О муже  

Гордон: Сергей часто говорил, что любит вас? 

Тихановская: Часто. 

Гордон: Женщине нужно слышать частые признания в любви? 

Тихановская: Важнее чувствовать любовь в поступках. Хотя слова тоже важны. Но когда слов много, а не делается ничего – тогда это не любовь. 

Гордон: В интернете ходят слухи, что Сергей мог вести себя деспотично. Это правда? 

Тихановская: То, что он лидер, что бывал не сдержан – это так. Мог и прикрикнуть, где-то не очень одобрительно обо мне отзываться, но я не думаю, что он это делала со зла. Это черта его характера. <...> Иногда было обидно, конечно, но ничего не было такого, чего нельзя было простить.

Гордон: Вы 15 лет вместе, за это время думали о разводе? 

Тихановская: Есть такая шутка: о разводе не думала, но убить была готова часто. 

Про беларусов и страх 

Гордон: А беларусы – гордый народ?

Тихановская: Я думаю, беларусы гордый народ, но они забыли об этом. А может, никогда не задумывались. Я тоже жила, не анализируя… Страной правит узурпатор, человек, который не уважает свой народ. У меня никогда не возникало мысли восстать против этого. Это какая-то психология повиновения. 

Гордон: Это ментальность? Но вот когда беларусы во время митинга становятся на лавку и разуваются – это ментальность? 

Тихановская: Это культура. Уважение к чужому труду, друг к другу. 

Гордон: И непротивление злу тоже в крови у беларусов? 

Тихановская: Если мы говорим о чем-то глобальном… Давайте с другой стороны, никто не пройдет мимо, если творится что-то неприятное на улице. Но в масштабе общенациональном страх преобладал. 

Гордон: Все эти годы беларусам внушали страх? Украинцам, например, страх не присущ. У нас никогда не было страха перед властью. Если украинцам что-то не нравилось – а не нравилась как раз несправедливость… Меня спрашивают часто, почему украинцы вышли на Майдан – из-за несправедливости. 

Тихановская: В Беларуси не так. В прошлые годы после выборов – тогда тоже понимали, что они сфальсифицированы – в жесткой форме подавлялись любые формы протеста. Это был ясный посыл людям…

Гордон: Сидите тихо. 

Тихановская: Да. 

Гордон: Вы лично боялись? 

Тихановская: Когда я была не в политике, нет. 

Про Лукашенко

Гордон: Его называют «батькой». Беларусы чувствовали, что он – отец нации? Или это преувеличение? 

Тихановская: Беларусам это внушили. Беларусам так было комфортно. Кто-то посмеивался, кто-то воспринимал его как крепкого хозяйственника. <...> Он был близок людям тем, что ездил по колхозам, по заводам, как будто он во всем все понимает. И создавалось впечатление, что он знает и как корову подоить, и комбайн построить. 

Гордон: Он актер? 

Тихановская: Интересный вопрос. Он очень убедителен. <...> 

И снова о Тихановском 

Гордон: Я цитирую: согласно расследованию волонтеров международного сообщества InformNapalm, в марте 2017-го ваш муж ездил в Крым. Заехал на оккупированную территорию со стороны страны-агрессора. Сергей принадлежит к лагеру сторонников «Крым наш»?

Тихановская: Нет.  <...> 

Гордон: Когда вы узнали, что его задержали, ваша реакция? 

Тихановская: Я смотрела стрим. Сразу паника, но потом ты берешь себя в руки. <...> Но это был уже третий раз, когда его задержали. Мы думали, что опять дадут 15 суток и понимали алгоритм действий. 

<...> А что люди думают, что я на данный момент только о Сергее думаю? Ни в коем случае. Если бы сейчас поставили условие: Сергей уходит, а остальные – сидят, я бы ответила нет. Он бы и сам не согласился. <...> Либо все, либо никто. 

Про выдвижение Тихановской в президенты и предвыборную кампанию 

Гордон: Чья идея выдвинуть вас кандидатом в президенты? 

Тихановская: Моя. <...> 

Гордон: Почему Лукашенко допустил ваше выдвижение? 

Тихановская: Думаю, это был способ посмеяться надо мной, возможно, над Сергеем. Они все думали, что никто за женщиной не пойдет. Чтобы посмеяться, это точно. 

Гордон: Самое яркое впечатление о предвыборной гонке? 

Тихановская: <...> Каждый день в страхе. Наверное, тот самый звонок, когда мне позвонили и стали угрожать, мол, не продолжай, или ты в тюрьму, а дети – в детдом. Звонили с украинского номера. Это был переломный момент для меня. Я тогда чуть не сдалась. <...> Стало страшно, но не за себя, а за детей. <...> Я была на грани, но у меня перед глазами стояли все те многочасовые очереди, люди стояли, чтобы подписаться, ну как я могла предать? Взяла себя в руки, организовала отъезд детей и пошла дальше. 

Гордон: Как эта кампания лично вас изменила? Вы стали другой? 

Тихановская: Я никогда не думала, что смогу выдержать такое давление, взять на себя такую ответственность. <...> Я всегда была за мужем <...> Эта кампания дала мне понять, что я впереди, что надо нести эту ношу и ответственность.

Гордон: Ощущаете ли вы себя законноизбранным президентом Беларуси? 

Тихановская: Я ощущаю себя лидером, выбранным беларуским народом. Чтобы стать законноизбранным, надо пройти инаугурацию, дать присягу. 

Гордон: Но вас избрали? 

Тихановская: Меня избрали. 

Гордон: 11 августа вы были вынуждены покинуть Беларусь, вас заставили? 

Тихановская: Меня поставили перед выбором: либо тюрьма, либо дети. 

Гордон: С какими двумя высокопоставленными представителями силовиков вы беседовали в кабинете Ермошиной? 

Тихановская: Я бы эту историю не хотела рассказывать сейчас. Когда придет время, расскажу ее от начала до конца. 

Гордон: Правда ли, что в качестве главного аргумента, почему вы должны немедленно уехать, вам показали видео, на котором были запечатлены издевательства в тюрьме над вашим мужем? 

Тихановская: Нет. Этого не было. 

Гордон: Лукашенко заявил, что перед отъездом вам было передано из бюджета 15 000 долларов, это правда? 

Тихановская: Я расскажу всю эту историю целиком, но позже.

Гордон о своем интервью с Лукашенко 

Гордон: Для меня Лукашенко всегда был исторической личностью. Это фигура, которая 26 лет у руководства страны. На глазах которой развивались и Россия, и Украина. И я давно хотел сделать с ним интервью. И вот накануне выборов он согласился. Я приехал в Минск к Александру Лукашенко. Он занимал первое место среди мировых лидеров, которых украинцы уважали. Еще больше он поднялся в глазах украинцев благодаря своей позиции по отношению к Путину – не секрет, что Путин хотел объединить Россию и Беларусь, чтобы в 24-м году стать лидером нового государства. Но Лукашенко сказал нет. <...>

Он меня потрясающе встретил. Он был исключительно обаятелен. Он мне понравился. По-человечески, интересный мужик. Умный. С народными прибаутками. На прощание он мне подарил и конфеты, и водку – впечатления были классные. И я ему задал главный вопрос: «Если народ будет не согласен и выйдет на улицы, вы не будете стрелять?». Он сказал: «Никогда. Это будет подарок нашим врагам». И когда в Беларуси начался ад, это было страшно. И от образа Лукашенко не осталось ничего. 

Тихановская: Он недооценил людей и переоценил себя. 

Про силовиков

Гордон: Вы не раз обращались к силовикам, перейти на сторону народа. Почему этого не случилось? Чего вам не хватило? Денег? Гарантий для них? 

Тихановская: Я думаю это не нам не хватило, это им не хватило силы духа, чтобы противостоять режиму. <...> Силовики еще большие рабы этой системы, чем люди, у которых есть выбор. <...> Так большинство за перемены, это достоверно известно. 

Гордон: Вы назвали Лукашенко террористом и объявили силовикам амнистию за его захват. Почему силовики продожают его поддерживать?

Тихановская: Опять же это чувство страха. <...>

Гордон: А любовь есть к Лукашенко у них?

Тихановская: Да нет, конечно. Какая такая любовь. 

Послание Тихановской к беларусам 

Гордон: В Беларуси много репрессированных, что вы можете сказать в их поддержку? 

Тихановская: <...> Я всегда борюсь сама с собой, когда говорю людям: «Не сдавайтесь». <...> Понимая, что я физически в безопасности. Но я хочу сказать: «Не сдавайтесь!» Бабарико из тюрьмы сказал: «Легкий путь только к рабству». Это тяжелая дорога. Это жертвы психологические, пожизненные травмы для людей, как эмоциональные, так и физические для некоторых.

Вы сможете себе сказать: «Хватит»? Вы сможете вернуться в то спокойное состояние, в котором вы жили до этих событий? Вы не сможете.

Так давайте бороться дальше. Не надо геройства, делайте по чуть-чуть. 

Гордон: Протесты в Беларуси шли по нарастающей, а потом начали стухать и все-таки стухли. Беларусов удалось запугать? Можно ли сказать, что беларусы смирились с Лукашенко? 

Тихановская: Протесты в Беларуси не стухли. Поменялась картинка, поменялась форма протестов. Но протестное настроение никуда не ушло. Понятно, если сейчас люди выходят на улицы с лозунгами, флагами, туда же сразу направляются «космонавты»… Люди все равно выходят, самоорганизуются, чтобы выйти, но чуть позже опять огромно массой. Сейчас время партизанщины, когда ты не можешь действовать открыто, потому что это прямая дорога в тюрьму. Понятно, что ни люди, ни мы этого не хотим, но эти точечные акции – это их [чиновников] так раздражает. 

Гордон: Но от партизанской войны Лукашенко не уйдет. Если у нас, в Украине, люди чувствовали несправедливость, если власть начинала избивать людей, а тем более детей, вставали все. Захватывали здания государственной власти. Если бы так издевались над украинцами, как над беларусами, у нас бы стреляли изо всех крыш и окон. Никто бы не мирился. Я все понимаю, партизанские методы – вы понимаете, что он из-за партизанских методов не уйдет? 

Тихановская: Он и не будет укрепляться дальше. Он укрепляется в своих глазах через непонятное собрание. И уже не вернется к беларусам понятие, что Лукашенко сильный. 

Гордон: Просты в Беларуси с огромными шествиями, которые мы видели, возобновятся? 

Тихановская: Я думаю да. <...>

Про гарантии Лукашенко после его ухода 

Гордон: Почему Лукашенко удалось удержаться на посту? 

Тихановская: У меня один ответ: это насилие. Он удерживается только благодаря насилию. Он играет на страхе людей. Он дал возможность бить беларусов без оснований. Вот его поддержка, но она очень сильно шатается. У нас есть BYPOL, которая постоянно получает информацию изнутри, из кабинетов самых высокопоставленных чиновников. О чем это говорит? О том, что там хотят нам помочь. <...> Все указывает на то, что у него нет той поддержки, в которую он так верит. 

Гордон: Что за человек Лукашенко? 

Тихановская: Хитрый. Жесткий. Жестокий. Я до последнего верила в его человечность, хотя знала о насилии в прошлые годы. Мне казалось, что он как мужчина, видя, что он натворил, выйдет к людям и скажет: «Я ошибся. Я не должен был этого делать». Я думаю, беларусы в тот момент его бы простили. 

Гордон: Если он не покается перед беларусами, беларусы смогут его простить? 

Тихановская: Он не покается. <...> Искренне не простят. Возможно, чтобы все это остановить… Сценариев, как уйдет Лукашенко, множество. Возможно, в какой-то момент придется давать гарантии безопасности – не знаю, как это все будет. Но его не простят. Его навряд ли… Слушайте, я не буду об этом говорить. 

Гордон: Я не верю, что Лукашенко удержится у власти. Когда он уйдет, каким он останется в памяти простых людей? 

Тихановская: Лукашенко сделал много чего и хорошего для страны, но, к сожалению, это все обнулилось. Никто не вспомнит его сильных поступков, теперь он ассоциируется только с насилием. Только с окровавленными руками. И доброго слова ожидать уже не придется. <...>

Гордон: Готовы ли вы предоставить Лукашенко гарантии личной безопасности? 

Тихановская: (Задумалась) Это должно стать пунктом переговоров. Я бы – если бы все зависело только от меня – для того, чтобы остановить террор, да. 

Гордон: Вы лично готовы предоставить ему лично гарантии личной безопасности, если он уйдет со своего поста? 

Тихановская: Да, как это обычно делается? Маленький домик с личной охраной. 

Гордон: Каким вы видите будущее Лукашенко? 

Тихановская: Это одинокий человек, которого никто не вспоминает добрым словом. И который каждый вечер своего одиночества жалеет о том, что он сделал со своим народом. 

Гордон: Жалеет? 

Тихановская: Жалеет. Я не уверена в этом, но я так его представляю. Я все еще в него верю, что в нем есть что-то человечное. 

Про встречу с Байденом

Гордон: Состоится ли ваша встреча с избранным президентом Байденом? 

Тихановская: Мой офис давно в контакте с администрацией Байдена. Ведутся переговоры. Единственное, что сейчас мешает, – локдаун в стране. 

Гордон: У меня есть устойчивое впечатление, что коллективный Запад Лукашенко не дожимает. Вы так не считаете? Можно было бы действовать порешительнее. 

Тихановская: Можно было. Я думаю, что коллективный Запад тоже не был готов к тому, что произойдет в Беларуси. 

Гордон: Ой, он никогда не готов. 

Про разочарование в Путине 

Гордон: Как вы относитесь к России и президенту Путину? 

Тихановская: Я сужу о людях по поступкам. И тот факт, что Путин поддержал Лукашенко – значит, что он поддержал насилие над беларусами…  Это испортило мое впечатление о нем. 

Гордон: Как вы думаете, почему Путин, который ненавидит Лукашенко, все таки его поддержал? 

Тихановская: Потому что за столько лет он понял, как с ним общаться. Как с ним взаимодействовать. Это для него что-то понятное. А кто там новый придет – неизвестно. Пока Лукашенко у власти, Беларусь – слабая. 

Гордон: Мне кажется, если бы Лукашенко упал, Путин бы понял, что такая же учесть может ждать и его. У вас нет такого ощущения? 

Тихановская: Есть. Для Кремля победа так называемой оппозиции может вылиться в такие же протестные движения на территории России. 

Гордон: Вам не кажется, что если Кремль и сдаст Лукашенко, на его место усадят своего человека? 

Тихановская: Россия настолько не ожидала такого уровня протеста в Беларуси, что там даже не удосужились подготовить своего человека. И этот шанс они уже упустили. 

Про Крым и Украину 

Гордон: Для вас Крым и Донбасс – это Украина? 

Тихановская: Это Украина. 

Гордон: Понимаете ли вы, какое преступление по отношению к Украине совершила Путинская Россия? 

Тихановская: Россия не совершила преступление, преступление совершили люди. И если преступление совершено, должно быть расследование. Я считаю, что Россия совершила ошибку, испортив отношения россиян и украинцев. 

Гордон: И наступила на те же грабли в Беларуси. 

Про зарплату Тихановской 

Гордон: Вы полгода вместе с детьми живете за границей, активно ездите по Европе. За какие деньги? 

Тихановская: <...> Я получаю, давайте назовем это зарплатой, которая выплачивается всем сотрудникам офиса при поддержке фондов и личных пожертвований. А все зарубежные поездки оплачиваются принимающей стороной. Мы никогда не платили за перелеты, проживание в странах – все на официальном уровне. 

Про жалось и седые волосы

Гордон: Вы – молодая женщина. Седые волосы у вас появились? 

Тихановская: Этот вопрос провокационнее, чем какой-либо из предыдущих (смеется). Появились, конечно. И морщины, и волосы седые. 

Гордон: Вам жаль себя? 

Тихановская: Никогда так не ставила вопрос. Нет. Несмотря на всю боль, на весь тот ужас, который происходит, я понимаю, что живу в историческое время. 

Гордон: И творите историю. 

Тихановская: Как и все беларусы. Я внутренне готова ко всему – к аресту, к любым последствиям.