С 27 апреля матери осужденных молодых людей по статье 328 УК Республики Беларусь держат бессрочную голодовку. Родные осужденных требуют встречу с президентом. И хотя они уже попали на прием в Администрацию президента, женщины подозревают, что информация главе государства доносится опосредованно и так, как удобно МВД.
На Совете безопасности 27 февраля сам Лукашенко поднял вопрос, не занимается ли наше МВД работой на статистику. Как только он спросил «где крупные нарковоротилы?», тут же начались громкие задержания людей с тремя-пятью килограммами, а то и почти с сотней. Сейчас несколько матерей-328 вышли из голодовки по состоянию здоровья – организм не выдерживал голод: «Яе ванітуе страўнікавым сокам. Спухла правая частка жывата. Каб дапамагчы Людміле, маці падкладваюць ёй пад жывот ёмістасьці з гарачай вадой», – писали очевидцы. Общее состояние голодающих удовлетворительное, но заметно эмоциональное истощение: оптимистичный настрой пропал, там больше никто не шутит. Мы уже разговаривали с родственниками осужденных и делали интервью с женщинами, которые поддержали голодовку. В этом материале мы поговорили с юристом Михаилом Пастуховым и выяснили, что он думает о статье 328 УК Республики Беларусь. Михаил – доктор юридических наук, профессор и заслуженный юрист Беларуси. В прошлом – судья Конституционного суда Республики Беларусь, профессор ЧУО «БИП-Институт правоведения».
«У мамы истерика, а молодых ребят выводят из клетки в зале суда и уводят в неизвестность»
KYKY: Как часто в практике были люди, которых вы защищали по статье 328 УК РБ?
Михаил Пастухов: В силу гражданской позиции и общественного статуса мне довелось вступить в переписку с несколькими осужденными по статье 328 УК, которые считают себя незаконно осужденными. Это Дмитрий Жиевский (ИК-1 Новополоцка), Кирилл Сидоревич (ИК-2 Бобруйска), Никита Шарай (ИК-20 в Мозырском районе). Поддерживаю тесный контакт с материнским движением «328», делал заключения по некоторым делам.
KYKY: Вы можете сказать что в документах о деле все в порядке? Или же находятся неточности? Какие?
М.П.: В ходе переписки с названными осужденными мне довелось ознакомиться с рядом материалов по уголовным делам, к тому же я общался с матерями и отцами осужденных по этой статье. Я убедился, что три парня, с которыми я переписываюсь, осуждены без достаточных оснований. Их дела должны быть пересмотрены, а приговоры – отменены. «Попадаются» по 328 статье в основном молодые люди от 18 до 30 лет. Как правило, их «сдают» знакомые, с которыми они раньше общались.
KYKY: Можете описать сценарий, как проходит суд?
М.П.: Суды проходят по установленной процедуре. Молодые мальчики и девочки в клетке во все глаза смотрят на своих постаревших в одночасье родителей. Те, в свою очередь, со слезами на глазах смотрят на своих «кровинок». Никто их них не вникает в суть происходящего. Главным свидетелем по делу выступает оперативный работник, который вел негласное расследование. Ссылаясь на никому не известные материалы, он убеждает суд в том, что все доказано. Если необходимо огласить какие-то из негласных материалов, то проводится закрытое судебное заседание. Всех родственников удаляют из зала заседаний, что является для них дополнительной травмой. Что-то говорит адвокат, но к его мнению суд не очень-то прислушивается. И вот прокурор произносит обвинительную речь и запрашивает срок, от которого родным становится плохо. Суд удаляется в совещательную комнату и через какое-то время оглашается приговор с тем же «прокурорским сроком» – восемь, десять, тринадцать лет. Истерика у мамы, молодых ребят выводят из клетки и уводят в неизвестность.
KYKY: Какие основные «ошибки» совершают задержанные?
М.П.: Трудно назвать действия задержанных ошибками. После задержания молодые люди становятся заложниками оперативных сотрудников отделов по борьбе с наркотиками. Задержанных в резкой форме заставляют говорить и признаться. В отношении «непонимающих» применяют насилие, запугивают, угрожают расправой над родными и близкими. «Разговорчивость», закрепленная в протоколе задержания или при первом допросе, играет решающее значение. Уже потом появляется адвокат, нанятый родителями. Он оценивает ситуацию. Если задержанный признался в распространении наркотиков («травки»), то ему предлагают пойти на сотрудничество со следствием в расчете на то, что меньше дадут.
Сотрудничество со следствием предполагает «сдать» все свои связи и выдать все предметы и вещества, связанные с совершением преступления. В результате это лишь усиливает ответственность, поскольку появляются предпосылки для организованной преступной группы (часть 3 статьи 328). В случае отказа от сотрудничества оперсотрудники и следователь пытаются найти новые данные о возможной преступной деятельности, в том числе расшифровывают телефонные звонки, распечатывают переписку в интернете, стремятся получить «оговор» со стороны «старых знакомых».
В ходе судебного разбирательства обвиняемые находят в себе смелость отказаться от того, что им пытались навязать при расследовании дела. Но суд обычно отдает предпочтение материалам, находящимся в уголовном деле, тем более, что они подкрепляются словами прокурора.
«Нужна комиссия для пересмотра уголовных дел. Уверен, что в 99% случаев приговоры были бы отменены»
KYKY: Как стоит вести себя при задержании?
М. П.: Каждому задержанному стоит помнить о своих правах, как бы трудно ни пришлось при задержании. С этого момента гражданин становится подозреваемым. Его права и обязанности прописаны в статье 41 УПК. Среди них главными являются: знать, в чем он подозревается; получить бесплатную консультацию адвоката в присутствии лица, производящего предварительное расследование; иметь своего защитника; давать показания или отказаться от дачи показаний.
Важно помнить, что все сказанное на первоначальном этапе и закрепленное в протоколах может быть использовано против задержанного. Поэтому лучше молчать и наблюдать за происходящим, требуя своего адвоката (на его поиски может уйти день или два). От услуг адвоката, предложенного работниками милиции или следователя, лучше отказаться, поскольку он чаще всего содействует в раскрытии преступления. Кроме того, важно не переводить «стрелки» на кого-то третьего. Такие показания создают основу для формирования организованной группы, что завершается предъявлением обвинения по части 3 статьи 328 УК (от 8 до 15 лет).
В случае, если молодой человек попался на «косячке», то на этом надо и стоять. Отвечать только за себя (условно говоря, «приобрел с целью потребления, не хранил, не распространял»). Такие действия могут быть квалифицированы лишь по части 1 статьи 328 и наказываются от двух до пяти лет лишения свободы.
KYKY: С вашей точки зрения, какие основные недочеты в законодательстве по статье 328?
М. П.: На мой взгляд, таких недочетов немало. Прежде всего, то, что в действующей редакции не проводится разграничение наркотических средств, психотропных веществ, либо их прекурсоров или аналогов по видам и по весу. За один грамм гашиша или марихуаны можно получить столько же, сколько и за один килограмм. Полагаю, что часть 1 статьи 328 вообще не должна признаваться преступлением, а влечь за собой административную ответственность. По примеру других стран можно легализовать использование марихуаны (конопли) для использования в медицинских целях.
Конечно, ужасают сроки, которые придумали беларуские законодатели за незаконное распространение наркотических средств. Их необходимо уменьшить как минимум наполовину. Кроме того, следует исключить такой вид дополнительного наказания как конфискация имущества. На практике наличие такой санкции приводит к тому, что органы следствия налагают арест на все обнаруженное имущество, в том числе денежные средства. И это всего лишь за один «косячок». Наказания по части 3 статьи 328 являются чудовищно жестокими и несоразмерными со степенью совершенного деяния. Нередко получается, что за какую-то мелочь (покурили «травку» или пожевали «спайс») молодому человеку дают 8-10 лет. На самом деле, за такой поступок достаточно вызвать родителей и предупредить, что их ребенок не тем занимается.
KYKY: Что думаете о матерях, объявивших голодовку?
М.П.: Я им сочувствую, так как понимаю их боль. Считаю, что все их требования являются справедливыми и подлежат удовлетворению. На месте властей я бы создал общественную комиссию с участием депутатов парламента, судей, прокуроров, адвокатов, независимых юристов с целью пересмотра уголовных дел по заявлениям родителей осужденных ребят. Уверен, что в 99% случаев приговоры были бы отменены, а ранее осужденные вышли бы на свободу.
«Cовестливые адвокаты отказываются принимать участие в таких делах»
KYKY: Часто ли адвокаты отказываются от дел по статье 328?
М.П.: Мне известно, что некоторые совестливые адвокаты отказываются принимать участие в таких делах. Они это мотивируют тем, что бессильны повлиять на ход предварительного следствия и судебного разбирательства. К тому же участие в этих делах связано с сильными эмоциональными переживаниями членов семьи, что передается и адвокату, который вынужден выступать в роли утешителя. Доходы по таким делам не приносят удовлетворения в силу мизерного результата и эмоциональных страданий. Оправдательные приговоры мне неизвестны, что свидетельствует о тенденциозности при рассмотрении такого рода дел. Тем не менее, большинство адвокатов осознают, что на деле о наркотиках могут заработать несколько тысяч долларов с несчастных людей. Они ясно понимают, что адвокат необходим в судебном процессе, но и понимают, что ничем помочь не могут.
Практика расследования и судебного разбирательства по статье 328 УК заслуживает особого внимания со стороны вышестоящих правоохранительных органов и парламента страны. Ситуацию надо как-то улучшать. Я полагаю, что следует создать специальную комиссию по пересмотру уголовных дел этой категории, а также внести изменения и дополнения в текст статьи 328 с учетом европейского опыта и руководствоваться принципом гуманности. Готов на общественных началах участвовать в этом архиважном деле.