когда ты сам того не замечая становишься сильнее, а разум – холоднее. Выдержала бы моя психика все происходящее год назад? Точно нет. Она и сейчас с трудом справляется, поэтому фраза «кукуха едет» на нашем мерче на 100% соответствует действительности. 

Но я уверена, что все это стоит того, чтобы встретить ребят после долгой разлуки и наконец-то познакомиться не через экран монитора. А после выпить пару бокальчиков игристого и наконец-то выдохнуть». 

Яна, занимается рекламой. И пытается найти поводы для радости в Киеве

«Начнем с того, что наша бизнес-модель – зарабатывать на нативной рекламе – рухнула. «Зарабатывать» – это даже громко сказано. Выживать – вот, правильное слово. За все время работы здесь мне стало очевидно, что KYKY и The Village Беларусь существуют исключительно на энтузиазме ребят, которые ими занимаются, и которым небезразлично, что происходит за пределами их домов. Забавно, что количество людей в редакциях, которые делают лайфстайл/городское медиа в других странах, да и в нашей тоже, может исчисляться десятками, а нас и десяти человек не будет в каждой редакции.

Но сколько бы нас ни было, все должны получать зарплаты, компания должна платить за аренду, хостинг и так далее. Раньше эти выплаты делались с денег, которые нам приносили рекламные проекты. И все не было гладко, потому что беларуский рекламодатель часто не доверяет редакции, ведь он «тоже журналист по образованию» (переводится как «мы от вашего текста пустого места не оставим») или вообще не готов платить. «Это же будет интересный контент для вашей аудитории!» и «Мы не платим за пиар» – фразы, за которые пиар-полиция должна выписывать штраф. Но мы научились работать и в этих условиях – научились объяснять брендам, почему не поставим новость бесплатно, не сделаем статью за бургеры или аренду техники, и почему смелая нативная реклама лучше любого баннера. А одно агентство даже перестало пытаться подкупать наших журналистов, чтобы протолкнуть свой пиар как редакционный контент! Поверьте, это достижение.

И вот, мы докатились до того, что даже зарплаты платили вовремя. И научились придумывать классные темы для нативки для любого бренда и в любое время. А потом все рухнуло: почти все бренды или не хотят, или не могут с нами работать. Мы знаем причины и всё понимаем. Возможно, нам крупно не повезло. В любом случае спасибо всем брендам, которые у нас когда-либо размещались. Даже не поворачивается язык сказать «клиентам» – многие из них стали хорошими друзьями редакции. 

Саша Василевич, уже, кажется, в прошлой жизни, часто спрашивал: «Что с рекламой?». У меня даже был сон несколько месяцев назад, где он задал мне этот вопрос, и на следующий день я получила от него письмо из тюрьмы, где в конце он написал: «Чуть не забыл спросить, что с рекламой. Не забыл :)». Саша, рекламы почти нет. И такого не было никогда, даже в ковид и даже много лет назад, когда редакция воспринимала нативку как что-то инородное. 

В последнем письме Саша написал: «Живем мы в моменте, здесь и сейчас. Важно в этом моменте делать все так, чтобы не было стыдно, было клево и огонь». Нам точно не стыдно.

Потому что если бы не блокировки, вряд ли бы мы узнали, сколько классных людей нас поддерживают. Все причастные к блокировкам, спасибо за это! Мы бы не увидели, что нас готовы читать десятки тысяч людей, даже если нужно использовать ВПН. Мы бы не узнали, насколько классные люди работают в компаниях брендов. Однажды мне позвонила представитель одной компании с начальницей отдела на громкой связи, просто чтобы сказать «спасибо» за нашу работу – и что они сделают все возможное, чтобы работать с нами. С другим брендом мы сделали классный проект, несмотря на все препятствия и ограничения, которые были. В такие моменты понимаешь, что твоё останется с тобой. 

И мы бы точно не запустили Patreon для KYKY (а скоро – и для The Village Беларусь). Теперь у любого нашего читателя есть возможность заявить миру, что у него «кукуха едет» с помощью худи, которое можно получить по подписке. И еще много разных ништяков, вроде чата с редакцией (чего стоит как Глеб и Ира встречают новых участников) и доступа к артам, в том числе в виде мерча от классных художников. Каролина Полякова, Anton SNT, Владимир Цеслер, Baz Bazinato – вы крутые. 

Я точно еще не чувствую, что все клево и огонь – сейчас это кажется невозможным. Но мы точно двигаемся дальше».

Главред Настя Рогатко. Живёт в Вильнюсе под защитой террориста

«Как настоящий читер, пользуясь служебным положением, я сначала прочитала истории всех остальных ребят из команды – и только потом взялась за свою. Я – думаю, как и вы – вижу, что все храбрятся и держатся изо всех сил, хотя кукуху штормит уже давно. И тут самое место, чтобы сказать: я страшно горда, что во всех этих пертурбациях оказалась в компании с такими людьми. Никто не ушел из KYKY, когда мы стали больше писать о политике, когда команда покинула страну, когда стало ясно, что через две недели мы не вернемся домой. Уже несколько месяцев я вижу вокруг себя людей, которые, правда, очень устали – но всё равно идут вперед. Каждый очень вырос за это время – и внутренне, и профессионально – и мне очень хочется всех обнять и выпить вместе вина под заливистый хохот Василевича.

Ирония в том, что 27 августа 2020-го наш вечер должен был пройти именно так. Мы забронировали столы в Ў-баре, припасли бутылку игристого и ждали, что после работы поедем поздравлять ребят, у которых накануне были дни рождения. А в итоге день закончился обысками, задержанием и допросом Саши и решением о выезде команды.

Я с тех пор живу в Вильнюсе, вижу ребят на созвонах в зуме и чем могу помогаю добру победить. Так вышло, что на этом пути мы пережили арест счетов и блокировку. Часть моих родственников стала игнорировать мое существование, поверив пропаганде. Моего парня «власти» объявили в розыск и назвали террористом. Это, я вам скажу, фулхаус.

Но мне абсолютно не на что жаловаться, и я в этом твердо убеждена. Ряды ненужных знакомств сами собой очистились; во времена локдауна нет никакой разницы, в каком городе ты находишься; самоизоляция лишила меня возможности влезть всего в одни джинсы; я могу продолжать делать свою работу – и, к тому же, нахожусь под надежной защитой «террористов». Саша Василевич пишет, что, когда выйдет, хочет изучать поведенческую экономику и что-то ещё (я не всегда разбираю его чудовищный почерк). И я думаю, что нам всем надо заботиться о себе – чтобы не сдаваться – каждому ради своего «Саши».