Если команда KYKY хоть немного помогает вам удержать психологическое равновесие — вы можете отблагодарить авторов, подписавшись на наш Patreon за мерч и другие бенефиты или сделать быстрый донат без обязательств тут.

Настя Травкина — научная журналистка и, как она сама говорит, пишет о мозге и о том, как им пользоваться. Настя была одной из создателей самиздата «Батенька, да вы трансформер», работала редактором в журнале «Нож», была журналистом в издании Wonderzine и других. А еще Травкина — автор книги «Homo Mutabilis» (её книгу можно купить прямо вот тут). Но сегодня мы расскажем о Насте, как об авторе телеграм-канала «Настигло», где она объясняет всё, что мы с вами чувствуем с 24-го февраля, но порой не можем описать словами.

Войну Настя застала в Киеве, где живет и сейчас. Каждый пост в ее телеграм-канале начинается порядковым номером дня войны и рассказа о том, как проходит этот день — где она спала, холодно ли в Киеве, слышны ли взрывы или в городе временное затишье. Затем Настя выбирает тему, например, «откуда взялась совесть», и раскладывает ее на атомы, чтобы читатели поняли не только теорию, но и разобрались на практике — на своих личных переживаниях. Мы прочитали все научные лонгриды в канале Травкиной и выбрали для вас прожиточный минимум тех, которые позволяют обрести землю под ногами.

Больше не существует завтрашнего дня

«Больше не существует завтрашнего дня. Не так давно я спрашивала своих друзей, чем отличается их представление о жизни, если бы они знали, что проживут 55 лет — или если бы знали, что умрут ровно через год. Все ответили разное. Я сказала, что если бы мне остался только год, то я бы больше не беспокоилось о будущем, не зарабатывала бы денег, не стремилась реализоваться в сложных проектах. Я бы вышла на улицу, поехала бы куда глаза глядят и разговаривала бы, разговаривала с людьми о жизни, смерти, философии и смысле. Как там, «бойтесь своих желаний»? Только ехать некуда и год оставшейся жизни в некоторые мгновения кажется потрясающе щедрым сроком. Как всё относительно!».

Жизнь нельзя ставить на паузу

«В мире нет ни минуты, когда где-то не было войны. И я боюсь, что она еще долго не наступит. В мире нет ни одного человека, который будет жить спокойно от рождения до смерти. И нет ни одного, который не умрет рано или поздно. Жизнь нельзя ставить на паузу. 

Есть то, что мы можем контролировать (свой ум, свое отношение, поступки и слова). Есть то, что мы не контролируем (в общем, большая часть вещей от других людей до собственной смерти). От этого трудно научиться быть в восторге. Но, по крайней мере, можно научиться принимать такое положение дел и не тратить силы на разрушительные эмоциональные реакции. Прекрасные вещи есть не только в отпуске на Бали, но и в тяжелых ситуациях: воздух, небо, распускающиеся почки, еще одна минута с любимым человеком, мгновение тишины, возможность слышать или смотреть — всё это всегда красота и повод радоваться факту жизни. Но ещё более важное следствие спокойствия ума — умение найти в происходящем смысл для себя. Никто никогда не может отнять у нас нашу свободу выбирать такое отношение к жизни. Человек, который это понял, по-настоящему свободен».

Состояние «замри»

«Мужество в стрессовых условиях заключается в том, чтобы не выбирать простые пути выплеска своих состояний. Принимать их, признавать их, заботиться о себе — и не позволять никому отнять у себя выбор сохранять человеческое достоинство. Нам всем нужно вернуть себе субъектность в ситуации, которая имеет тенденцию делать из нас объект. С объектом что-то делают. Субъект делает что-то сам. Он способен изменить мир. Чем меньше у человека ощущения контроля над ситуацией, тем ближе его состояние к состоянию «замри» — апатии, усталости, дереализации. Напомню, выученную беспомощность демонстрировали на собачках, которых рандомно били током — и они ничего не могли с этим поделать. В общем-то, здесь с нами происходит именно это: мы у себя дома — и это больше не безопасное тихое место, здесь мы в любую минуту готовы к удару тока. Проблема в том, что длительное ощущение выученной беспомощности приводит к развитию депрессивных состояний в целях экономии сил. «Замри» хорошо, чтобы пережить в убежище несколько часов. Но в нем невозможно жить.

Простым способом выплеснуть свое состояние может казаться ополчиться против родственника, друга или блогера, потому что они доступнее, чем основной источник стресса. Но этот путь, хотя и позволяет проявлять активность, лишает достоинства и усугубляет стресс. Лучший способ смещенной агрессии — решительно взять что-нибудь в свои руки: работать, помогать другим, укреплять и строить — не разрушать. Сегодня моя украинская мама устроила «уборку века» в общем коридоре (самом безопасном месте дома сейчас, если кто не знал), за которую не бралась годами. Она рассказывала мне об этом в терминах наступления, десанта и победы — и спать она пошла спокойной и даже, как мне показалось, счастливой». 

Я ничего не чувствую?

«Мне всё время кажется, что я ничего не чувствую: как правило, я легко подбираю слова для своих эмоций, но уже много дней — не могу.  Почему мы откладываем эмоции в стрессовых ситуациях? Потому что эмоции раскрывают защитный панцирь, и мы становимся уязвимыми. Откладывать переживания на безопасное время, в целом, хорошая стратегия. Но только если речь о нескольких часах или днях. Хроническая «заморозка» травматических переживаний вмораживает их в телесный опыт — и может проявиться через месяцы и годы после того, как безопасное время и место будут найдены. И вы почти никогда не догадаетесь их связать с тем, что пережили. 

Если выпускать давление пара понемногу, можно избежать большого взрыва, когда невозможно больше терпеть. Мужчина вы или женщина, несете за кого-то ответственность или заняты работой — нам всем нужно иногда выпустить свою «маленькую синюю птичку» — как в стихотворении Чарльза Буковски:

У меня в сердце сидит синяя птица, и она хочет вырваться, но я слишком умен, я позволяю ей вылететь лишь иногда, ночью, когда все спят.
Я говорю ей: «Я знаю, что ты здесь, так что не грусти».
И тогда я сажаю ее назад, но она все же тихо поет там внутри, я не могу дать ей совсем умереть. И так мы вместе спим, связанные тайным уговором». 

Эпоха бытового героизма

«Больше десяти лет моей мантрой для медитации было «будущегонетпрошлогонет». Моя новая мантра — «спасибо, что живой», лол. Жизнь «до» облезает с этой реальности. И в этой обнаженности нам всем необходима вера в свободу воли. Свобода — это другая сторона ответственности, а ответственность — следствие власти. 

Вы спрашиваете, откуда я черпаю силы, чтобы жить, думать, писать? Из таких же людей, как я, с которыми мы вместе разделяем этот [военный] опыт. Они, как и я, находясь в заложниках у экзистенциального безвременья, выбирают свободу и ответственность. Моя подруга Настя, которая говорит, что сейчас наступает эпоха бытового героизма, когда идеалы славы и успеха отодвигаются ради идеала «жить обычную жизнь с необыкновенной смелостью и достоинством» — и хочет послужить своим близким примером духовной стойкости. Моя украинская мама, которая превратилась в горячую линию по успокоению и поддержке для многих своих знакомых — и считает это моим моральным долгом. Мой приятель Виталик, который лепил волонтёрские пиццы, пока не закончилась мука. 

Я смотрю на этих людей и понимаю — отчаяние не приходит извне. Никто не может прийти и отнять у нас нашу ответственность и свободу. Отчаяние и несвобода приходят изнутри. Рене Декарт утверждал: «Я мыслю — следовательно, я существую». По его мнению, бытие обнаруживается в мышлении: если есть мысль — значит, есть субъект, который её думает. Но с точки зрения психологии, не любое мышление порождает субъектность — ощущение контроля и свободы воли, которое заставляет нас переживать полноту бытия. Сегодня я бы переиначила философа так: «Я выбираю — следовательно, существую». Да, существую временно. Но зато как!»

Время выживания — не время процветания

«И восточная философия, и античная, и современные биологи сходится в утверждении, что человек, как и амёба, склонен избегать боли и стремиться к удовольствию. Когда живое существо не может избежать боли, оно испытывает страдание, которое в наивысшей точке можно назвать мучением. Биологи знают, что беспомощные перед страданием животные впадают в депрессию (синдром выученной беспомощности) и чахнут — аналогичные состояния могут переживать и люди.

Известно и по пережившим концлагеря, и по оказавшимся в оккупации, и по тем, что потерпели бедствие в далёкой экспедиции: как правило, люди, как в анекдотах, делятся на два типа. Одни медленно чахнут, другие — сохраняют жизнь, здоровье и способность активно действовать по мере сил. Разница между ними обычно не в физической форме, крепости здоровья или чём-то таком — а как раз в их отношении к ситуации страдания и в их позиции насчет возможности что-то изменить. 

Где-то у Франкла, кажется,  был описан заключенный концлагеря, который со всей ответственностью чистил зубы, и это давало ему сил каждый день — то есть да, вот настолько. Это очень просто объясняется: если вы ведёте себя так, как будто всё пропало, то для вашего мозга и тела всё так и есть, и запускается режим экономии энергии — депрессия (а если этот режим длится больше нескольких месяцев, то изменение химии мозга и тела становятся разрушительными). Если же вы выстраиваете привычную матрицу краткосрочной дофаминовой мотивации жить («я сделал важное для своей жизни дело, теперь нужно сделать еще дело») — тело продолжает жить, даже если условия трудные. Да, нам приходится снизить представления ос своих возможностях, умерить требования к себе и ожидания от масштабов своей деятельности. Да, это печально. Но сейчас — необычное, стрессовое, военное время. Опасное для жизни и здоровья. Время выживания — не время процветания. Но оно обязательно настанет, тогда и проявим здоровую конкуренцию и снова будем страдать от завышенных требований к себе».

Новым символом жизни может быть обычная пижама

«Как описать коротко привычность происходящего? Одной фразой: мы спим в пижамах. В мирное время не понять, что это значит. А значит это то, что ты, как минимум, дома и рассчитываешь проснуться и переодеться, чтобы жить на следующий день. Кто бы мог подумать, что пижама станет символом оптимизма! 

В любых жизненных обстоятельствах, не только военных, мы не способны контролировать большую часть внешних обстоятельств, начиная от погоды, заканчивая социальными и экономическими кризисами. У нас нет власти взмахнуть волшебной метлой и изменить всё. Это нужно принять. И нужно разрешить себе принять. Потому что принять своё бессилие относительно внешних событий — не значит сдаться. Не значит потерять надежду. Это просто значит перестать тратить свои силы без пользы и направить их туда, где они могут что-то изменить.

В абсолютно любых обстоятельствах у нас есть то, что мы можем контролировать. Стандартный пакет — тело, сон, еда, дыхание, отдых и общая адекватность. Нести ответственность за эти вещи — радостный долг каждого человека, который выбирает идти по пути достоинства. Соблюдать гигиену коммуникации, опираясь на свои ресурсы. Делать своё, пусть даже самое маленькое дело, с мыслью о помощи тем, кто сейчас в ней нуждается больше вас. А также сохранять разумность, алертность и внимательность на случай, если подвернется ситуация, когда правильное решение could make a difference. Финансовой грамотности худо-бедно научились, пора и менеджмент психологического ресурса освоить!».

Могу ли я радоваться «тут», пока «там» идет война?

Как можно радоваться морю, рассвету и смузи, играть с детьми, вышивать крестиком, когда с людьми такая жесть творится? Разве имею я право на всё это, когда у других ничего такого нет? Мне кажется, что, конечно же, каждый имеет право на жизнь и радость, и совершенно незачем кошмарить своих детей, если им повезло жить в мире, своими психическими выкрутасами со стыдом и виной. Мы все стремимся от мизерабельной бедной несчастной жизни туда, где нас ждёт смузи, рассвет и счастливые детишки — нормальное желание. Жизнь полна противоречивых ощущений и переживаний. И осознанность — это не блюсти свой кокон из глупо понятого позитивного мышления. Нет! Это, наоборот, впускать в своё сознание все боли, страдания, ужасы и несправедливость мира. Это осознавать, что страдающие люди — да, ничем не заслужили такого страдания. А вы, может быть не заслужили своего везения, пусть так. Но жизнь такая штука — неуправляемая и полная случайностей, и даже заслуживать-то тут не у кого. И, к сожалению, всегда в мире какой-то демон жуёт людей вместе с их домами. 

При этом нет никакой цели перестараться, утомиться и выгореть от собственного бессилия: каждый делающий добрые дела сталкивается с ощущением «это ничего не решает» — и тут можно применить только смирение и понимание скромности своего вклада как данность. Поэтому да, жить счастливо и благополучно — вовсе не плохо, и не надо переставать, раз уж начали. Просто нужно быть открытым, сострадать и делиться. Лучшая, на мой взгляд, связка — «жить благополучно, чтобы быть способным стабильно помогать многим людям долгие годы». Никто не выгорает от того, что вы от стыда и вины съедете с рельс своего собственного счастья. Нужно просто быть внимательным к тому, как ваша жизнь влияет на других, чтобы не было как в песне «я добрый, но добра не сделал никому».

Death-life balance

«Прошёл почти месяц войны и мы привыкли к взрывам. Привыкнуть к взрывам здесь — не то же самое, что привыкнуть к идее войны, если вы от неё далеко. Это вовсе не будничное привыкание и абстрагирование, наоборот: ты свыкаешься с войной, с ракетой, со взрывом — все мы осваиваем war-life balance. Но в конечном итоге мы привыкаем жить с пониманием, что мы можем умереть и что у нас очень мало инструментов, чтобы прямо повлиять на это. В конечном итоге мы все здесь осваиваем тонкое искусство death-life balance. 

Когда страх физического уничтожения перестаёт застилать глаза, зрение проясняется. С тех пор, как смерть тела перестаёт быть доминирующей темой, — физическая война перестаёт занимать весь фокус твоего внимания. Война в восприятии переходит на более высокие уровни. В чем смысл нашего с вами существования на планете, на что мы хотим потратить оставшееся время? Ещё месяц назад многие считали такие размышления праздными. Сегодня ясно, что они связаны с экзистенциальным выживанием не только людей, но и целых обществ. Перспектива быть уничтоженным физически страшит. Но понимание, что в опасности твоя сущность, смысл, порождает невероятное желание не просто жить, но и манифестарно быть (ну, типа, бедам назло) — и манифестировать своим существованием то, что ты считаешь ценностью и смыслом».

Не надо быть героями — нужно просто не испортиться

«В первые дни войны я сидела в ванной и наполняла шестилитровые баклажки водой на случай, если нам захотят устроить гуманитарную катастрофу. А сейчас я думаю, что нам всем нужно наполнять себя болью и мудростью войны. Потому что без них наступит куда более тяжелые гуманитарные катастрофы. Наши баклажки с мудростью должны быть как хрустальный сосуд эльфийки Галадриэль из «Властелина Колец», наполненный светом: он освещал тёмные места путешествия отважных хоббитов, дарил надежду и помогал Фродо преодолевать свою тягу к Кольцу Всевластия. Если говорить на языке Толкина, то в эти дни я как никогда чувствую силу притяжения власти, которая мутит небо прямо над моим домом, и я думаю, что всем маленьким отважным бессребреникам придётся отправляться в путешествие к источнику этой силы, чтобы «уничтожить кольцо», извращающее умы и убивающее сердца. 

«Уничтожить кольцо» — это не значит пойти и что-то уничтожить. Это только метафора способности отказаться от соблазна: не воспользоваться властью, не взять чужое, не соврать, не предать, не согласиться с несправедливостью, не присоединиться к злу. Не надо быть героями. Нужно просто не испортиться. Можно бояться и беречься. Но между «беречь себя» и «предать себя» — пропасть. Не предавайте себя и свет чистого милосердного понимания: «Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её соленою? Она уже ни к чему не годна». Я уверена, что с таким настроем любое ваше слово и дело будет важным вкладом в наше общее будущее». 

И как «теперь» жить?

«​​Горькое удивление, которое многие испытывают теперь, — это скорбь познания. Оно свидетельствует не столько о том, что мир сошёл с катушек, сколько о том, что испытывающий его открыл глаза и наконец увидел мир таким, какой он есть, во всех его ощерившихся зубцами шестерёнках. «Что за смех, что за радость, когда мир постоянно горит?» — вопрошал Будда. Мир в огне сегодня, но он был в огне и сто, тысячу и десятки тысяч лет назад. Самые ужасные примеры насилия связаны с установлением власти и сломом воли. Некоторые говорят: «Как теперь жить?» — не понимая, как жить в мире, где люди делают с другими людьми ужасные вещи. Кто-то может думать, что это означает, что жить теперь решительно невозможно. Но что значит «теперь»? Разве «теперь» означает, что мелкие пакости и огромные злочинства только что появились на свет? Или же это «теперь» означает, что вы наконец узнали об их существовании? Думаю, что верно второе.

Я бы предложила немного другой вопрос на это переживание: как нужно изменить свою жизнь, учитывая то, что вы о ней теперь знаете? Как быть с тем, что вы знаете? Можно попытаться закрыть глаза — а можно присоединиться к сонму тех, кто не боится страданий познания, тревожной правды о мире и самих себе и болезненного осознания своих ошибок. А также тех, кто выбрал своим долгом передавать результаты своего познания другим. «Этот мир окутан тьмой. Немногие видят в нём ясно. Покрытые тьмой, почему вы не ищете света?» — вопрошает Будда. И действительно, почему? Способному к познанию существу спокойное попивание латте в темноте неведения не может казаться более удовлетворительным занятием, чем поиск огнетушителя для горящего мира. И если вы мне скажете, что латте приятнее, то я вам отвечу, что у вас просто мира в огне нормального не было!».