Что произошло

В ночь с 24 на 25 августа неизвестный мужчина напал на ЛГБТ-компанию на минской улице Октябрьская. Он избил беларуского режиссера и оператора Николая Куприча до сломанного носа и гематом. Еще один парень попал в больницу. «Ты тоже п**ор?» – с этой фразы начал общение неизвестный. Куприч говорит, что ответил «Ну хорошо, пусть я буду п**ором – и что дальше?» И получил удар в висок, после которого упал. Пока он был в отключке, мужчина избил еще двух парней из компании Николая. СК пока решил никак не комментировать ситуацию. Куприч позже сказал, что он гетеросексуален, но в той ситуации не хотел отстраняться от своей компании по признаку «нормальности».

Многие вспомнили трагическую историю Михаила Пищевского – гомосексуала, на которого в 2014 году напали возле клуба. После избиения полтора года он был прикован к постели, а 27 октября 2015 года умер. За нападение в суде отвечал спортсмен Дмитрий Лукашевич. Его признали виновным в злостном хулиганстве и нанесении тяжких телесных повреждений по неосторожности и приговорили к двум годам тюрьмы. После того, как Михаил умер в больнице, срок увеличили на год. Вражду на почве гомофобии суд так и не признал. А Лукашевич вскоре досрочно вышел из тюрьмы и отказывался выплачивать компенсацию родственникам Пищевского.

Как реагируют соцсети

ЛГБТ-активист Андрей Завалей

«В субботу ночью на Октябрьской напали на моих друзей. Коля Куприч получил сильнейший удар со спины ногой в голову от человека, который решил пристать к компании людей, которые «выглядят, как п**оры». Коля сейчас в больнице со сломанным носом и сотрясением мозга. Результаты обследований, к счастью, не показали внутренних серьёзных осложнений в мозге.

Это страшно. Не укладывается в голове, как такое возможно. Когда Коля истекал кровью после удара, девушка нападавшего подбежала с салфеткой в руке и умоляла не писать заявление: «Он хороший!». Все люди хорошие, но всему есть предел.

#скажисебесама – это флешмоб, который призван поддерживать друг друга в тяжелой ситуации, в том числе ситуации насилия и дискриминации. #этослучилосьсомной – это флешмоб, который предлагает поделиться историями буллинга. #superparents – это флешмоб, который приглашает рассказывать истории принятия, взаимоотношений между родителями и детьми.

Что общего у этих хештегов? Мы делаем видимым наш опыт, мы присутствуем в публичном дискурсе и артикулируем наши проблемы.

Для чего? Чтобы больше никто не умер в результате гомофобного нападения, как это случилось с Мишей Пищевским.

Чтобы ЛГБТ-люди могли свободно жить в этой стране, не боясь преследования и насилия. Мы требуем рассматривать мотив гомофобии и трансфобии как обтягчающее обстоятельство при совершении преступления. Государство (то есть все мы, граждане), таким образом даёт сигнал, что ненависти не место в нашем обществе. Что мы не можем допустить повторения массовых гонений, репрессий и геноцидов, которые происходили в прошлом. А любая глобальная катастрофа начинается именно с безразличия и бездействия в ситуациях, которые кажутся бессистемными, случайными, единичными. Потом выясняется, что таких случаев были сотни, и в какой-то момент они стали нормой. Пожалуйста, давайте не допустим этого».

Журналист Артур Комаровский: «Cегодня избивают за то, что «ты тоже п**ор», а завтра – за нос с горбинкой. Не таким и не такой может оказаться каждый и каждая».

Певица Руся

«В Минске гопник избил мужчину за то, что он гей. Как же это меня отравляет – эта нетерпимость и дремучесть! Иногда хочется просто замереть и ничего этого не знать и не видеть, но это невозможно: реальность все равно настигнет любого, кто способен мыслить.

Я понимаю, что только мы сами можем что-то менять. Я хочу присоединиться к флешмобу против насилия – #скажисебесама, который начал мой близкий друг Андрей Завалей – флешмоб против насилия. Когда мы взрослые, мы можем сами давать себе любовь, как и другим. В общем, я написала себе письмо.

#скажисебесама – дорогая, ты прекрасна такая, какая есть! Дорогая, ты никому ничего не должна объяснять и доказывать. Будь собой без оглядки на осуждение. Независимо от нашей сексуальности, нашего цвета кожи, веры, социального положения, национальности. Независимо от формы, размера и способностей нашего тела.

Как бы сложно нам ни было – будь то ситуация насилия и травли, будь то ситуации глубоких эмоциональных и ментальных кризисов – мы справимся. Мы можем быть в гармонии с самими собой и миром, несмотря ни на что.

Я хочу, чтобы моя дочь росла в обществе, где принимают и уважают различия, а не стремятся всех «усреднить» через стыд и вину. Чтобы она могла дружить и общаться с кем хочет. Мы все разные, и в этом наша сила. Скажи себе сама – я не завишу от одобрения окружающих. Я знаю, кто я есть, я приняла себя, я люблю себя».

Редактор Citydog Яся Королевич-Картель

«Мне очень хочется посмотреть в глаза авторов тех двух гомофободных статей на сайте МВД: это и они виноваты в этом избиении. Это благодаря им в том числе в нашем обществе такое поведение допустимо. Я очень надеюсь, чтобы в ближайшее время будет заведено дело о преступлении на почве ненависти – хватит это замалчивать». 

Перакладчыца Вера Дзядок

«У Менску збiлi чалавека за тое, што ён быў у кампанii ЛГБТ. Людзi, якiя «я не супраць iх самiх, я супраць гей-парадаў», ваша стаўленне спрыяе атмасферы, у якой чалавек лiчыць магчымым даць iншаму ў табло за яго (меркаваную) арыентацыю».

Активист Ольга Горбунова

«Ты тоже пидор?!» (с) Уверена, что не только у одной меня сегодня в ленте рядом идут новости о «Кастычнiцкая: усё уключана! Усе уключаны!» (проект, который направлен на то, чтобы обратить внимание на проблему насилия и дискриминации в отношении различных социальных групп) и новость про нескольких парней, которых там же, на Октябрьской, избил неизвестный. Один парень серьезно пострадал, лежит в больнице, в голове сразу проносятся мысли про Мишу Пищевского, и пальцы в крестики сами скручиваются. Хоть бы не повторилось...

Это реальный такой объективный разрыв между тем, как и для кого мы планируем наши мероприятия, фестивали, материалы в СМИ. Мы всё ещё пытаемся сгладить углы, когда на встречах по гендерным вопросам люди боятся сказать слово «феминизм». Когда на очередных переговорах тебя просят не упоминать слово ЛГБТ,
на светском мероприятии «не говорим про аборты, там же представители церкви»,
говоря про домашнее насилие, «не говорите про гендер, эта же проблема касается всех, не только женщин» и прочее. 

На рабочих встречах мы более смелые в оценке и в высказываниях, нежели на конференции, материалы пишем так, чтобы заполучить охваты и просмотры, где-то подстраиваясь под «большинство», петиции составляем так, чтобы не было отталкивающих слов, ведь нам нужны подписи. Мероприятие проведем в неинклюзивном месте, все равно к нам люди с инвалидностью не приходят... И ни в одном баре/клубе в Минске, где проходят ЛГБТ-вечеринки я не видела радужного флага на входе. Все эти «социальные группы» как бы есть, но нас как бы и нет. Спрятаны!

Когда я только пришла работать в [общество, помогающее женщинам, которые пережили насилие] «Радислава», одной из первых моих клиенток была девушка, которую избил мужчина в общественном месте, подумав, что она – гей. Гомофобия – это не про страх, вы же помните?! 

Так вот, я считаю, что лучшим итогом проекта улицы Октябрьской стало бы то, что они могут (хотя бы временно) назваться П**орской Октябрьской, повесить таблички на здания с нумерацией домов – и сразу неадекват отвалится из целевой группы. А улица, возможно, станет реально инклюзивным местом. Да, я тоже п**орка».

Главный редактор «Белапан» Ирина Левшина: «Зато у нас ЧИСТО».

Арина Коперфильд

«Я правда не понимаю, что именно болит внутри у тех людей, которые озабочены, как и с кем занимаются сексом другие люди. То есть опираясь на знания о психологии до меня доходит, что:

– Человек ненавидит всё то, что ему сделало больно (часто агрессивные гомофобы были либо изнасилованы в детстве, либо подвергались приставаниям со стороны окружения семьи и взрослых людей), напрочь стирая из памяти события со своим телом, оставляя только жгучий протест, который переходит в желание отомстить за себя-ребенка.

– Гомофобами становятся дети, чьи родители прошли через опыт сексуального харасмента и поэтому вселяют ужас своему потомству, чтобы защитить их от пройденной родителем боли.

– Гомофобия – это всегда передача знаний или опыта травмы из семьи. Но вместо того, чтобы пролечить её в себе, родители транслируют на детей свои страхи и боль.

По своей сути, каждый разумный и не очень человек, который кого-то не приемлет до ненависти и готовности убивать, – это остро нуждающийся в лечении субъект. Как мальчики, которым отказала девочка, радуются, узнав, что её позже изнасиловали или побили, тем самым «получила, что должна» относятся к тяжело травмированным особям человеческого рода. Так же и гомофобы являются частью общества травмированных и изнасилованных предков.

Стоит ли это продолжать? Каждый отвечает за себя. Потому что либо ты живешь с травмой, которая тобой движет, либо ты начинаешь заниматься самим собой – и тогда тебе будет абсолютно неважно, кто с кем спит и почему».

Журналiст Аляксандар Арсёнаў

«Гляджу на гэта і думаю: са мной магло б быць тое самае. На Кастрычніцкай часам бываю, таксама гетэрасэксуал (толькі ня ведаю, ці часта знаходжуся сярод ЛГБТ, бо неяк не пытаю), па ўзросьце падыходжу, на пытаньне «ты таксама п**ар?» мог бы адказаць прыблізна так жа. Удару са сьпіны таксама ня надта чакаю».

Журналист Арамаис Миракян

Я думаю о том, что в нашем обществе, которое полнится ненавистью, становится всё страшнее и страшнее жить. На фото – мой коллега и товарищ Коля Куприч. Его избили за то, что он был в компании ЛГБТ-людей, а какой-то выродок решил, что его ненависть – достаточное основание для того, чтобы избить, покалечить незнакомого человека просто потому, что он кажется отличным от «нормы», установленной непонятно кем и непонятно для кого.

Мне страшно. Хочется, чтобы люди не боясь, ходили по улицам. Сегодня им не понравились люди «внешне похожие на ЛГБТ», завтра они начнут избивать людей с ярким цветом волос, например. Никогда не забуду, как ко мне в маке подошел какой-то чувак, с виду вменяемый, и глядя на мои ярко-оранжевые волосы, гнусаво протянул: «Зряя ты это сделал, зряя ты выкрасился. Вь**ать [причинить боль] бы тебе». Посмотрел на людей вокруг, плюнул и ушел. А если бы я встретил его в подворотне?

Хочется как-то победить это общество ненависти, хочется, чтобы люди – вне зависимости от их ориентации, цвета волос, цвета кожи, пирсинга, татуировок – не боялись ходить по улицам. Среди моих друзей тоже есть представители ЛГБТ. И я тоже хочу ходить с ними по улицам, не боясь, что их или меня изобьют или покалечят, потому что мы отличаемся от «нормы». Потому что мне, черт подери, неважно, любит мой друг или подруга человека своего пола или противоположного – это не говорит о человеке ровным счетом ничего. И это не повод бить, унижать, издеваться.

Ненавижу. Бессилие, отчаяние и злость. Так не должно быть. Мир несовершенен и страшен. Я не знаю, зачем это пишу. Видимо, просто не могу молчать».