Мы заставляем детей чему-то учиться, и следовать этим знаниям чуть ли не всю жизнь, не меняя вектор. Отдала мама Гарри на кружок шахмат, и теперь Гарри должен быть мужиком и ходить на этот кружок до конца своих дней. В итоге у Гарри с шахматами все хорошо, потому что его фамилия Каспаров. Но при этом Гарри не умеет разговаривать с девушками, пить пиво и драться – к жизни Гарри не приспособлен. Таким образом родительское «хорошо» приводит к конечному «плохо».

Затюканный «спокойный» ребенок может прийти в школу с ножом

Что такое «хороший ребенок»? Тот, что кашу ест, маму слушает и в лужи не лазит? Детям задают программу «хорошего поведения», из-за которой даже сильно эмоциональный ребенок вынужден имитировать спокойствие и скрывать злость. В конечном итоге ребенка просто «взрывает» – это может вылиться в сильную истерику, к которой родители не будут готовы. Или еще хуже – вспышкой может стать нож, который ребенок в обычный вторник принесет в школу. Эмоциональное воздержание перерастает не только в радикальные поступки, но и в вполне реальные физические болезни кишечника, поджелудочной, почек.

У всех детей есть непреодолимое желание физической активности. Им интересно постоянно бегать и толкаться – в школе это часто называют плохим поведением. Знаете, почему? Потому что большинство учителей на практике не применяют свои познания о психологическом и физическом развитии детей, которые им давали в университетах. В начальной школе обучаются маленькие люди. И как раз, когда они бегают и толкаются, у них и формируются зоны мозга, благодаря которым они в свои 25 лет будут создавать мир, в котором нам с вами доживать остаток лет. А мы этих детей зажимаем, подавляем – сами формируем несвободных и не активных членов общества, но зато удобных!

Ребенок, которому постоянно говорят: «Это плохо! Не делай этого!», – вырастет в инфузорию туфельку, которая не умеет слушать себя, не знает, чего она хочет. Это первый момент, второй: из-за того, что на уроке учитель убедительно просит детей практически не дышать, дети начинают выплескивать накопившуюся гору энергии на перемене. Но у нас в школах есть практика во время перерыва не выпускать детей в коридор, из-за которой потом учителя выясняют, почему в классе Вася пнул Лешу. Когда нет возможности просто побегать, ребенок избавляется от энергии, в том числе, не самым адекватным образом.

В Европейских школах уже существуют классы, где, помимо парт, стоят тренажеры. Так в учебный процесс пытаются интегрировать активность. Кто-то может слушать учителя, сидя за тетрадкой, а другие  – на беговой дорожке. Это отличная идея! Если у нас невозможно ее осуществить, давайте хотя бы введем урок физической активности. Не физкультуры, где главное – прийти в красных шортах, а активности. Оборудуем один класс, где стены будут обиты поролоном, и станем запускать туда детей минут на сорок между уроками.

Ребенок, которого ругают за разговоры на уроках, не заведет здоровых отношений

Вторая важная естественная потребность детей – разговоры. Смоделируем ситуацию: на уроке Гоше стало скучно и он начал болтать с Машей. Естественно, учитель тут же постучит указкой по их парте. Из-за такой казалось бы несущественной ситуации Гоша может стать парнем, который боится говорить с девушками. Потому что на подкорке думает, что для него это плохо закончится. Мы не можем винить учителя, потому что он работает в нынешней системе образования, где у него нет времени на индивидуальный подход. Тут скорее вопрос к родителям – в подобных случаях они должны сказать ребенку: «Гоша, ты нормальный. И Маша – тоже нормальная, и разговаривать с ней можно. Но! Мы не плаваем в бассейне в свитере, не ездим пьяными за рулем, и не разговариваем с Машей на уроках. Это незыблемые правила, которые нужно соблюдать».

Отличник не станет руководителем

В беларуской школьной системе координат двойка – это плохо, если ты ее получаешь, автоматически становишься хуже, чем тот, кто получил девятку. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок научился нормально реагировать на свои ошибки и понял, что он не идеален, не ругайте его за плохие оценки. Страх получить низкую оценку перерастает в страх ошибки, который ограничивает человеческие способности. Люди, которые в школе учились на 9-10, потому что «мама так сказала», в будущем реагируют даже на мелкий факап в работе, как на крах всей жизни. После чего им в принципе страшно браться за новые проекты. А те, кто не рвался за золотой медалью, относятся к рабочим провалам спокойно, с долей пофигизма.

Когда человек заточен получать только хорошие оценки, он привыкает получать одобрение своей работы со стороны. У него сверлит в голове мысль «а я вот это правильно делаю, на девять баллов?». Из-за этого он не учится самостоятельно критически оценивать свою жизнь и поступки. Такой человек едва ли станет руководителем, ведь руководителю никто не говорит: «Садись, десять!»

Сейчас многие родители могут запротестовать: «А если ребенок из-за плохих оценок, которые я поощряла, в ПТУ поступит?!». Родители, это не проблема ребенка  – это проблема вашей самооценки, которая может упасть ниже плинтуса, если чадо в итоге окажется без высшего образования. А если он еще захочет в армию пойти – все, можно впадать в затяжную депрессию. Плохие оценки – маячок, которые дает вам законный способ поговорить с ребенком по душам. И, возможно, выяснить, что школа ему не интересна, он хочет проводить десять часов на футбольном поле и стать Месси. Или что в школе его травят, и у него просто нет желания что-то делать для этого места. В любом случае, причина плохих оценок есть, нужно ее выяснить и поддержать ребенка. Хочет стать Месси – окей, пусть ходит в школу, получает свои двойки, учится «посылать» стереотипы про золотую медаль к черту, а потом развивается в качестве футболиста.

Ребенок, который не спорит, не станет уверенным в себе

В нашей школе не принято спорить с учителем. Как родители обычно говорят, «получил неуд – молчи и со всем соглашайся». Это неправильно, ребенок должен уметь отстаивать себя. Не бояться говорить Марье Ивановне, что он не согласен с шестеркой и просить ее объяснить, чем она руководствовалась, когда ставила эту оценку. Нельзя дать ребенку стать безвольной тенью. Ведь по сути школа оценками измеряет успешность детей, но в реальности школьные оценки не имеют ничего общего с успешностью. В мире появилась бездна профессий, на которые не натаскивают за партами.

Современная школа – лучший стартап, который придумали 300 лет назад. Она обеспечила переход от феодального устройства общества к индустриальному. Но она изжила себя, она не поможет нам перейти на новый уровень развития. И пока даже сложно представить, что особенно беларуская школьная система изменится, мы должны решать проблемы детей дома. В случае с оценками, да хотя бы завести ребенку еще один «домашний дневник», куда он будет ставить себе отметки сам.

Иногда люди ругают других людей, потому что думают, что сделают для них лучше. Мол, вот я сейчас его как кота носом в дерьмо опущу, и он из чувства страха больше не будет совершать ошибки. Действительно, стыд и вина – два самых сильных манипулятора поведения, но они работают только в краткосрочном периоде. В долгосрочной перспективе подобные методы ничего не решают, только усугубляют.

Ребенок, который не умеет списывать, не станет командным игроком

Когда Ира знает что-то про алгоритмы, а Петя – про синусы и косинусы, вместе они могут написать работу по математике на десять баллов. За счет этого принципа сейчас держатся все успешные компании. Но в школе говорят: «Списывать плохо, давать списывать – ещё хуже, потому что это пособничество». По сути, детям запрещают помогать друг другу, просить и принимать помощь. И они вырастают в сотрудников, которые не умеют работать в команде.

Списывание – явление, рожденное режимной системой. Детям задают домашнее задание, если они его не выполняют – их наказывают. Из-за страха получить наказание они списывают. Страх рождает стресс, и если ребенок не уверен, что его «спасут», он может в подростковом возрасте начать сильно портить себе нервы. Мы не говорим о том, что списывание должно войти в привычку, главное – соблюдать баланс. И давать что-то взамен на списанную математику. Важный момент для родителей, чьи дети из принципа не дают другим детям списывать. Это вопрос самодостаточности – успех одного человека не зависит от успеха другого человека. Если кто-то получит двойку, чужая девятка не будет выглядеть круче. Но иногда дети этого не понимают.

Ребенок, который не спорит с учителем, не сможет добиться повышения у начальника

Конфликты – это благо. Они помогают не только детям, но и взрослым определять личные границы и повышать навык коммуникации. Сейчас в школах учатся люди, которые выросли во время достатка и никогда не испытывали нужды ни в чем, они мыслят иначе, чем вы с вами. Поколение миллениалов, когда их стыдил и осаждал учитель, терпело, поколение «зетов» – не молчит. И это хорошо. Мы живем в иерархии, в которой нужно договариваться, и важно уметь делать это правильно. Говорить учителю: «Да, у вас есть власть, но давайте решим, как мы будем мирно существовать. Меня не устраивает вот это, а вас?». После школы конфликты с людьми, у которых власти больше, останутся. И если ребенок в школе научится отстаивать и продвигать свои интересы, ему будет намного проще общаться с будущим начальником.

Дети не просто так кричат во время конфликтов. Вероятно, они видели такую модель поведения – на уроке или в семье – и просто повторяют ее. Тот на кого кричит ребенок, скорее всего, кричал на него. Так мы плавно переходим к теме вечного конфликта отцов и детей. Папа может бесконечно наставлять Васю объяснять учителю, что он не согласен с его точкой зрения. Но все это не будет иметь смысла, если дома Вася не может сказать папе, что он не согласен с ним. Родители часто используют беспощадный аргумент «потому что я так сказал» – это «последний» аргумент, который гасит, но не решает конфликт. В будущем он может вылезти в поведение подростка по принципу «я делаю так, потому что хочу».

В конфликтах родителям не стоит давить своим авторитетом, нужно искать компромисс. Делать все, чтобы ребенок не думал, что с ним поступают несправедливо. «Катя, я хочу, чтобы ты приходила домой до 23:00, потому что ты моя единственная дочь и я очень переживаю. Да, в 23:00 у твоих друзей начинается самое интересное, но я не могу рисковать твоей безопасностью. Если с тобой что-то случится, я этого не переживу. Да, вы с девочками можете собраться у нас дома». Нужно искать ситуацию, в которой будет закрыта и родительская потребность, и потребность ребенка. Так условная Катя поймет, что ей запрещают что-то не просто так, у нее будет развиваться эмпатия и понимание того, что у другого человека тоже есть свое железобетонное мнение, которое нужно уважать.

Любой ребенок по своей натуре эгоцентричен, он чувствует себя центром Вселенной. Так оно и есть, до определенного возраста. Потом приходит время взрослеть, когда ребенок перестает быть единственной принцессой в мире. Это болезненный процесс. Поэтому, когда ребенок начинает конфликтовать, приносит плохие оценки и просит выкрасить волосы в розовый, родители должны испытывать счастье от того, что он развивается. Этот ребенок не будет примером для общества, но он будет думать о себе, не будет строить из себя жертву, будет проактивно выбирать в жизни направления, по которым он хочет двигаться.