KYKY: Вот уже 16 лет ты живешь в США, но в 2020-м активно включилась в беларускую повестку. Зачем тебе всё это было нужно?

Мария Дмитрук (М.Д.): Мы эмигрировали из Беларуси в 2005 году – мне тогда было 13 лет, и я ни слова не понимала на английском. Моя мама в 90-х работала в НАН Беларуси, и она уже тогда понимала, что талантливые люди стране не нужны, поэтому хотела для своих детей лучшего. Однажды она пришла домой и сказала: «Маша, собирай вещи, через неделю мы уезжаем в США». Мама ничего не объясняла, а я не задавалась вопросом, почему к нам домой на беседы приходят какие-то люди. Меня отправляли в другую комнату – и о чем были все эти беседы за закрытыми дверями, я не знаю. Как мне потом объясняли, на маму давили, чтобы она продолжила работать на НАН Беларуси и не уезжала из страны.

Я уже тогда знала, что Лукашенко – последний диктатор Европы, но в 13 лет не особо интересуешься политикой. Помню, мама в эмиграцию взяла БЧБ-флаг. И когда я поинтересовалась, зачем, она рассказала и историю флага, и про «Погоню», и про репрессии, и про исчезновение людей в Беларуси. С этого момента я перестала быть аполитичным человеком.

В 2020-м больше не осталось аполитичных беларусов. Мне многие говорят: «Маша, ты 16 лет живешь в Америке, зачем тебе всё это?». А я не могу по-другому – у меня просто разное понятие дистанции. Беларусь для меня – не далеко, Беларусь для меня – в сердце. И несмотря на то, что я долгое время живу в США, всегда есть ощущение, что меня оторвали от чего-то родного: людей, культуры. И ощущение беспомощности и никчемности на протяжении последнего года, когда ты читаешь все эти ужасные новости… Но их нужно читать, чтобы быстро реагировать. Например, когда сообщили, что МВФ хотел выделить какие-то деньги Беларуси, мы сразу же скоординировались с диаспорой и начали писать письма конгрессменам. Было важно не допустить финансирования режима.

Плюс, знаешь, всегда есть страх в новостях увидеть знакомые имена. Почти все мои друзья из Беларуси побывали на «сутках», кто-то признан политзаключенным, кто-то был вынужден уехать. И когда ты читаешь, что творится в тюрьмах, о пытках, смертях… Даже если ты никогда не знал этого человека, все равно впадаешь в ужас. Я не знаю, у кого сегодня хватит совести сказать: «Ну, это же случилось с ним там, в Беларуси, а меня это не касается – я же за тысячи километров». Поэтому у меня четкая позиция: я за то, чтобы долбить, долбить и еще раз долбить эту власть. И если каждый будет шатать – пусть даже по чуть-чуть – режим рухнет. Я искренне верю в победу, поэтому беларусы – держитесь. Разам – пераможам.

«Стоимость моих компаний действительно оценивается в миллионах»

KYKY: Расскажи свою историю успеха. Как ты воплощала американскую мечту?

М.Д.: Мой путь в IT был тернистым, ведь я не имела отношения к этой сфере от слова совсем. Я закончила факультет международных отношений, моя специализация – госбезопасность и военное право. В 18 лет думала, что пойду работать в ООН и сделаю так, чтобы был мир во всем мире. Мечтала, чтобы не было геноцида в Руанде, чтобы исчезли диктаторы, а Северная Корея обрела демократию. Наивные детские мечты, но я в них верила. Потом мне пришлось переориентировать свои навыки в IT-сферу. Я не знаю, как написать код, но я знаю, как из этого кода сделать продукт и вывести его на рынок, привлечь инвесторов и партнеров. Поэтому я работаю с разработчиками, которые уже написали программу, а я помогаю реализовать этот проект в жизнь, сделать его востребованным. У меня нет цели стать миллионером или миллиардером. Моя мечта – помочь как можно большему количеству людей.

KYKY: Подожди, но ведь ты вошла в список Forbes, а оборот твоих компаний – это миллионы долларов…

М.Д.: Я не миллионер, но и бедным человеком себя назвать не могу. Стоимость моих компаний действительно оценивается в миллионах долларов, но я же не единственный человек, который владеет этими компаниями. И это не просто деньги, которые лежат в банке – они в обороте. Поэтому я обычный сотрудник, который получает зарплату. У меня нет миллионного состояния и никогда не было. Список Forbes – не показатель.

KYKY: Вхождение в список Forbes как-то повлияло на твою жизнь?

М.Д.: Да, люди стали думать, что я миллионер (смеется). Но вообще такое признание дает хорошего пинка, чтобы не останавливаться на достигнутом. Сейчас, правда, коронавирус внес коррективы, поэтому главная задача – пережить пандемию. Один из новых проектов, который я сейчас развиваю, – инициатива по информированию общества, чтобы уменьшить потребление. Важно рассказывать людям, сколько, к примеру, вырабатывается углекислого газа, чтобы произвести ту или иную вещь. И какие действия нужно предпринять, чтобы нейтрализовать негативные последствия для окружающей среды.

KYKY: Во сколько оценивается твое состояние?

М.Д.: Только один стартап Prodsmart привлек порядка 5 млн долларов инвестиций, а в общей сложности в моем портфеле имеются кейсы более чем на 100 миллионов долларов, которые были привлечены в разные компании. Просто Prodsmart – это первая компания, которую я соосновала. Когда я присоединилась к команде, Prodsmart уже существовал в Португалии и работал на локальный рынок. Как вывести продукт на европейский рынок, а потом на американский, ребята не знали, поэтому пришла я. Это была первая компания, благодаря сотрудничеству с которой я вошла в список Forbes.

KYKY: Возможен ли был такой успех, если бы ты решила строить карьеру в Беларуси?

М.Д.: В феврале 2020 года со мной связались ребята из Беларуси, которые получили грант от ПРООН на развитие робототехники в промышленном секторе. Они пригласили меня выступить на конференции, но поскольку случился ковид, пришлось выступать онлайн. Потом уже из новостей я узнала, что конференция проходила в «Белагро». И я такая: «Стоп, я что, в Белагро выступала?!». Организаторы пояснили, что в одном павильоне проходила научная конференция, а в соседнем – конкурс «кто быстрее побреет овцу». Я была в шоке. Конечно, мастер-класс по бритью овец тоже имеет место быть, но это был полный разрыв шаблонов, особенно когда ты рассказываешь в том же месте про искусственный интеллект. Непонятно, почему государство делает такой акцент на дойку коров и бритье овец, а не на развитие новых технологий. Это ответ на вопрос, можно ли было повторить подобный успех в Беларуси.

И как можно говорить о том, что Беларусь – это IT-страна, если нет развитого сектора международных инвестиций в стартапы? Вся работа строится на удовлетворении нужд иностранных заказчиков, а за рубежом к беларуским айтишникам относятся как к дешевой рабочей силе. Например, на Linkedin мне постоянно приходит рассылка: три из пяти писем – с предложением нанять беларуских айтишников по доступной цене. Я всегда стараюсь отвечать на такие письма: «Ребята, пожалуйста, это слишком низкие цены – уважайте себя». И присылаю прайс реальной стоимости той или иной услуги в США. Меня возмущает, когда кандидат наук по математике и разработчик уровня Senior из Беларуси ставит прайс на свои услуги 15 долларов в час, а час работы подобного специалиста в США стартует от 90 долларов в час.

Я мечтаю, чтобы в Беларуси появилась своя Кремниевая долина, IT-хаб, способный конкурировать. Чтобы молодые люди, которые сегодня идут учиться на IT-специальности, не ставили перед собой цель уехать из страны. Чтобы разработчик из Беларуси знал, что сможет реализовываться внутри страны, а не работать за копейки на иностранного заказчика. И его зарплата соответствовала бы навыкам, а не средней зарплате по стране.

Например, разработчик с 5-летним стажем работы в США получает порядка 200-250 тысяч долларов в год, а «чистыми» после вычета налогов – порядка 140 тысяч. Точно такой же специалист в Беларуси сегодня получает 700-1000 долларов в месяц, то есть порядка 12 тысяч долларов в год. Как такое возможно?

Это всего лишь 10% от той заработной платы, которую бы он мог получать, находясь в другой стране. Я бы хотела, чтобы были созданы равноправные условия для создания и развития бизнеса, привлечения инвесторов. Немыслимо, когда государство приходит и говорит: «А сейчас эта компания станет нашей – или мы вам все отключим», как в случае с TUT.BY.

В США построить IT-компанию может каждый, если у него есть классные идеи и знания. Для этого есть все возможности, но и большая конкуренция: из 15 стартапов выживает два. И если стартап генерирует классное ПО, которое интересно государству, – никто ничего не отберет. Государство может купить идею или инвестировать в стартап. Речь идет о миллионах, миллиардах долларов. Но это всегда договоренности, а не пришел, схватил и побежал.

KYKY: А в принципе сегодня можно строить бизнес в Беларуси?

М.Д.: Категорически нельзя, потому что задушат, не дадут развиться, привлекать инвестиции. Когда ты постоянно думаешь, а кто завтра постучится к тебе в офис… Когда есть неопределенность, невозможно прописать алгоритм действий. То есть ты знаешь, что будет дно, но не знаешь его глубины, ведь законы не работают. Если ты предприниматель в Беларуси, тебя могут обвинить в неуплате налогов и посадить. И государство постоянно что-то требует от бизнеса, от айтишников. Хотя те, кто находится близко к кормушке, не имеют никакого представления об IT, не знают, как работает эта сфера.

KYKY: Чего стоит только одно высказывание депутата Савиных, что IT-компании должны либо работать на государство, либо паковать чемоданы и переезжать ближе к заказчикам.

М.Д.: Это каким же нужно быть недальновидным идиотом, чтобы родить такую мысль. Ведь человек сидел, думал, прежде чем это сказать. Эта фраза объясняет многие процессы, которые сегодня происходят при режиме диктатора. У Лукашенко во всем такое позиционирование: заслуги олимпийцев, айтишников, ученых – это заслуги государства, а не конкретных людей. Для меня многое стало понятно еще в 2020-м, когда я рассказывала на конференции про искусственный интеллект и программное обеспечение для заводов, чтобы производить больше и с меньшими затратами. Это могло бы дать невероятный толчок экономике, улучшить условия труда, повысить зарплаты. Но власть в Беларуси больше беспокоит, как побрить овцу.

«Размер пожертвований перевалил за десятки тысяч долларов»

KYKY: Как считаешь, гонения на айтишников в Беларуси начались после «Голоса», когда власть вдруг осознала, что именно «яйцеголовые» опасны и в силах расшатать режим?

М.Д.: Думаю, это произошло намного раньше, учитывая экономический фактор. Ведь больше всего в Беларуси получают силовики и айтишники, только у айтишников есть еще мозги, талант и внутренняя свобода.

KYKY: Если ничего не изменится, продолжится ли тенденция массового исхода айтишников из Беларуси?

М.Д.: К сожалению, в ближайшей перспективе – да. Пока в Беларуси не появится хороших финансовых возможностей для высококлассных специалистов, люди не перестанут уезжать. И неважно, в какой сфере работают эти люди: все хотят жить, а не выживать. А пока для этого не будут созданы условия, мы увидим еще не одну волну эмиграции.

KYKY: Что уже сегодня можно сделать инвесторам и топ-менеджерам, которые не хотят вкладывать деньги в режим, но хотят поддержать беларусов? Например, чем могут помочь беларусам такие гиганты, как Facebook, Google?

М.Д.: Думаю, способы есть всегда, тем более у таких больших компаний. Например, Facebook мог бы активнее блокировать и не допускать распространения пропаганды. Крупные компании могут финансировать обучающие программы для беларусов. Можно заняться менторством конкретных людей, небольших команд.

Билл Гейтс и Марк Цукерберг не закончили университетов, но добились ошеломляющего успеха. А посмотри на вакансии в Беларуси. Почему-то везде требуется высшее образование, чтобы у тебя было пять лет обучения за плечами. Зачем?

Я не говорю, что не нужно учиться. Я говорю, что система образования может быть более гибкой. Все курсы по IT, которые я видела в Беларуси для тех, кто хочет получить новую квалификацию, направлены на написание кодов и разработку продуктов. Но ведь можно уже имеющиеся у человека скилы в другой отрасли интегрировать в IT. Ведь в IT востребован и маркетинг, и хантинг, и PR.

KYKY: Как сегодня диаспора в Штатах помогает беларусам? Какой вклад в борьбу вносишь ты?

М.Д.: Я финансово поддерживаю фонды, которые оказывают помощь беларусам, пострадавшим от репрессий. Вместе с диаспорой мы инициируем сборы. Последний раз собирали на поддержку журналистов. Я не знаю, сколько точно было написано писем конгрессменам, в ООН, Белый дом, прессу. Ведь людей нужно информировать о ситуации в Беларуси – за рубежом есть информационный вакуум по беларуской повестке. Нужно призывать к активным действиям, введению санкций, перекрытию финансирования режима Лукашенко. Еще я напрямую информирую компании, у которых есть инструменты, чтобы обрубать интернет в Беларуси, а также занимаюсь менторством ребят, которые пострадали за последний год – помогаю им найти себя в IT.

KYKY: Возможно ли представить, чтобы в США рубанули на несколько дней интернет?

М.Д.: Сейчас же! Хотя я живу в Калифорнии, и иногда здесь случаются разрушительные пожары: пропадает электричество и интернет. Но представить, что государство целенаправленно рубануло бы интернет – это чревато большими последствиями.

KYKY: Как ты определяешь сумму, которую готова задонатить в месяц?

М.Д.: За последний год размер пожертвований перевалил за десятки тысяч долларов, но неправильно оценивать помощь исключительно в деньгах. Я ведь не только скидываю деньги в фонды или помогаю людям, которые в этом нуждаются. Я трачу огромное количество времени на встречи с диаспорой, перевод статей для англоговорящей аудитории, сбор информации, написание писем для Конгресса, созвоны, координацию совместных действий с диаспорой, чтобы беларусы, пострадавшие от репрессий, смогли быстрее вернуться домой.

KYKY: Как думаешь, когда и как уйдет Лукашенко? И что может задавить режим?

М.Д.: Он уйдет с опозданием. Обычно люди опаздывают приходить, а он опаздывает уходить. И если отвечать на вопрос «как?», то однозначно – некрасиво. Красиво уходить уже поздно. Я не верю, что Лукашенко добровольно откажется от власти, но режим додавит сам себя – рано или поздно те, кто сейчас находятся у кормушки, начнут грызть друг другу глотки от безысходности и страха.

KYKY: Беларусь будущего – какая она для тебя? Чем бы ты хотела заниматься в этой стране?

М.Д.: Свободная страна без диктатуры. У нас действительно, как сказала Мария Колесникова, невероятные люди.

Несмотря на то, что я живу в США, я все еще остаюсь беларуской эмигранткой. И я пытаюсь развеять миф, что беларуски – это только заграничные невесты. Беларуски – невероятные! Они могут и в список Forbes войти, и революцию сделать.

Мы рождаемся с навыком любить – это заложено природой. Ненавидеть мы учимся на протяжении жизни, а значит этот навык выученный и его можно забыть. Я верю, что способность забывать поможет нам преодолеть раскол в обществе. Я верю, что настанет тот день, когда люди будут стремиться не в Кремниевую долину, а в Минск – в Парк высоких технологий, который станет номером один в Европе. И я бы хотела вернуться в такую европейскую страну.

Я бы хотела помогать людям найти свое призвание, раскрывать талант. Мне будет интересно поработать с детьми. Например, инициировать создание образовательных программ с индивидуальным подходом. Ну, и конечно, я бы хотела заниматься развитием IT-сектора страны, делиться своим опытом в этой сфере.

KYKY: И последний вопрос: скажи что-нибудь беларусам, которые сегодня находятся в фазе «нас стреляют».

М.Д.: Наверное, нечестно говорить что-то, находясь за океаном, где есть права и свободы. Единственное, нужно помнить, что даже после самой темной ночи наступает рассвет. У нас могут отобрать свободу или даже жизнь, но никто не сможет отобрать у нас веру в победу. Мы ўжо прачнуліся іншымі.

Если вы хотите больше личных интервью с умными беларусами, поддержите KYKY –подпишитесь на наш Patreon за мерч и другие бенефиты. А если любите отношения без обязательств – сделайте быстрый донат на нашем сайте (окно для донатов – прямо под этим материалом).