«Если Корж видит это, то ему, пожалуй, проще накрыться крышкой гроба и ждать, пока поводов для публичного линчевания не останется. Хотя… Скорее всего, кто-то в твиттере про него все же вспомнит и напишет: «Куда он пропал? Почему он никак не осудил людоедов? Он что, людоед?» — и по крыше постучат». Арина Мишина разбирается в оттенках феноменальной беларуской солидарности.
Если вы хотите, чтобы KYKY публиковал больше колонок и мог платить зарплаты их авторам, подпишитесь на наш Patreon за мерч и другие бенефиты или сделайте быстрый донат без обязательств прямо по этой ссылке.
Да что опять случилось?
В начале июня Макс Корж выпускает антивоенный трек «Свой дом», в котором осуждает войну России против Украины. Песня не выходит на стримингах в России и Беларуси, но это не мешает беларусам начать обсуждение новой музыкальной композиции беларуского рэпера.
Один из популярнейших постов по теме пишет журналист Алесь Пилецкий: «Настолькі харошы [трек], што яго і рускія для апраўдання сваёй вайны могуць выкарыстоўваць. Таленавіты чалавек. Жыве ў кайф». Этот пост собирает больше двухсот лайков и почти сотню комментариев. Комментаторы никак не могут определиться, однозначно все в треке Коржа или же нет.
Параллельно в беларуском твиттере начинаются похожие дискуссии — и становится еще жарче. Твиттеряне вспоминают Коржу его одиозный пост двухлетней давности об августовских протестах (про движ на весь мир и фотки, которых хватит на месяц). Отдельные пользователи глобальной сети Интернет предлагают «отменить» рэпера (ну, а что — разве беларусы не достойны cancel culture?).
«Да какой трек мог навести столько шума?» — спросите вы. Не будем держать интригу, вот пару строчек из припева Коржа:
«Эй, брат, бывай, где будем, кто знает?
Идёт война, а в ней закон
Стреляют — стреляй, все врут, но знай
Тот прав, кто защищает свой дом».
И еще немного из куплетов:
«Нам чужого не надо», — кричали они в своих бесподобных речах,
Ссали в уши про дружбу народов, но на каждого из нас уже был автомат.
<...>
Кому не сиделось дома, бля*ь, — лучше стены бы разбивал лбом.
Кому, нах*й, хотелось повторить — так вот смотри, бля*ь, и ставь на повтор.
Это вы называете справедливостью, делая из детей волков».
На обсуждении трека хейт Коржа не заканчивается. Сразу после выхода песни в сети появляется анонс большого тура музыканта по городам России — и новая волна обид, гнева, разочарования накрывает соцсети. «Я же говорил!» — пишут в фейсбуках и твиттерах.
Уже на следующий день Корж объявляет о переносе стадионного тура по России. Музыкант пишет в сторис: «Малые, как вы уже догадались, в этом году в наших странах концертов не будет. Не могу я петь про жизнь в кайф, когда каждый день эти жизни отбираются! Берегите себя! Все будет хорошо!».
Журналист Пилецкий публикует новый пост, мол, был не прав, простите: «Пра Макса Каржа мушу прызнаць, што не меў рацыі. Рэспект чалавеку. Я, відаць, усё ж ужо належу да іншага пакалення, не зусім разумею спосаб мыслення маладых. Як і іх музыку». Однако всеобщего покаяния не случается — на этот раз пользователи соцсети оскорблятся фразой «наши страны» в посте Коржа.
«Сёння твібай срэцца пра тое, абасраўся такі Макс Корж ці не», — с таким заголовком мог бы выйти текст о происходящем в тот день. Но твиттеряне с ответом на вопрос так и не определились.
Активная фаза срача обсуждения все же заканчивается. Всего по длительности Коржа обсуждали в соцсетях три дня, а потом переключились на чехов, которые решили не выдавать беларусам визы и ВНЖ, возможный транзит украинского зерна через Беларусь и другие насущные проблемы.
Жизнь в кайф
Я не большая поклонница Коржа — настолько небольшая, что однажды уснула на его концерте в «Минск Арене». Хотя, чего уж там, на первых курсах универа тоже плясала под его «Жизнь в кайф», надеясь на светлое будущее. Но дело вовсе не в моей любви или не любви к Коржу — давайте посмотрим на ситуацию объективно.
И начнем с небольшого экскурса в биографию Коржа. Впервые о нем написали в СМИ в 2009-м, на сайте rap.by — в те времена он был фактически главным медиа о беларуском рэпе. Подали Коржа, как «рэп на беларуском, который нравится редакции» — а начиналась заметка со слов «рэп на беларуском всегда вызывал у меня если не отвращение, то хотя бы чувство политической неприязни».
13 лет Корж был мало известным парнем из Лунинца, героем студенческих вечеринок с дешевым пивом, который только начинал выступать в минских клубах. Как он сам рассказывал в одном из немногочисленных интервью: «Когда-то я выступал в клубе Madison перед пятнадцатью пьяными посетителями, сам напивался и отрывался с ними».
Потом Корж выпустил несколько альбомов, вирусных треков и клипов — и уже в 2014-м отпрыгивал на сцене в московских «Лужниках», и на футбольном манеже в Минске, куда пришло 6000 зрителей. Далее был киевский «Динамо», на который продали 26 тысяч билетов. И минский «Динамо» — тот концерт Коржа до сих пор называют самым масштабным сольным выступлением в РБ. Ради Коржа пришло 35 тысяч человек. Я честно пыталась посчитать, сколько аншлагов Корж собрал за последние семь лет в России — просто поверьте, много. Помимо концертов и армии фанатов, у него были топовые строчки во всевозможных музыкальных чартах как России, так и Украины, Беларуси, премии и бесспорное уважение в музыкальной индустрии СНГ.
По словам музыкальных экспертов, в 2019-2020-х гонорары Коржа уже были сопоставимы с гонорарами «Ленинграда». Например, за тот самый минский концерт рэпер получил до 800 тысяч беларуских рублей. В сети ходят слухи, что в тот год всего Корж заработал больше 570 тысяч долларов — сам артист эти цифры не подтверждал и не опровергал.
За 10 лет из никому не известного парня Корж смог раскрутиться до одного из самых популярных в регионе. Так что это человек, которому определенно есть что терять.
2020-й. Корж пишет пост (согласна, кривой, нелепый и неуместный, но от того, видимо, он и не идет к Дудю — как выразился Юрий, есть люди, которые хорошо умеют делать что-то одно) и получает за это оплеуху от общества.
При этом во многих компаниях беларусы после нескольких бокалов доказывают друг другу, что видели Коржа на протестах в самые первые ночи после выборов — когда всех пойманных отправляли прямиком в пыточную на Окрестина.
Дальше — всё тот же 2020-й. Корж выпускает несколько треков и клипов, в которых — окей, завуалированно — поет о беларуском протесте, и показывает в камеру силовиков в полном обмундировании и БЧБ-флаги.
2022-й. 25 февраля Рэпер пишет антивоенный пост в свой инстаграм: «Осуждаю вторжение и бомбардировку».
И, наконец, выпускает тот самый трек.
Здесь я хочу напомнить о том, что Макс Корж — это не просто музыкант, Макс Корж — это довольно крупный бизнес. Это огромный оборот денег, крупная команда, члены которой, как и читатели этого текста, имеют обыкновение заводить семьи и детей. Макс Корж — это бизнес-план, в котором доходы и расходы должны сходиться — и в котором они были в огромном плюсе последние годы. Сколько публичных выступлений беларуских предпринимателей (особенно связанных с Россией) вы слышали в последнее время? Я тоже очень немного. Как сейчас складывается судьба честных компаний в этом регионе? Да примерно как у Wargaming, которая выводит все активы из территорий стран-агрессоров. Отрезал ли Корж с точки зрения финансов себе дорогу к бОльшей части прибыли? О, да.
Так что ещё должен сделать беларус (кроме как, разве что, раздать все деньги детям и уйти в полк к Прокопьеву), чтобы другие беларусы не желали ему сгореть в аду?
Немного о людоедах
В 2020-м беларусы показали миру такой уровень солидарности, от которого буквально сносило крышу. «Беларус беларусу беларус!» — скандировали люди и были готовы отдать соседу или просто вон тому парню последнюю рубаху. Но время шло, протест — давайте честно — угасал. Появилась рефлексия, начались активные поиски виновных, и солидарность вышла покурить, а в фейсбук и другие соцсети вернулись классические беларуские срачи. Шутка о том, что проще поступить в Хогвартс, чем найти тему, которая не вызовет среди беларусов словесный поединок, снова стала актуальной.
Буквально недавно, например, KYKY публиковал пост про комика Идрака Мирзализаде, который выступил со стендапом на беларуском языке в Тбилиси — это был первый беларускоязычный стендап в Грузии в принципе. Однако в комментарии под постом прилетело что-то в духе «ну да, из России выгнали, теперь беларуса из себя строит». При этом напомню вам историю основателя «Голоса» Павла Либера, который этой зимой сделал интерактивную карту беларуских бизнесов и сервисов по всему миру — и отгреб дерьма за то, что в первые три дня там не было беларуского языка. А советник Тихановской Вячорка напротив, везде и всегда говорит на мове — и всех бесит, что он националист. Параллельно Виктора Бабарико, который уже два года сидит в тюрьме ровно ради того, чтобы в 2020-м у беларусов появился шанс побороть диктатора, сдающего России нашу страну, обвиняют в том, что он проект Кремля.
Так был ли хоть один шанс, что Коржа не сравняют с землей за трек «Свой дом»?
Не думаю. Людям с буквой «Z» на груди он не подходит, потому что для таких Корж, скорее всего, уже пропащий нацист. Российским либералам он просто не интересен — они слишком заняты обсуждением, кто имеет право зваться правильным русским. Украинцы наверняка считают, что он слишком долго отсиживался, да и в тексте его трека Путин не идёт вслед за русским кораблем. Беларуские «зянонавцы», скорее всего, ненавидят Коржа как «российскую прокладку». Ну и уж точно он не нравится беларусам, которые сейчас фотографируют детей, ползающих под колючей проволокой под надзором военных ради «незабываемых впечатлений».
Как ни посмотри, Макс Корж — худший человек на земле.
Такой подход универсален — в конце концов просто неважно, что сделает Корж: выпустит антивоенный трек или решит выступить на Славянском базаре между левой и правой сёстрами Груздевыми. Он всё равно никому не угодит и будет чужим для каждой группы нашего демократически настроенного общества. В конечном счёте, пусть благодарит, что ему не припишут преступлений похуже.
К примеру, не так давно я видела реально существующий пост, в котором автор обводила в кружок немецкие геотеги на архивных фото в аккаунте, который за Машу Колесникову сейчас ведёт её команда, и писала: «Хто на Машыным месцы ў Штутгардзе, а можа, сама Маша, якую кажуць, у турме ніхто ніколі не бачыў». Один мой знакомый точно сформулировал видение таких людей: «Почему Колесникова не написала книгу про то, что она в тюрьме? Она что, не в тюрьме?»
Если Корж тоже видит это, то ему, пожалуй, проще накрыться крышкой гроба и ждать, пока поводов для публичного линчевания не останется. Хотя… Скорее всего, кто-то в твиттере про него все же вспомнит и напишет: «Куда он пропал? Почему он никак не осудил людоедов? Он что, людоед?» — и по крыше постучат.
Во всей этой истории меня не столько волнует судьба одного артиста — скорее, я переживаю за то, что хвалёная беларуская солидарность так и не вернется с перекура. И этот текст я хочу закончить тремя открытыми вопросами:
1. Должен ли Макс Корж покаяться за свою песню, а Маша Колесникова – объясниться за свои геотеги в инстаграме?
2. Помним ли мы всё ещё, кто в этой комнате убийца — или всё стало «не так однозначно»?
3. Нравятся ли вам фотографии детей, которые ползают под колючей проволокой?