Для начала давайте вспомним, что происходило в нашей стране год назад. К 16 июля претендент на пост президента Виктор Бабарико уже сидел в СИЗО КГБ, а его конкурент по гонке Валерий Цепкало собирался покинуть Беларусь (новость о его отъезде появилась 24 июля). Обоих 14 июля комиссия ЦИКа не пропустила в бюллетени. Тогда же Ермошина и ее коллеги допустили одну из главных ошибок – разрешили участвовать в выборах «жене блогера». 

Не прошло и двух дней – и Мария Колесникова, Светлана Тихановская и Вероника Цепкало сделали фото, которое войдет во все учебники истории.

Женщины договорились об объединенении штабов за 15 минут. Дальше была трехнедельная кампания – Светлана, Мария и Вероника колесили по стране с концертами и речами, собирая на своих митингах все больше людей. KYKY в этот момент взял интервью у трио – если вы хотите вспомнить, как всё было год назад – почитайте этот текст.

Но чем ближе был день выборов, тем отчетливее было понятно, что Лукашенко не собирается покидать свой пост. 10 августа по госТВ объявили, что за него якобы проголосовали 80,08% избирателей, а за Тихановскую – 10,09% (если верить последнему исследованию «Голоса», на деле Тихановская набрала 56% (3 миллиона голосов), а Лукашенко – 34% (1,8 миллиона голосов) – Прим. KYKY). 

Вероника Цепкало уехала из страны 8 августа, на участок голосования она шла в Москве. Светлана покинула Беларусь 11 августа, после визита в ЦИК. Позже Тихановская расскажет: «Меня поставили перед выбором: либо тюрьма, либо дети». Марию Колесникову попытались насильно вывезти в Украину 7 сентября, но она приняла решение остаться – и порвала на границе свой паспорт. Позже Мария расскажет в деталях, кто и по какой причине пытался выдворить ее из страны. С тех пор Колесникова находится за решеткой, ей предъявлено обвинение по ст. 361 УК – «Призывы к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь». 

Далее – читайте, как за год изменилась жизнь трех женщин-лидеров протеста. Мария прислала свои ответы KYKY через адвоката, ответы Светланы мы получили через ее команду – сама она в поездке в Ирландию. Вероника отказалась отвечать на вопросы KYKY.

С момента объединения штабов прошел год. Можете вспомнить три самых счастливых момента из этого времени? Что из случившегося было тяжелее всего перенести?

Мария Колесникова: Во-первых, само объединение – поворотный момент в избирательной кампании. Доказательство того, что ради общей цели стоит договариваться и идти на компромиссы. Вместе мы провели три супер насыщенные недели, у нас практически не было времени для неформального общения.

Запомнились моменты съемок и совместных митингов – нам тогда было весело, легко и мы наслаждались общением друг с другом.

Светлана: Первый счастливый момент этого года – когда Сергея впервые выпустили из СИЗО и он начал вести кампанию по сбору подписей. Второй – когда я увидела тысячи людей на митингах и поняла, что нас много. Про третий трудно сказать. Может, это был момент, когда я увидела своих детей после полутора месяца разлуки. 

Самое тяжелое – это удар по людям: по простым людям, которые по-человечески помогали. Особенно, когда ситуация задевала детей, как это произошло с активисткой «Страны для жизни» Антониной Коноваловой. Она сейчас за решеткой, ее муж тоже, а детям пришлось покинуть страну с бабушкой и мыкаться по чужим углам. И таких историй много. Режим позволяет себе бить по малым детям.

И, конечно, больно ударили смерти людей. Это невозможно исправить. Вина за это лежит на убийцах и насильниках. На тех, кто совершает насилие и преступления против людей – и они должны за это ответить.

Вы год назад и сейчас – это разные люди?

Мария: Глобально – конечно, нет. Так же громко смеюсь, радуюсь каждому дню. Полна сил и энергии и люблю жизнь. Где-то я стала требовательнее к себе и окружающим, категоричнее – не иду на сделки с совестью, не иду по пути наименьшего сопротивления. С другой стороны, учусь слушать и слышать иное мнение, находить выход, даже если на первый взгляд его не видно. Я точно стала мудрее и сильнее. Главное – за этот год у меня появилось много друзей, близких людей – это счастье!

Светлана: Я прошла большой путь, но осталась тем же человеком – знаний и умений добавилось прилично, но ценности и принципы не изменились. Я научилась сохранять психологическую устойчивость, потому что если ты хочешь помочь людям – нужно быть сильной, твердой и не поддаваться эмоциям.

Как сильно за год изменились отношения между вашим трио?

Мария: Все митинги оставили след в моем сердце – все города, в которых мы были, и встречи с людьми я вспоминаю с огромной теплотой и любовью.

Тяжелее всего было вечером 10 августа: мы приехали в ЦИК вместе со Светой, а спустя три часа вышли оттуда без нее. Стало понятно, что кто-то сильно испугался и идет на все, чтобы удержать власть. Только через несколько часов я пришла в себя и приняла решение несмотря ни на что идти дальше. Бесконечно благодарна своим близким и команде за доверие, помощь и поддержку. И тогда, и сейчас это бесценно.

Светлана: Отношения не изменились. Я восхищаюсь Марией и Вероникой. Мы – каждая на своем месте – делаем всё, что можем. Да, сейчас мы не вместе физически – каждый сделал свой выбор, исходя из ситуации (а у каждой из нас она была разная). Но морально мы по-прежнему вместе.

Мария, которая порвала паспорт, чтобы остаться в Беларуси, совершила героический поступок – очень яркий и неординарный. Сломала схему, это очень в ее духе! Вероника, у которой двое маленьких детей, уехала вместе с мужем – и я понимаю ее выбор. Но она тоже продолжает нашу борьбу. Никто не сошел с дистанции. Мы идем к победе.

Вы сейчас общаетесь с боевыми подругами?

Мария: Очевидно, негласно у меня есть запрет на переписку. Даже папины письма получаю изредка – и с двухмесячным опозданием, не говоря о том, что тысячи писем просто не доходят. Со Светой и Вероникой мы не общаемся, но я слежу за всем, что происходит, и шлю сердечки.

Светлана: Писала несколько писем Марии, но, как понимаю, она так и не получила их. Я общаюсь с ее сестрой Татьяной, поэтому уверена, что до Маши доходят сообщения о нашей работе. Она знает – всё, что мы тут делаем, мы делаем и от ее имени тоже. А с Вероникой мы регулярно созваниваемся, находимся на связи.

Что бы вы сказали друг другу прямо сейчас?

Мария: Света, Вероника, огромное спасибо за доверие и мужество. Знаю, что это было нелегко, но вы поддержали наше предложение и мы провели вместе с беларусами три невероятных недели.

Сейчас тяжело видеть, как тысячи невинных сидят в тюрьмах, как рушатся бизнесы и компании – кажется, что это не закончится, что это навсегда, но это не так.

В нас произошли тектонические, необратимые изменения. Потребность в достоинстве, свободе и самой жизни не поколебать. Темнее всего перед рассветом, держитесь мои дорогие! Я с вами.

Светлана: Мы все те же. Мы вместе. Мы – победим!

Вопрос для Марии: что вы чувствуете, думая о том, что из вашего трио только вы оказались в тюрьме? 

Мария: Считаю, что у каждого свой путь – свой я выбрала сама. Не смогла по-другому и не жалею об этом. Важно не то, где ты находишься, а что ты делаешь там с тем, что имеешь. Уверена, весь год каждая из нас делает максимум из возможного.

Вопрос для Светланы: что вы чувствуете, думая о том, что из трио в тюрьме оказалась только Мария? Вы вините себя за это?

Светлана: Нет. Это свободный выбор яркого человека. Пусть винят себя те, кто это делает: бросает в тюрьмы людей, которые являются гордостью нашей страны. Они ответственны за горе, которое переживают семьи невинных.

Что бы вы ответили критикам, которые продолжают обвинять объединенный штаб в неправильно выбранной тактике в августе 2020-го?

Мария: Беларусы – мирный и мудрый народ, который категорически не приемлет насилия. Я понимаю возможные разногласия. Всем хочется, чтобы перемены случились мгновенно, но так не бывает.

Нельзя заснуть в диктатуре, а проснуться в демократии.

Сейчас особенно очевидно, что мы остаемся в рамках закона, а «власть» вынуждена нарушать свои собственные статьи кодексов и декреты. Сила – это аргумент слабого. Сила дубинок – не что иное, как страх и бессилие. Вне зависимости от объема репрессий, отсутствие легитимности и народной поддержки – главная историческая причина падения авторитарных систем.

Светлана: Мы – наше трио, как вы выразились, и объединенные штабы – делали все, что могли. Да, мы принципиально действовали по закону. Во-первых, у нас теперь есть моральное право утверждать, что мы победили на выборах в первом туре, не преступая закон. Это важно. Это понимаем мы, это понимают они. Они проиграли вчистую.

А критики пусть обвиняют тех, кто на самом деле виноват в ситуации – тех, кто творит беззаконие. И если кто-то думает, что силовыми методами мирные безоружные граждане смогут бороться с вооруженными и обученными силовиками, они ошибаются. Залог победы – наше единство и воля действовать вместе.

Какой будет Беларусь еще через год – в июле 2022-го? Какую роль в новой стране будете играть лично вы?

Мария: Я не знаю, что будет через год или завтра. Но уверена: непреодолимое стремление беларусов к свободе и справедливости, борьба за общечеловеческие ценности обязательно приведут нас к изменениям и свободной Беларуси.

Я абсолютно точно буду политиком. Вместе нам предстоит много работы. Думаю, что мои знания, опыт и энергия будут полезны стране. Горжусь тем, что я – беларуска, и прохожу этот сложный путь вместе со своими близкими, крутой командой и народом.

Светлана: Конечно, через год будет уже новая Беларусь, с совершенно другими проблемами (возможно, такими же сложными). Я понимаю, что мне, скорее всего, нужно будет заниматься политикой – ведь уже наработано много связей, установлены контакты… Но меня не очень беспокоит, какая у меня будет роль, – я буду делать все, что будет нужно для моей страны. Самое главное – все невинно арестованные выйдут на свободу, а мои дети будут со своим отцом.