Выборы в Беларуси вышли на финишную прямую. В бюллетень попало пять кандидатов, один из них – экс-депутат Анна Канопацкая, как она сама говорит, единственный кандидат, который может составить конкуренцию Лукашенко. Поэтому она, как и действующий президент, решила отказаться от участия в теледебатах. KYKY зашел в штаб Анны на улице Комсомольской – и получил интервью о мужчинах с Марса, женщинах с Венеры и чиновниках из Беларуси.
KYKY: Анна, вы попали в бюллетень, поздравляю. Можете с ходу назвать топ-5 законов, которые нужно отменить и ввести в Беларуси прямо сейчас?
Анна Канопацкая: Закон о гарантиях президенту, утратившему свои полномочия, вводим в первую очередь. Обеспечение бескровного, цивилизованного, демократического перехода власти в нашей стране с особым механизмом привлечения к ответственности, при наличии на то оснований.
Вы знаете, у нас хорошие законы, поэтому нам, скорее, нужно ввести ответственность за их ненадлежащее исполнение.
KYKY: А закон о противодействии домашнему насилию?
А.К.: Конечно, он нужен, как и законопроект о введении моратория на смертную казнь. Недопустимо сегодня применение смертной казни в центре Европы. Особенно при таком уровне недоверия общества к судебной системе. Также необходим законопроект о защите животных. Что касается тех, которые надо отменить – это все декреты президента. В Беларуси, развитой цивилизованной стране, невозможно жить по декретам и указам.
KYKY: То есть оставляем айтишный декрет, а остальные отменяем?
А.К.: Почему? Ничего нового декреты №8, №7 не содержат – они переписывают те же принципы и нормы права, которые существуют в гражданском кодексе уже 20 лет. Страна должна жить по законам. В Беларуси их достаточно, чтобы регулировать любую сферу деятельности, в том числе и IT. А давать кому-то дополнительные льготы по декрету – это неправильно.
«Крем для рук и удостоверение кандидата в президенты»
KYKY: Вы часто даете интервью как кандидат в президенты, но я пришла узнать, что вы за человек. Давайте начнем с ваших интересов в литературе: на каких книгах вы росли?
А.К.: Я достаточно взрослый человек, воспитывалась на классике. Это была еще тогда русская, советская классика и зарубежная. Например, «Театр» Сомерсета Моэма – это то, что я перечитываю и сегодня, как правило, в оригинале, чтобы поддерживать уровень языка. Из современных авторов – Оруэлл. Несмотря на то, что в Facebook я цитирую Пелевина, мне нравится Довлатов.
KYKY: А Светлану Алексиевич читали?
А.К.: Безусловно. Мне, скорее, думается, что это больше публицистика, нежели художественная литература. Конечно, она заставляет задуматься, но я не совсем вижу героизм в ее книгах, скорее – безысходность героев, их судеб. Это отражение определенного времени, идеологии.
KYKY: Какая из книг Светланы вызвала у вас рефлексию?
А.К.: Я бы не сказала, что ее книги заставили меня глубоко задуматься. Это литература, которую ты читаешь в осознанном возрасте, когда у тебя уже есть сложившиеся взгляды. Единственное, что могу сказать, – я не всегда согласна с Алексиевич и ее восприятием беларусов и беларуского общества.
KYKY: Редко не соглашаются с мастодонтами. Расскажите, о чем именно вы бы поспорили?
А.К.: Без обид: мне сейчас важнее донести до людей идеи, которые связаны с реформами и дальнейшим развитием Беларуси, нежели заострять внимание на философских проблемах, которые поднимаются в той или иной книге.
KYKY: Хорошо, давайте тогда поговорим о кино. Топ ваших любимых фильмов?
А.К.: Знаете, сейчас у меня смотрение телевидения – это просто возможность отвлечься. Периодически включаю фоном English Club TV, не более. Единственное, раньше позволяла себе ходить в кинотеатры, смотреть киноновинки. Из последнего – видела драму про харассмент, но сейчас не вспомню, как она называлась. Поход в кино или театр для меня интереснее, чем просмотр телевидения.
KYKY: Кстати насчет театра, какой из минских – ваш любимый?
А.К.: Последнее время часто ходила в русский театр имени Горького. Была на спектакле «Четвертая планета» – Астрахан ставил.
KYKY: 10 августа можно ехать в отпуск, куда поедете?
А.К.: Нет, 10 августа начнется подготовка ко второму туру выборов. То есть еще более активная работа: если сейчас у нас есть на агитацию почти месяц, в тот момент будет всего две недели. Я – единственный политик, который может вытащить Лукашенко во второй тур.
Когда же будет возможен отпуск, поеду к дочери в Вену. Открытые границы Евросоюза позволят нам с ней попутешествовать по Европе: выпить чудесный кофе по-венски и попробовать вкусные торты. Я человек, которому для отдыха достаточно просто вырваться из обычной среды его обитания. Я могу себе позволить среди рабочей недели съездить в Вильнюс или в Вену, выпить чашку кофе. Или слетать на длинные выходные на море в Турцию, Египет, куда поближе. Точнее, могла себе позволить такое раньше, когда было свободное время.
KYKY: Расскажите, что у вас в сумке?
А.К.: (открывает розовую сумку Lawyer) Ключи от машины, визитница для кредитных карточек, крем для рук, зарядка для телефона, ключи от квартиры, блокнот, маска. И удостоверение кандидата в президенты.
KYKY: Эксперт, с которым я делала текст про аутфиты кандидатов в президенты, сказал, что ваш образ – это образ среднестатистической беларуской женщины. Согласны?
А.К.: Это чудесно, а почему нет? Я считаю, что каждая беларуская женщина должна позволить себе туфли Baldinini (в каталогах онлайн-магазинов – 270-430 евро – Прим. KYKY).
KYKY: Анна, что на вас надето прямо сейчас: где и за сколько вы покупали эту одежду?
А.К.: Туфли Baldinini были куплены в Австрии или в Германии. Юбка от Fendi тоже приобретена за границей. Рубашка – что-то попроще, но тоже не из Беларуси. Все в среднем стоит около 500-800 евро, хотя туфли, наверное, будут подешевле – их на распродаже купила.
KYKY: Сколько у вас пар туфель, какие самые любимые?
А.К.: В жизни есть периоды, когда нужно избавляться от всего ненужного. Перед Пасхой – в чистый четверг – я провела ревизию своих шкафов, так что сейчас у меня туфель немного, пар 10-12. Я обращаю внимание на качество обуви, поэтому все туфли у меня брендовые. Ношу туфли на высоком каблуке, чаще всего шпильки, и к своим годам уже знаю, какие марки мне подходят. Вы не увидите меня в туфлях Jimmy Choo, Christian Louboutin – они на меня на садятся по подъему. Ношу обувь Salvatore Ferragamo, Gucci.
KYKY: У вас в гардеробе есть шубы?
А.К.: Да, есть натуральная и искусственная – вы можете их увидеть в моем Instagram. Натуральная шуба – это для меня, скорее, предмет необходимости, а не роскоши. Искусственная шуба, к сожалению, не греет так, как натуральная норковая.
KYKY: В одном из интервью вы говорили: «Так бывает, когда депутат приезжает в деревню, где у людей минимальные зарплаты, в норковой шубе в пол». В чем нужно ехать в беларускую деревню, чтобы быть уместной?
А.К.: Чиновник должен быть с человеческим лицом. Я могу себе позволить приехать в шубе в пол, потому что я сама на эту шубу заработала – это во-вторых. А во-первых, я ярый сторонник создания в Беларуси условий и возможностей для зарабатывания денег не только на шубу, но и на хорошую машину. Но когда сегодня у нас есть недоверие к власти, когда чиновник не отвечает перед человеком и забывает, что налогоплательщики ему платят зарплату – конечно, это недопустимо [приезжать на встречу с народом в норковой шубе]. Первый вопрос, который ему зададут: «Где ты взял на это деньги?»
Но мне кажется, что прежде всего, человек должен думать о своем удобстве и комфорте: если ему удобно ехать в деревню в шубе и он может честно смотреть людям в глаза – почему нет?
KYKY: Можно ли позволять такой уход за собой на зарплату депутата?
А.К.: За последние полгода мой доход был намного выше, чем депутатская зарплата за прошлый год. При этом депутаты в нашей стране по беларуским меркам получают достаточно неплохую зарплату: моя последняя в этой должности была 2 200-2 300 рублей. Так что да, на депутатскую заработную плату такой уход позволить себе можно. При этом у нас нет реального парламента, института парламентаризма и, при всем уважении к части моих бывших коллег, многие беларуские депутаты не заслуживает тех денег, которые получают сегодня.
Вы поймите, я трачу деньги не только на то, чтобы быть красивой внешне, а еще и на то, чтобы быть красивой внутренне, как бы пафосно это ни звучало. Я могу себе позволить хорошее качественное питание, книги, хорошее образование для своих детей. И, поверьте мне, избирательная кампания – тоже дорогое удовольствие по беларуским меркам.
KYKY: Последний вопрос про аутфит: носите драгоценные камни?
А.К.: У меня они есть, конечно. Указывала драгоценности еще в моей депутатской декларации.
«Я феминистка, хотя считаю, что женщины с Венеры, а мужчины – с Марса»
KYKY: У вас есть то самое фото из бани, которое блогеры и СМИ начали использовать как мем. Как вы к этому относитесь?
А.К.: Людям нравится – это их право. Я медийный человек и понимаю, что мои фотографии могут стать достоянием журналистов. Но как юрист я бы хотела сказать: ребята, это фото с моей личной страницы, вы спросите, давала ли я вам право на его распространение? Или укажите хотя бы, что это фото взято из моего Facebook.
KYKY: Где вы сейчас живете? В квартире, которую указали в декларации? Сколько она стоит?
А.К.: Да. Я купила ее сама, в кредит, который давно выплатила и забыла. Квартира в моей собственности с 2001 или 2002 года. Сколько точно она стоила, я не помню, а выплачивала за нее около 500 долларов в месяц, кажется.
KYKY: Вы рассказывали, что ужинали с британским политиком Дэвидом Кэмероном.
А.К.: Это было давно, когда Кэмерон еще был премьер-министром. Да, я свободно общалась с ним на английском. Еще встречалась с Меркель, но с ней мы разговаривали на немецком. У меня нет ни перед кем пиетета, потому что я понимаю, что все мы – люди. Я уважительно отношусь к успехам, достижениям других, но чтобы перед кем-то было волнение – такого не было.
KYKY: С кем из действующих политиков вы бы сейчас выпили кофе?
А.К.: Лет 20 назад я была в Штатах с бизнес-делегацией. На приеме в честь этого события встречалась с Дональдом Трампом. Может, сейчас… Вы знаете, не готова ответить на этот вопрос. Для меня это не из ряда вон выходящее событие, потому что в моей жизни уже были такие встречи.
Ну, наверное, мне мне было бы интересно встретиться за чашкой кофе с Маргарет Тэтчер и Елизаветой II. Но еще более интересно было бы пообщаться даже не с ними, а с их окружением, потому что, как говорят, короля делает свита. Я была бы не против пообщаться и с беларускими чиновниками. Узнать, насколько тому же министру здравоохранения Каранику, говоря одно про ковид во всеуслышание, потом было не стыдно приходить домой и пытаться защитить свою семью [от Covid-19].
KYKY: Хочу сменить тему. Анна, как вы трактуете понятие «феминизм»?
А.К.: Расскажу вам историю. Когда я в очередной раз собиралась в командировку, мой сын спросил: «Мама, а куда ты летишь?». Я ответила, что на встречу женской европейской организации.
Он на меня посмотрел и сказал: «Ну зачем тебе эти феминистки? Ты же такая красивая».
Для меня феминизм – это, прежде всего, равные права и возможности для женщин и мужчин в политическом и экономическом плане. Если женщина хочет работать и зарабатывать, она должна иметь такие же возможности, как и мужчина. А если мужчина хочет сидеть дома, заниматься хозяйством и воспитывать детей – значит, и у него такая возможность должна быть. Но если мы говорим о межличностном общении, то я сторонник того, что мы действительно разные: женщины – с Венеры, мужчины – с Марса. Я разрешу мужчине открыть мне дверь, подать пальто в гардеробе и даже заплатить за чашку кофе в ресторане.
KYKY: Вы считаете себя феминисткой?
А.К.: Да, с точки зрения моего понимания феминизма – это когда борьба за равные права и возможности. Будучи депутатом, я плотно работала с проблемами дискриминации женщин. Мы прорабатывали вопрос об упразднении списка запрещенных профессий для женщин, продвигали закон о равных правах для женщин и мужчин. И сейчас я постоянно говорю о том, что фраза «женщины имеют равные с мужчинами права» недопустима – женщина и мужчина имеют равные права – только так.
KYKY: При этом вы настаивали на запрете абортов для подростков.
А.К.: Я всегда говорю, что мы не имеем права что-либо запрещать людям. Но мы как государство должны создать все условия, чтобы женщина не делала этот выбор – аборт.
KYKY: Есть те, кто выбирает карьеру, а не детей. И для них этот выбор вообще не стоит.
А.К.: Какой бы карьеристкой женщина ни была… Посмотрите на меня, у меня двое замечательных детей. Я смогла совместить работу и семью, и любая женщина, которая хочет так же, должна иметь эту возможность. Повторюсь, я не выступаю за закон о запрете абортов – я против запретов, потому что запретный плод всегда сладок. Я за то, чтобы у женщин были возможности.
KYKY: В одном из СМИ писали, что вы «за» однополые браки. Это так?
А.К.: Нет! Я – за альтернативные семьи, когда брак не зарегистрирован, например, или когда пара признает только церковный брак. Когда мы говорим про альтернативные войска, мы же не называем их «гомосексуальные войска». Мы подразумеваем, что молодой человек идет служить не в армию, а, например, в больницу или дом престарелых. Я считаю, что сегодня беларуское общество не готово обсуждать вопрос однополых браков и не готово их принимать.
KYKY: Почему? У меня есть знакомые геи, и они готовы бороться за свои права прямо сейчас.
А.К.: При этом их права не должны ущемлять мои права. Я хочу, чтобы меня называли мамой.
KYKY: Так ведь это право у вас никто не отбирает.
А.К.: Будучи в Германии, я столкнулась с проблемой, когда пришла к врачу с дочкой, и у меня спросили: «Вы – мама или родитель?».
KYKY: А что в этом страшного?
А.К.: Я не хочу, чтобы меня называли «родитель 1» или «родитель 2» – это мое право. Мы можем провести аналогию с феминизмом: да, эти люди не должны быть ущемлены в своих правах. Они могут любить, кого хотят и жить, с кем хотят, но это никоим образом не должно ограничивать и мое право жить так, как я хочу.
KYKY: Я согласна с тем, что наша личная свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. Но в Минске не избивают гетеросексуалов за их выбор любовников, а гея на Октябрьской избили.
А.К.: Это вопрос как раз готовности общества принимать людей, которые не такие, как большинство. Если люди сегодня начнут говорить, что у них есть права и их в этих правах ущемляют – я как политик безусловно, заступлюсь за них. У всех должны быть равные права вне зависимости от их религии, мировоззрения и гендерных предпочтений.
KYKY: Но при этом вы говорите, что пока наше общество не готово к однополым бракам.
А.К.: И вы это подтверждаете. Общество сейчас готово обрушить гнев на человека, который по-другому любит.
«Семья была обеспеченной, это правда. У меня в детстве был велосипед»
KYKY: Давайте поговорим про ваше детство. Анна, в вашей биографии написано: «Родилась в Минске 29 октября 1976 года, росла в интеллигентной семье».
А.К.: Тогда был Советский Союз, и все мы находились в одинаковых условиях. Мой папа работал в лаборатории вычислительной техники – я видела у него на работе первые еще огромные вычислительные машины. Училась в обыкновенной средней школе №55 на Маяковского. Проводила детство у бабушки в деревне на Полесье.
KYKY: Вашего отца называют первым официальным долларовым миллионером Беларуси. Расскажите, как он им стал?
А.К.: Так начали говорить после того, как папа сдал свою первую декларацию о доходах где-то в начале 90-х. Когда в Беларуси стало возможно заниматься бизнесом, наша семья стала обеспеченной – это правда. У меня в детстве был велосипед.
KYKY: Не могу не спросить: отец делает инвестиции в вашу политическую карьеру?
А.К.: Нет. Он меня благословил, скажем так, не более того. Мой отец – взрослый человек, он пережил серьезную болезнь. У него нет ни сил, ни средств мне помогать. Да, именно отец привел меня в оппозицию. Он никогда не скрывал своих оппозиционных взглядов – мы дружим семьями с [экс-премьер-министром Беларуси Михаилом] Чигирем. И именно из-за своей политической позиции отец много финансово потерял.
Я тоже на себе испытала все прелести механизма репрессий беларуского государства. Но мне повезло: я сидела не года, а сутки (Позже «Наша Нива» опубликовала статью, в которой заявила, что Анна не была на «сутках». Еще позже представитель Анны позвонил нам в редакцию и заявил, что заявление «Нашей нивы» не является правдой – прим. KYKY). Хотя я была вынуждена отправить своих детей учиться за границу – это был единственный способ сохранить их безопасность.
KYKY: Но при этом отец оплачивает учебу вашей дочери в Вене?
А.К.: Да, но учеба в Австрии стоит дешевле, чем в Беларуси. Семестр обучения в Венском государственном университете обходится в 620 евро, а БГУ – 2 800 рублей (≈ 1000 евро).
KYKY: Как думаете, почему 900 000 долларов нашли у Тихановского, а не у вас? В вашем случае это было бы правдоподобнее.
А.К.: Абсолютно не вижу здесь никакой связи. И я, и мой отец – честные люди. Всегда декларируем свои доходы, не играем с государством ни в какие азартные игры.
KYKY: Ваш папа рассказывал, что был дружен с Кебичем (председатель Совмина с 1990 по 1994-й) и Мясниковичем (премьер-министр с 2010 по 2014-й). В детстве вам доводилось «сидеть на коленках у номенклатуры»? А бывали в домах высоких чиновников или бизнесменов?
А.К.: И с Чигирем, в том числе. Да, я встречалась в неформальной обстановке с людьми, которые делали политику в Беларуси, и в России тоже. Когда [Рем] Вяхирев был председателем правления «Газпрома»? (C 1992 по 2001 год – прим. KYKY). Не знаю, политика это или нет, но он бывал у моих родителей в гостях, мы сидели за одним столом, ужинали. Исполнительный секретарь СНГ тоже приходил к нам.
KYKY: Анна, поправьте, если я не права. У вас была идеальная ситуация: дочь богатого человека идет в правительство, чтобы изменить страну и жизнь своей семьи к лучшему. До этого года вы были лояльны в высказываниях – почему сменили тональность? Зачем вам понадобилось становиться человеком, во фразах которого есть сравнения с педофилом (Анна использовала это слово в контексте обсуждения Виктора Бабарико – Прим. KYKY)?
А.К.: Обстоятельства поменялись. Мы живем в такие времена… Я чувствую, какое давление, особенно со стороны российских СМИ и Telegram-каналов, оказывается на меня. Я давно говорю, что не играю в политику – я ее делаю. На кону стоит очень многое: независимость, суверенитет страны, сплочение и формирование беларусов как нации. Мы – народ, но нации у нас еще нет.
А фраза про педофила вообще была вырвана из контекста. И слово «педофил» – это юридический термин. Я – хороший юрист, великолепно понимаю, где проходит грань между оскорблением и аллегорией.
KYKY: Вы говорили, что до карьеры депутата зарабатывали 300 000 долларов в год.
А.К.: Я и сейчас зарабатываю хорошие деньги. За полгода 2020-го заработала в три раза больше, чем за год депутатства – продолжаю оказывать юридические услуги, по сути, продаю свои мозги.
KYKY: В случае победы, вы готовы отказаться от этих денег и жить на прозрачную «зарплату» президента?
А.К.: Не в случае, а когда я стану президентом. И зарплата президента Беларуси не настолько мала, как когда-то афишировали.
KYKY: Видела, вы задавали своим подписчикам вопрос: «Какое платье надеть на инаугурацию?». Уже решили?
А.К.: Вопрос остается открытым. Я бы с удовольствием надела платье от беларуского дизайнера.
Ирина Михно, рубрика «Герои»,