Сразу хочу извиниться перед читателями за свою анонимность: я не слабак, но уважаю и поэтому не хочу подводить свое руководство. В администрации моей школы работают реально классные люди – они, как и я сам, заложники системы. А вдруг кому-то из контролирующих органов что-то не понравится из моей колонки? Да учителей увольняют с позором даже из-за фото в купальниках! А я в любом случае сейчас расскажу истории, которые расходятся с утверждениями в Декрете№18 или №2.

Я преподаю географию – мне с детства не просто нравился этот предмет, я понимал, что интересуюсь только им. До пятого класса меня считали трудным в обучении ребенком – мне вообще не давались ни языки, ни математика. А потом – эврика! Началась география. Сейчас смотрю на своих одиннадцатиклассников и вижу, что большинство из них понятия не имеют, кем хотят стать. Я же в 13 лет четко знал, что буду географом. После школы поступил в ВУЗ на бесплатное. Из-за того, что учился хорошо, на отработку меня отправили не за 300 километров от областного города, а всего лишь за сто. Я год работал и жил в глухой деревне – это был настоящий мрак. Сначала меня подселили к пенсионерке в платке, но вскоре она умерла. Потом меня перевели в общежитие к строителям. Деревенская школа была еще хуже жилищных условий: дети из плохих и всегда пьющих семей, очень навязчивое руководство. Из-за того, что школа была центром местной цивилизации, где были сосредоточены все развлечения, я торчал в ней почти 24/7. От безысходности начал пить – практически каждый день. Но потом взял себя в руки и «съехал» с распределения. Вернулся обратно в большой город, нашел вакансию географа в одной из школ – меня взяли. Попасть на должность географа «с улицы» очень сложно: предмет премиальный, на него выделяют немного часов, соответственно и учителей много не нужно.

Вечный декрет и «сливы» на олимпиадах

Если на одну и ту же вакансию в школе будут претендовать мужчина и женщина, со стопроцентной вероятностью на работу возьмут мужчину, даже если он уступает женщине в профессиональных качествах – гендерная несправедливость процветает. Но посудите сами, сейчас только у нас в школе 12 преподавательниц находятся в декрете, так что еще 12 учителей работают в «подвешенном» состоянии: как только кто-то выйдет из декрета, одному из них сразу скажут «аривидерчи». А некоторые учительницы могут сидеть в декрете по девять лет. Как? Да очень просто: рожают одного ребенка, ждут ровно три года, выходят на один день на работу, а потом: «У меня будет второй ребенок!». И так по кругу – никто не чешется выйти из «отпуска» досрочно. И зачем? Декретные выплаты – это примерно 360 рублей в месяц, а зарплата учителя – около 400 рублей. Нет смысла париться с учениками, если можно получать те же деньги, сидя дома со своими детьми.

Школа – черно-белый триптих, который состоит из научных работ, ЦТ и олимпиад. Я уверен, что многих сейчас интересует именно последнее, потому что недавно парень рассказал на TUT.by про «сливы» на олимпиаде по географии. За что ему мое большое спасибо и почтение. В целом беларуское олимпиадное движение неплохое – у нас очень много действительно умных детей, но попадается и «мутная рыбешка». Ну нереально на олимпиаде по географии заработать максимальные 220 баллов. Даже если в голове есть абсолютно вся Википедия – этого недостаточно, потому что есть еще и задание на творчество. А дети набирают по 215, 214 баллов – это вызывает большие вопросы. Я никогда не поверю, что они заработали их честно. Ребенок может знать на 150, 180 баллов, но на больше 200 – нет.

Скажу так, если бы мне повезло, и у меня были знакомые методисты, которые составляют вопросы для олимпиады, все мои ученики стали бы олимпиадниками. Ответы всегда передаются «по знакомству» – могу под присягой об этом сказать. Поэтому, например, если у учителя есть знакомые «до» республиканского уровня – его ученик будет побеждать только на городских и областных олимпиадах, а потом провалится. Но особенно эта проблема распространена на городском уровне. Можете прямо сейчас открыть сайт любой школы, где проводили олимпиаду: даю сто процентов, что в списках найдете ее же учеников, которые получили диплом если не первой, то второй или третьей степени точно. Как говорят, дома и стены помогают.

Но если на городских и даже областных олимпиадах «сливы» ни на что, кроме приятного получения дипломов, не влияют, на республиканских эта проблема критична. Ведь речь идет о бесплатном поступлении в ВУЗ.

Хоть я лично и не знаю ни одной истории, когда кто-то поступил, благодаря «сливу».

«Сливы» происходят всегда, поэтому уже воспринимаются как что-то само собой разумеющееся. Иногда можем посмеяться с коллегами, не более. Одно я для себя уяснил четко: мои дети участвовать в олимпиадном движении не будут (К моменту публикации жюри пересмотрело результаты республиканской олимпиады по географии – три школьника лишились своих дипломов – Прим. KYKY).

«Пятиминутки ненависти» о Дне единения Беларуси и России

Я как образцовый учитель должен придерживаться КТП – календарно-тематического планирования. Каждый урок нужно записывать в журнал тему и информацию, которую ученики должны усвоить на нем. Например, проходим «сельское хозяйство Беларуси», должны знать про коров, свиней и куриц – этого достаточно. Самый большой геморрой в том, что каждая тема должна совпадать с конкретной датой – физически невозможно дать детям материал по срокам, установленным в Минобразования. Поэтому в журнал записываю все правильно только для того, чтобы завуч отвалила и не мешала работать. Когда она видит, что все совпадает, я сразу «молодец». Как только есть недочеты – вызывают в кабинет: «Ну вы же понимаете, это обязательно». Приходится заклеивать, исправлять и писать: «Исправленному верить». Ненужных бумаг в школе куча, просто дикая бюрократия.

Еще у нас есть «пятиминутки ненависти» – информационные часы, которые обязаны проводить классные руководители, как идеологический курс. План этих занятий формируется внутри каждой отдельной школы. Но есть и «общие» темы. Например, день единения России и Беларуси. Завуч по школе проходит и говорит: «Не забудьте что-нибудь рассказать про 2 апреля». План занятия по теме отдают на откуп учителю – что захочет, то и расскажет. Но план потом нужно будет показать и администрации – поэтому многие просто гуглят их. Наверное, поэтому в СМИ всплыл план по работе с учениками 2 апреля, который сделал какой-то ватник, и он разлетелся по разным школам. Никто из наших учителей не занимается идеологической промывкой: план – для завуча, а на самом уроке можно все 45 минут рассказывать исторический ликбез о том, когда было подписано соглашение. Учителям по большей части плевать, о чем говорить на информчасах: про день единения или на тему «Осторожно! Тонкий лед». Хотя, конечно, я знаю побитых жизнью преподавателей, которые и бригаду соберут, и плакаты нарисуют, и на тонкий лед сводят детей.

У меня нет классного руководства, но я же учитель географии, поэтому 2 апреля сам спросил на уроке: «Дети, кто знает, что такое День единения Беларуси и России?». Я готов дать историческую справку по этому вопросу, особенно в девятом классе, где мы проходим тему Украины. Но всегда остаюсь максимально аполитичным: когда доходит до контурных карт, говорю, чтобы Крым не зарисовывали. Мы изучаем и Россию, и Украину без полуострова, хотя мой внутренний цензор просто орет: «Да что ты такое делаешь! Ты должен проявить педагогический профессионализм и рассказать, чей на самом деле Крым!». Но что бы я ни сделал – всегда буду неправ. На контурных картах «Белкартографии» за 2018 год, которые утвердило Минобразования, Крым находится в составе Украины. Но если я скажу об этом открыто на уроке, мне тут же прилетит: «Вы неправильно поняли, что имело в виду министерство!».

Страх перед БЧБ как символ самоцензуры

Реакция на любые якобы острые вопросы типа политики или символики очень зависит от позиции школьной администрации. Мне повезло попасть под руководство либералов. У нас не было историй, когда кого-то из учеников или учителей отчитывали за БЧБ, например. И я уверен практически на сто процентов: если кто-то из моих детей выйдет на сцену с этим флагом, от моего директора санкций не последует. Думаю, в других школах начинается паника, потому что все боятся кары божьей. То есть многие администрации даже не понимают, почему испытывают страх, но свято верят, что БЧБ – это что-то ужасное и запрещенное. Хотя в официальных документах ничего подобного не написано. Их внутренняя самоцензура настроена на такую «волну», потому что никто «сверху» не рассказал, что можно и не переживать по этому поводу. Часто сами директора «дуют на воду»: как только видят любые проявления политики в школе, начинают давить детей санкциями, звонить родителям, пугать не поступлением в ВУЗ. Не стоит думать, что это поручения министерства – все упирается в дирекцию.

Но вы же понимаете, что дети не стремятся сделать политический вызов? Это чистой воды эпатаж. Как Леди Гага выходит на сцену в костюме из мяса, так беларуские школьники – с БЧБ.

Чтобы пощекотать нервы, подразнить кого-то. Не думаю и что в подобных историях играют роль политические настроения родителей. Современные папы и мамы сильно заморочены на зарабатывании денег, из-за чего многие дети, как в старом анекдоте, думают, что их зовут «заткнись». Почему ученики кричат на уроках – они знают, что там их хотя бы выслушают. Поэтому родители до звонка из администрации часто даже не знают, что их ребенок куда-то с чем-то вышел. И если после «выхода» родителя не вызывают в школу, он не будет обсуждать это событие.
Конечно, ребенок может «ухватить» позицию отцов. У меня в классе уже есть пророссийские, проукраинские, пробеларуские дети, но конфликтов между ними не возникает. Ученики просто не обсуждают политику между собой, потому что сама школа держит нейтралитет по этому вопросу. Мы учим детей моральным аспектам, рассказываем, что человек не может быть плохим из-за своих политических взглядов.

Нападения на учителей

В нашей школе устанавливают турникеты – это единственное последствие трагедии в Столбцах, которое я вижу. Больше ничего. Нет, конечно, где-то там, в Минобразования выпустили 904-ое постановление, согласно которому кто-то принимает какие-то меры, чтобы предупредить подобные инциденты (нападение на учителей и учеников – Прим. KYKY). Но до меня, реального учителя, доходят только турникеты.

Тема сильно вспыхнула СМИ, но в школах ее замалчивают. У нас не было общей минуты молчания, хотя всем учителям, ученикам и лично мне искренне жаль погибших. Было только собрание, на котором монотонно проговорили: «Усильте контроль, поговорите с детьми о психологическом состоянии, посоветуйте им подойти к психологу». Никто не сказал обратить внимание на детей, которые ведут себя асоциально. В школе снова проснулся внутренний цензор. Получается, ко Дню единения России или Беларуси или к 9 мая нужно подготовить план классных часов и мероприятий, а о трагедии в школе дети и сами почитают.

И логика такая: «9 мая – это клево! Это праздник, который случается всего раз в году. А трагедии происходят часто, зачем о них говорить?»

Я был убежден, что основной мотив школьника был по отношению к сверстнику. Может быть, поругались накануне в «ВКонтакте». А учительница стала случайной жертвой. Когда прочел показания парня и понял, что все было ровно наоборот, опешил: как это, педагог надоел? Я ведь тоже кому-то определенно надоел – учу больше ста детей, но даже с кулаками пока никто не набрасывался. Почти уверен, что у парня проблемы с психологическим здоровьем. Возможно, даже депрессия, просто этого никто не заметил. Поэтому у меня очень плохие прогнозы: подобные трагедии еще будут случаться в Беларуси. И психика детей не единственная причина. В 90-е, когда я сам учился в школе, никто не бросался на учителей и одноклассников с ножом, потому что знал: ножи есть у всех, могут «порезать» в ответ. Сейчас все слишком расслабились, стали слабее духовно и физически. И человек, у которого есть нож – теперь один на всю школу. Никто не ожидает, что он начнет им размахивать. Человек «с ножом» об этом знает и понимает, что турникеты его вряд ли остановят.

Буллинг: кого травят в современной школе

Школа – не про белых и пушистых ребят, которые душевно общаются. Буллинг есть, но он быстро заканчивается: буквально через месяц интерес к лузеру теряется. Сейчас в школе не травят за внешность, потому что у всех есть Instagram и теперь все красивы по-своему. Но могут «давить» полных детей, потому что они ленивые. Хотя и эта история умирает, потому что на YouTube есть каналы про бодипозитив, где, например, говорят: «Если ты полный, будь смешным, будь стендапером!». Многие идут по этому пути и становятся в классе лидерами. Это здорово, ведь самоирония и юмор – идеальный амортизатор любой проблемной ситуации. Самый клевый ученик нашей школы – парень с сахарным диабетом, который намеренно высмеивает свою инвалидность. Дети смеются не над ним, а вместе с ним. Но многие все еще не научились делать так же со своими комплексами. Я знаю, что ни один ребенок не заслуживает травли, но, увы, часто «жертва» позволяет поставить себя в такую позицию. Обычно это человек с психологическим надломом – дети его чувствуют и нажимают еще сильнее. К сильной личности они никогда не подойдут.

Никогда не замечал, чтобы в нашей школе учитель травил ученика. Но если ко мне подойдет ребенок и скажет, что его назвали дебилом, я этого просто так не оставлю. Пойду к условной Марье Ивановне, но не с категоричным ором, а конструктивной беседой: «Дебил – это слишком грубо. Почему не альтернативно одаренный?». И после этой беседы мы точно не вернемся к этому вопросу. Вы не поверите, но учителя тоже выгорают. Я допускаю, что и сам в порыве гнева мог обидеть ребенка словом, просто потому, что на эмоциях не уследил за речью. Конечно, я не делаю этого систематически. Педагоги действительно работают на износ, но всегда стараются себя держать в рамках адекватности. Помню, как в моей школе физрук бил меня гимнастической палкой – сейчас это просто недопустимо. С другой стороны, я на всю жизнь понял, что спорт – это всегда про страдание (смеется). Кстати, физруки – очень клевые ребята. Совсем не такие, как их представляют в КВН! Я работаю в школе уже очень давно, и за все это время встретил только одного пьющего. И то его вскоре уволили.

Розовые волосы и клички

В школе одни и те же запреты действуют не для всех. У нас нет школьной формы, но есть понятие «деловой стиль одежды». Оно крайне размытое, но цветные волосы в него точно не входят. Тем не менее, талантливый олимпиадник может делать со своей внешностью всё что угодно. Его оценки снимают все вопросы про зеленые волосы. А вот слабый ученик с розовой шевелюрой вызовет праведный гнев. Это пример многоступенчатого конфликта: «ребенок плохо учится, противодействует школе – красит голову – родители это видят и не принимают меры. Значит родители делают что-то не так». Я этого не понимаю – это же всего лишь волосы! Может, и сам бы покрасился в фиолетовый, потому что это модно. Но вряд ли в школе этот образ оценят по достоинству. 

Есть запреты, которые лично я активно поддерживаю. Например, по поводу пользования телефоном. Практически во всех продвинутых частных школах такой запрет уже давно ввели. Ребенку действительно не нужен телефон во время учебного процесса. Разве только, чтобы научиться гуглить во время контрольных – дети это просто шикарно делают.

Сейчас у них новый тренд: все майнят вкоинты. Могут все 45 минут урока тупо нажимать синюю кнопку под партой.

Меня даже поражает это стремление делать обезьянью работу – как хлопать крыльями в «Господине Никто» –  в надежде на мнимое вознаграждение. Я просил их объяснить мне, в чем идея и смысл этой игры, но никто не смог. 

Еще в школе есть запрет называть одноклассников по фамилии – только по имени. Он не прописан в уставе, но неоднократно проговаривался с детьми. Это один из способов вытянуть школу из менталитета 90-х, системы АУЕ на другой, более интеллигентный уровень. Уже надоело слышать эти клички и смотреть, как дети на перемене в карты играют. Я просто зверею от последней картины, поэтому поддерживаю идею избавиться от «блатных» замашек школьников.

Презумпция виновности учителя

Я мечтаю проснуться и понять, что в школе стало меньше бюрократии, и появились четкие, прописанные права и обязанности учителя. Сейчас на школу вешают слишком много. Вот у пекаря задача – печь, у врача – лечить людей. У учителя – патриотизм, творческий потенциал, креативное мышление, образование. Не кажется ли вам, что это как-то дофига? Причем непонятно, что именно входит в каждую из этих категорий. У нас была история: учительницу физкультуры заставили писать объяснительную, потому что она не инициировала поход учеников на футбольный матч. Договор учителя составлен так, что он всегда неправ – просто потому что в нем помимо прочих есть пункт «и другие распоряжения администрации». Нет четкого регламента, и меня это решительно не устраивает. Я хочу, чтобы у меня была презумпция невиновности, которая позволяет не отчитываться, почему, например, я не проконтролировал половую жизнь Маши из 11 «Б», которая забеременела.

Еще одна боль учителя – четыре четверти и огромные летние каникулы, приходя с которых, абсолютно все дети говорят: «Я все забыл». В школах нужно ввести модульную систему: два месяца учимся – один отдыхаем. В итоге мы получим пять равных четвертей с одинаковыми каникулами. Учеба в таком случае будет заканчиваться в июле, но и у детей сократятся «прогрузы», с которыми приходится бороться в начале каждой новой четверти. Я не могу не сказать и про ОГЭ – Беларуси пора перейти на общий государственный экзамен. «Скрестить» выпускные экзамены и ЦТ. Лично я вообще не понимаю, кому и зачем дети сдают школьные экзамены. Они же ни на что не влияют!

Школа – самодостаточная структура, ей не нужны контролирующие органы. В том числе завуч. По сути, это человек, который берет бумажку в пункте «а» [Минобразования] и отправляет ее в пункт «б» [к учителям]. Как и Минобразования – передает приказы министра завучу: по требованиям нового декрета пересчитать всех детей с зелеными глазами. В итоге весь абсурд исполняют учителя. Я понимаю, Минобразования – контролирующая структура. Ее сотрудникам нужно постоянно доказывать право на существование, отсюда и появляется куча бесполезных декретов, постановлений. Так же работают все ответвления этой структуры, например, государственные центры творчества. Чтобы показать свою дееспособность, они раз в неделю придумывают тупейший конкурс в стиле «лучший рисунок на тему малой родины». По традиции, его нужно успеть выполнить дня за три – учителя рисуют сами. И кому это нужно?  

Беларуси нужно посмотреть в сторону Финляндии, где Минобразования вообще не существует. Школы работают по своим правилам. У нас же «правила игры» диктует раздутый штат чиновников, поэтому играть по ним сложно. Но замечу: Беларуси не нужна реформа образования. Наша система нуждается в максимально скоростной эволюции, в рамках которой нужно просто отрезать всё, что мешает двигаться вперед. Оставить министра – чтобы президент все недовольство выражал только ему, а не учителям. А всех остальных из Минобразования отправить в Сингапур, чтобы они посмотрели, как должны работать школы. Ведь чиновники тупо не знают, что может быть по-другому. Наша система образования – наследие СССР. Да, советская школа была очень сильной, но для индустриального общества. Мы же вроде как хотим построить постиндустриальное общество, IT-страну! Но как, если в учебнике географии за десятый класс всего два параграфа, в которых рассказывается про сферу высоких услуг – и это инженерия, здравоохранение! А все остальное посвящено сельскому хозяйству, промышленности, энергетике и так далее по теме. Скажите мне, как?

Почему человек, которого всё достало, остается в школе

Однажды я написал слово «президент» с маленькой буквы. Ко мне пришла завуч, сказала, что я сделал ошибку, и заставила перепечатать документ. По требованию школы я выписываю в свой дом газету «СБ» за 60 рублей в год, которую не читаю. Делаю кучу всего, что мне не нравится просто потому, что все учителя, которые реально любят преподавание, – мазохисты. Им нравится состояние постоянного напряжения и мультизадачности. Они знают, что даже если сегодня будут ругать, завтра – похвалят. Самое худшее, что может случиться – увольнение. Просто все они, как и я, любят учить детей, а все остальное уже не так важно. Кстати, рассказав все это, я вроде как нарушил Декрет президента №2 о том, что педагог должен оставаться примером для подражания даже во внеурочное время.