Если вы хотите помочь независимым медиа разобраться, как санкции повлияют на жизнь беларусов, – подпишитесь на Patreon KYKY за мерч и другие бенефиты или сделайте быстрый донат без обязательств тут.

Как война отразилась на беларуской экономике. Объясняет Дмитрий Крук, экономист, старший научный сотрудник BEROC 

«Пока беларуская экономика находится в зависшем состоянии, и дальнейшая колея, которая будет проложена, еще не ясна. Есть несколько сценариев, насколько глубоким и быстрым может быть наше падение. Сейчас самым угрожающем вариантом — я его называю «камнем на дно», является сценарий, при котором все логистические, транспортные проблемы будут только нарастать. Если удары по другим местам экономической системы продолжатся и против них не будет найдено «противоядий», то потенциальное дно — это падение около 20% ВПП, сопровождаемое полномасштабным финансовым кризисом.

Часто у людей возникают ассоциации, что будет ситуация сродни ситуации в 90-х — это не совсем так. Вариант, о котором я говорю, — это возврат в 2007-й. И по уровню доходов, и по многим другим показателям. Мы можем упасть туда. Что важно: падение в эту бездну пока приторможено. И не факт, что мы в эту бездну упадем. Я допускаю, что падение может быть ощутимо меньшим, плюс — растянутым во времени. 

В чем прямо сейчас ощущается кризис — это цены. Вне зависимости от глубины падения, инфляция будет нашим спутником как минимум на ближайший год. При чем высокая инфляция — в районе 20%. 

Логистические, транспортные обходные пути, которые уже были найдены бизнесом и государством — более дорогостоящие, это одна из причин. Кроме того, есть влияние обменного курса, шока, который произошел в феврале-марте, и опасений относительно будущего финансового состояния как домашних хозяйств, так и фирм — это сейчас наиболее ощутимо влияет на цены. 

Резюмируя, хочется сказать о трех главных вещах. Первое — картина выглядит ужасающе. Влияние войны на экономику есть и оно никуда не денется, падение может быть долгим и глубоким. Хорошая (в каком-то смысле) новость — пока это не перешло в падение в бездну, потому что пока есть замораживание ситуации и возможные сценарии адаптации. Но вне зависимости от этих сценариев важным спутником экономической действительности будут растущие цены — то, от чего мы чуть-чуть отвыкли за последние несколько лет». 

Лев Львовский, старший научный сотрудник BEROC, дополняет: «У нас относительно уникальная рецессия, которая связана с кризисом предложения. С этим связывают и тот факт, что мировые прогнозы относительно Беларуси очень отличаются. Агентство S&P, например, предсказывает падение ВВП Беларуси на 5%, Всемирный банк — на 6,5%. Есть много предсказаний в разрезе от -8% до -12%, и самый плохой вариант — -20% ВВП». 

Как война отразилась на беларуском бизнесе. Объясняет Александр Кнырович,  бизнесмен, автор ютуб-канала КНЫРОВИЧ

«Предприниматель — как таракан при ядерном взрыве, он все переживет. Все умрут, предприниматели останутся. Это такая психология, очень живучая, особенно, в условиях Беларуси, которые никогда не были слишком комфортными для бизнесменов. 

Однако март для многих действительно был шоком — когда вообще не было понятно, что будет происходить дальше. Было непонятно, как будут работать санкции, транспортные цепочки — поставщики и все остальное. Апрель — уже месяц показательный. Рынки разные, и если мы говорим про небольшого предпринимателя в узком сегменте потребительского рынка, у него появилось ощущение, что, в общем-то, ничего страшного не произошло. Была у него упаковка из Украины, пришлось переключиться на упаковку из Китая — в остальном, объем такой же, как и был. 

Если мы говорим про средний бизнес, который имеет длинную историю, имеет склады, производства и несколько сотен рабочих — там картина иная. Падение марта на 20%, апреля — на 30%. Дальняя перспектива, перспектива октября — ужасающая. Конечно, на этом фоне не идет речь про какие-либо инвестиции. Эта тема сегодня полностью закрыта. Люди активно размышляют, а не перевезти ли им простаивающее оборудование в Литву либо Польшу — всерьез об этом думают, но пока в режиме больше рассуждающем. Третье — логистика. Стало очень плохо с доставками комплектующих, продукции. В апреле цепочки наладились, появилась ясность. Особенно решение о перегрузке товаров на границе очень упростило жизнь. Да, оно удорожает и удлиняет маршрут — от 2 до 7 дней простой на границе, но появилась ясность. Предприниматели, с которыми я общался, говорят, что решение не очень хорошее, но коммуникация снова налажена. Цена этого маршрута выросла в разы по сравнению с «раньше». Там, где было 600, стало 2000, где была 1000 — стало 6000. Это существенные затраты, которые скажутся и на себестоимости, и на цене. 

Страны Европы очень по-разному реагируют на санкции. Если в марте это было некое закрашивание нас одним цветом вместе с Россией — забор и забвение, то в апреле появились другие тенденции. Беларусь начала восприниматься отдельно от России.

Скандинавские страны достаточно жестко придерживаются позиции не участия в бизнесе Беларуси. Страны относительно дальнего контура — типа Италии, Испании — воспринимают Беларусь как страну, на которую не должны накладывать санкции. И не ту страну, с которой нужно запрещать работать своим предприятиям. Страны более ближние к нам — Литва, Польша — вроде как очень хотят работать, отделяя предпринимателей от режима. Но у них больше опасений про платежи — что деньги, которые приходят из Беларуси, могут быть заморожены, и повиснут на десятки лет не пойми где. 

Резюмируя, ужас ужасный, которые предсказывали в конце февраля, — его не случилось. Бизнес адаптируется, но видение будущего крайне пессимистичное. Ожидания того, что произойдет в ближайшие 3-4 месяца, крайне пессимистичны». 

Львовский дополняет: «Мы презентовали опрос беларуского бизнеса — в нем тоже предприниматели не говорят, что происходит страшный ужас. Скорее, настроения слегка негативные — чуть ниже просто нейтральных, которые были за несколько месяцев до начала войны». 

Санкции — будет ли еще хуже? 

Крук: «По формулировкам международного права, предоставление своей территории для атаки считается одной из форм агрессии. Во всех официальных документах что ЕС, что США, есть формулировка, что на Беларусь накладываются санкции, как на соучастника нападения России на Украину. 

Но то, о чем уже сказал Александр в контексте бизнеса, происходит и в политическом контексте. Все больше проходит линия водораздела между Россией и Беларусью. Нынешняя власть, Лично Лукашенко, обозначила осторожную попытку вновь усидеть на двух стульях и сказать, мол, что мы тут просто рядом проходили. В связи с этим могу допустить, что в новом, шестом пакете санкций (Евросоюз планирует принять его к 9 мая — Прим. KYKY) — если там и будут новые меры, они будут производными от мер против России. То есть скорее всего этот пакет будет направлен против России, но какие-то «дочки» российские — как было с российскими банками в Беларуси — могут через этот механизм пострадать. 

Что более важно, стоит ожидать не только введения новых санкций. Прямо сейчас ситуация в беларуской экономике и бизнесе не воспринимается как ужас ужасный — «раз то, чего опасались, не произошло, должно отпустить». Но ощущение приемлемости ситуации может оказаться ложным. Важной штукой в этой относительной приемлемости является некий запас прочности, финансовые подушки, которые были накоплены государством за период внешнеторгового чуда в 2021-м. Если экспортные шоки, которые уже случились, будут длительными, проблемы начнут разрастаться и затрагивать все большее количество смежных секторов. В данном случае я подразумеваю калий и нефтепродукты. Простаивание этих областей — сильный удар без каких-либо новых событий. Но пока, за счет накоплений, ситуация сдерживается. 

Второе, что тоже очень важно и может произойти по инерции, без новых ужесточений, — нарастание спада в России. Пока спад конъюнктурный, но скоро наступит более тяжелая фаза, связанная с тем же шоком предложения. И это само по себе отразится на Беларуси — она никуда не денется, потому что очень сильно зависит от России. И в последнее время эта зависимость только усилилась. 

Плюс, еще момент: беларуские предприниматели заглядывают пока что на 3-4 месяца вперед. Это тоже важная вещь — когда бизнес перестает думать длительными горизонтами и переходит на короткие отрезки, он делает для себя допустимым принятие кардинальных решений. Да, сейчас ситуация воспринимается как более-менее нормальная, но это не значит, что через пару месяцев, видя полное отсутствие перспектив, действия по релокации или изменению бизнес-моделей не начнут предприниматься. 

Отъезд айтишников — он же тоже не мгновенно выражается в проседании добавленной стоимости. Но этот процесс нарастает. И количество уезжающих айтишников эту отрасль сужает. А отрасль эта — уже системно значимая для экономики страны. В 2021-м она была больше, чем торговля. Так что, даже без новых ужесточений, система может сама по себе порождать новые взрывы и изменения». 

А может, на место выехавших и умерших придут в два раза больше новых малых и средних бизнесов, которые спасут экономику? 

Кнырович: «Рынок существует там, где существует спрос. Сегодняшний малый город в Беларуси — это город бедный. Если мы посмотрим на доходы населения, то при утверждаемых 500 долларах, заглянув в малые города, обнаружим медиану зарплаты, на уровне чуть покрывающем самые первичные потребности человека. В этих условиях существует какой-то бизнес, но говорить о явлении, которое может вытянуть экономику из болота, не приходится. 

Предприниматели будут делать жизнь людей легче, как они уже это делали, когда разрушился СССР — вот эти частники с клетчатыми сумками, которые у меня теперь ассоциируются исключительно с СИЗО. Так вот масса таких предпринимателей приехала и привезла кучу потребительских товаров — то, что не могло сделать государство. Может, с учетом того, что мы существуем в другой реальности, уже не надо ездить с клетчатыми сумками. Я думаю, предприниматели будут просто купировать наиболее острые проблемы — но они не смогут решить макропроблемы. 

Важный момент: было объявлено, что медицинский центр «ЛОДЭ», оказывается, не соблюдает санитарные правила, из-за чего его лицензию остановили. Такого рода решения добивают частный бизнес. В моих глазах, если бы государство шло ровно обратным путем, на фоне всех проблем и сжимающегося рынка освобождало предпринимателей от дополнительной нагрузки, или вообще сняло бы с них налоги, экономике было бы легче. А пока мы видим, скорее, не тенденцию роста, а добивание бизнеса хуком слева, после того, как он получил в морду».

И что будет дальше? 

Крук: «Что касается будущего, если нынешняя ситуация в Беларуси затянется на полгода-год, начнут частично сбываться все прогнозы — и с массовым отъездом бизнеса, и со структурным сжатием экономики. Прямо сейчас все плохие вещи обратимы. Месяц назад казалось, что со статусом участия Беларуси в войне — все будет плохо. Но сейчас мы видим, что говорят западные лидеры — это, как мне кажется, большое достижение. Они говорят: «Мы очень четко разделяем нынешние власти Беларуси и беларуский народ». Пока это важный задел на будущее.

Как говорят, что Беларуси придется восстанавливать экономику как стране, проигравшей войну, — надеюсь, этого не случится.

Разделение может сыграть свою роль. Но если мы зависнем в серой зоне, и негативная структурная трансформация экономики, отъезд бизнесменов, утрата передовых отраслей, утрата технологий — если все это произойдет, то будет действительно страшно. Но пока мы только в начале процесса, и можем надеяться, что эти изменения обратимы».