Что вообще происходит?! Краткая хронология  

• 8 ноября большая колонна мигрантов подошла к беларуско-польской границе, к погранпереходу «Брузги». После нескольких (довольно слабых, как мы можем утверждать сейчас) попыток штурма, в пяти метрах от забора с Польшей около тысячи человек разбили лагерь. 

• Тем же днем поляки назвали случившееся «крупнейшей попыткой силового вторжения в Польшу». А беларуская пропаганда обвинила Польшу в «развязывании конфликта». 

• Позже в сети стали появляться видео и фото, как мигранты живут в палатках, рубят лес, чтобы разжечь костер и согреться, а провизию им раздают с фургона беларуские силовики. Также сообщалось, что мигрантам в лагере оказывали медицинскую помощь. Известно и то, что через пару дней в лагере появилось электричество и возможность заряжать технику. 

• 14 ноября к погранпереходу «Брузги» подошла новая колонна мигрантов. Появились сообщения, что с учетом всех, около границы находится около 3,5 тысяч человек. 

• 15 ноября мигранты ушли из леса и собрались прямо на КПП «Брузги». Там они провели всю ночь. 

• Утром 16 ноября начался очередной штурм границы. Мигранты ломали забор и бросали камни в польских силовиков. В этот раз поляки решили отразить атаки, применяя слезоточивый газ и водомёт. 

• Беларуские силовики не препятствовали действиям мигрантов, но и не позволяли им уйти вглубь Беларуси. В результате стычек один из польских силовиков получил ранение — предположительно, перелом костей черепа. Его забрала скорая помощь.
⠀
• В итоге к середине дня мигранты оставили пограничный переход «Брузги» и вернулись в прежний лагерь у границы.

Далее – рассуждения KYKY о том, кого стоит винить в случившемся, и чем эта история может закончиться. 

Как вы относитесь к людям, которые решили использовать Беларусь как буфер для миграции в ЕС?

Журналист-редактор Мария Мелёхина: «Не думаю, что эти люди решили использовать Беларусь, скорее, этих людей использовал самопровозглашенный гарант Конституции для эскалации конфликта с Западом. Да, они всего лишь люди, которым пообещали какой-то мифический автобус в Германию, но в век интернета, они не могли не знать ситуации на границах – у всех есть телефоны. И соглашаются на такую «экскурсию» мигранты сознательно, и только на их совести сегодня – замерзающие в приграничных лесах беременные женщины.

Только на их совести дети, которые выступают в качестве живых щитов. Ведь «жизнь одна и нужно использовать этот шанс» – так пишут в их чатах. Я согласна, что все имеют право на лучшую жизнь, но почему бы те условные 10 тысяч долларов, которые нелегалы платят режиму и контрабандистам за переправку к границам, не потратить на официальную легализацию? Например, поступить на программу одного из европейских университетов – этих денег вполне бы хватило. Или все же шанс на лучшую жизнь ограничивается выплатой пособия по безработице в одной из европейских стран? У каждого из этих людей есть выбор. Так почему я должна их жалеть, когда в Беларуси в нечеловеческих условиях содержатся сотни политзаключенных, у которых нет никакого выбора?».

Директор Саша Романова: «Это обычные люди, которые поступают как люди: используют wi-fi соседа, если он не запаролен, набирают тонну еды, если она бесплатная, начинают пить с утра, если all-inclusive, покупают ненужные товары, если два по цене одного, бредут в ЕС через беларуский лес, если по сарафанному радио передали, что так можно добраться в Германию к своей диаспоре. Ничем от людей других национальностей не отличаются, а потому вызывают простое человеческое сострадание». 

Журналист-редактор Ирина Михно: «В первую очередь я отношусь к ним как к людям, а не как к инструменту режима давления на Запад – кажется, именно так мигрантов сейчас преподносят в разных СМИ. Да, у них другой язык, вера и культура – беларусы такого еще не видели в своих городах, но это не значит, что кто-то из нас лучше или хуже – не значит, что кто-то больше человек. Возможно, мне бы хотелось, чтобы мигранты уважительнее относились к стране, которая стала для них транзитной – и не так сильно шокировали родных мне беларусов, ночуя в палатках и подъездах в центре Минска. С другой стороны, я бы хотела и от своей нации немного больше сочувствия. Вероятнее всего, эти люди отдали большую часть своих сбережений, чтобы попытаться вырваться в лучшую жизнь». 

Что, по-вашему, стоит им делать сейчас: возвращаться в родные страны, оставаться в Беларуси или прорываться в Европу?

Мария Мелёхина: «Если ты пьёшь с ворами, опасайся за свой кошелек. Если ты ходишь по грязной дороге, ты не сможешь не выпачкать ног – правда всегда одна. И сегодня эта правда заключается в том, что Европа заняла жесткую и принципиальную позицию: она не примет незаконных мигрантов, которых поставляет Лукашенко. Но и Лукашенко эти мигранты не нужны – в Беларуси они не останутся. Поэтому вопрос, что делать незаконным мигрантам – риторический. Они не принимают никаких решений, кроме одного: ждать или отчаяния и безысходности выплескивать агрессию силовыми методами в отношении беларуских силовиков или польских пограничников.

Конечно, если бы в Беларуси не было правового дефолта, эти люди могли бы запросить убежище или международную защиту – международное право позволяет это сделать. Но все мы видели, как несколько дней назад без объяснения причин депортировали иракского журналиста, который запросил убежище в Беларуси, опасаясь за свою безопасность. Или как избивают и выдворяют из страны мигрантов, которые пытаются рассказывать СМИ об обмане со стороны беларуской хунты. Поэтому, возможно, остаться в Беларуси разрешат только тем, кто покажет свою преданность и лояльность, безоговорочно выполняя преступные указы. Всех остальных вернут на родину, причем за счет беларуского турбизнеса, который штамповал приглашения для таких «туристов».

Саша Романова: «К сожалению, ситуация уже мало зависит от них. Они попали в эпицентр политической игры парочки нечистых на руку властных дедов, и лучше всего постараться выжить в этом беларуском лесу как можно дольше – Евросоюз как структура, где человеколюбия больше, чем мигранты видели за всю свою жизнь, рано или поздно заберет бедолаг. Как только надежно прикроет лавочку, чтобы один полоумный дед с целью шантажа больше не мог свозить мигрантов со всего мира самолетами, а второй дед подавился от бессильной злобы в своем бункере».

Ирина Михно: «Остаться жить на бетоне или в лесах в зоне КПП – за гранью реального. Если те 3,5 тысячи человек, что сейчас ночуют у границы, смогут пробиться в Европу, скорее всего, еще большее количество мигрантов сочтет верным пойти тем же путем. В таком случае страшно представить, что будет с приграничными беларускими городами – ведь режим на берет на себя ответственность за этих людей и им нередко приходится ночевать на улице без еды и даже воды. Они могли бы вернуться домой, но что их там ждет? «Нет свободы, экономика разрушена. Большинство живет в нищете», – так описал Ирак один из мигрантов, которого выпроводили из Беларуси. Кстати, вот и мой ответ на вопрос про третий вариант развития событий – остаться в нашей стране». 

Правильно ли, на ваш взгляд, действуют политики разных стран по отношению к мигрантам?

Мария Мелёхина: «Европейские политики пытаются не допустить эскалации конфликта, но вполне допускаю, что от «выражения обеспокоенности» Европа готова перейти и к более радикальным методам, если это потребуется. А как иначе вести себя с диктатором, который пытается добиться признания своей легитимности и диалога с Европой, развязывая миграционный кризис?».

Саша Романова: «Мне нравятся гуманные решения: например, что мигранты, находясь на территории Беларуси, могут обратиться за беженством в посольство Литвы, чтобы въехать в страну легально. Мне нравились кейсы, когда польские пограничники забирали женщин и детей с границы – это правильные решения. Мне понравился даже звонок Ангелы Меркель шулеру: это как Политковская идет на переговоры с террористами, захватившими зрителей мюзикла Норд-Ост – поступок сильного политика на излете карьеры. А вот использование мигрантов в целях пропаганды госпропагандой, понятное дело, злит меня до глубины души». 

Ирина Михно: «Любой политик, видится мне, сейчас действует не в интересах мигрантов, а в своих собственных. Наверное, только Меркель, которой уже нечего терять, действительно была обеспокоена человеческим вопросом, раз решилась аж 50 минут проговорить с Лукашенко. Но я правда не знаю, что «правильно» в ситуации, когда поехавший дед в очередной раз решает поиграть жизнями людей, чтобы удержать свою задницу, имитируя власть». 

Есть мнение, что ситуация мигрантов из стран Ближнего Востока подобна на ситуацию беларусов, которые уезжают из страны. Как вам такое сравнение?

Мария Мелёхина: «Беларусы уезжали из страны во время политического кризиса не в поисках лучшей жизни, а потому что им грозило уголовное преследование. Многие из этих людей осели в Украине, Литве, Польше и не поехали дальше в Европу. Я знаю эмигрантов, которые до сих пор не обустраивают жизнь на новом месте, потому что верят, что вот-вот смогут вернуться домой. Бывшие бизнесмены, юристы, врачи – цвет общества, который оказался не нужен своей стране.

Я ни разу не слышала, чтобы беларусы в Европе качали свои права и говорили, что им кто-то должен. Но видела, как соотечественники берутся за любую, даже самую тяжелую работу. Беларусы не навязывают свои порядки, а уважают гостеприимность чужой страны: изучают традиции и язык, но не забывают своих собственных. Беларусы не покупают липовых документов, не сотрудничают с преступниками, не нарушают закон, не идут на сделку с совестью для решения шкурных вопросов – это может быть бесконечное «нет», отвечая на вопрос, почему ситуация не такая, как с мигрантами из стран Ближнего Востока».

Саша Романова: «Я придерживаюсь мнения, что ситуация с беженцами из Беларуси мало чем отличается от ситуации с беженцами с Ближнего Востока. Им пеняют за то, что они экономические – мол, в Ираке нет войны, они не спасали свои жизни.

Но ведь процент беларусов, который спасал свои жизни, из 100 тысяч покинувших страну после начала репрессий, не больше, чем процент иракских и сирийских беженцев, которым реально что-то угрожает на родине.

Большинство беларусов уехало из страны после 2020 года по экономическим, моральным и эстетическим причинам – это не угроза, а естественное желание сделать свою жизнь сносной. Сколько беларусов сделало польские гуманитарные визы лишь потому, что появилась такая возможность? Так почему мы упрекаем иракцев, которые ломанулись в открытую дверь в ЕС? Ситуации отличаются только тем, что в случае с беларусами Евросоюз решил нам помогать, а в случае с Ближним Востоком – мигрантов воспринимают как часть внешней политики Лукашенко». 

Ирина Михно: «Год назад мне пришлось несколько месяцев прожить в киевском хостеле, там я познакомилась с парнем из Ирака по имени Сэм. Он приехал учиться на врача. Мы не один вечер проболтали на крыльце хостела в компании ребят из других стран: Пакистана, Канады, США, Китая. И мы все были, как говорит друг-пакистанец, «refugee» – беженцы, которые по самым разным причинам оказались в Украине. Сами подумайте, чем я – беларуска, отличаюсь от Сэма, иракца, для сотрудников киевской миграционной службы? Скорее всего сейчас кто-то возразит, мол, ты же не через лес в Киев прибежала, да и документы у тебя были. Так и есть, меня сюда доставили на комфортабельной маршрутке Mercedes-Benz с синим паспортом. Но мне не хватит памяти сосчитать все те случаи нелегального пересечения границы другими беларусами, о которых мы и другие независимые СМИ писали после августа 2020-го». 

Есть теория, что мигрантов завезли в Беларусь, чтобы отвлечь от «реальной проблемы». Что вы думаете на этот счет? 

Мария Мелёхина: «Миграционный кризис – это не только попытка отвлечь от ситуации с правами человека в Беларуси, но и способ добиться признания легитимности Лукашенко через диалог с ЕС. Не стоит забывать и имперские амбиции России, которая не подавилась бы куском Польши, либо Украины. И сегодня эту операцию можно провернуть руками Лукашенко, а в случае неудачи всё можно списать на неадекватность диктатора. Лукашенко сегодня настолько одержим сохранением своей власти, что уже не замечает: игра давно идет не по его правилам – играют им. Будем надеяться, что Европа не поддастся на провокации и конфликт не выльется в горячую фазу. Война сегодня не нужна никому, кроме диктатора, который ищет внешнего врага, чтобы сплотить общество вокруг этой идеи».

Саша Романова: «Боюсь разочарования: той самой проблемы, которая кажется нам реальной, для условного Запада не существует. Я специально послушала несколько аналитических передач на иностранном языке: чтобы напомнить зрителям о том, какое чудовище Лукашенко, западные СМИ вспоминают боинг с Протасевичем, а не фальсифицированные выборы, тысячу политзаключенных и насилие против собственного народа. Если Лукашенко и правда придумал завезти мигрантов в Беларусь, чтобы отвлечь беларуское население потенциальной игрой в войнушку с Польшей, то его нельзя показывать крупным планом – потому что там уже слюни по лицу текут».

Ирина Михно: «Как же я злюсь, когда вижу посты подобных теоретиков в своих соцстеях: «Вам подкинули мигрантов и вы повелись!»; «Конечно, больше не о чем думать и волноваться, кроме как о беженцах!»; «Как легко съели тг-каналы эту историю и забыли о реальных проблемах». Люди, остановитесь, либо можно я сойду?

Возможно, мне просто повезло с окружением, ведь все мои коллеги и знакомые умеют в логику и причинно-следственную связь. Я не представляю, как на фоне миграционного кризиса кто-то может забыть, почему этот кризис вообще случился, что в тюрьмах по этой же причине сидят больше 800 политзаключенных, а беларусы сами продолжают мигрировать в другие страны. И зачем все мы летом 2020-го вышли на улицу с БЧБ-флагами. То, что прямо сейчас мы видим на беларуско-польской границе, – лишь в очередной раз показывает, почему переворачивать страницу нельзя». 

В интернете кто-то неправ: как вы оцениваете мнения беларусов на тему миграционного кризиса?

Мария Мелёхина: «Любое мнение имеет право на существование, но, к сожалению, сегодня беларусы живут в стране, где вес имеет только мнение одного человека, все остальные – неправильные. Поэтому сколько угодно можно разводить срач в соцсетях и спорить, кто прав, а кто не прав – это ни на что не влияет, а только сеет еще больший раздор и усугубляет раскол в обществе. Сегодня у беларусов есть одна глобальная проблема – корень всех бед, вокруг решения которой нужно объединять усилия. Остальные срачи – ненужный плюрализм, который ничего не решает».  

Саша Романова: «Вообще в интернете не правы ненависть, расизм и ксенофобия. Но я утешаю себя мыслью, что если бы на месте юзеров в интернете были павианы, то они бы даже не разговаривали, а с первой секунды вцепились в глотки и грызлись бы целой кучей, пытаясь откусить собеседнику руку. Да, неприятно понимать, что прекрасные беларусы ксенофобы и расисты, но утешает, что мы до сих пор друг с другом хотя бы разговариваем. 

Ирина Михно: «Оценивать поступки и мнения других я не буду – это ответственность тех, кто озвучивает мнения и совершает поступки. Могу лишь рассказать о своей реакции. Когда увидела пост беларуски о том, что она угостила мигрантку и ее детей едой и теплым чаем на Немиге, была на грани слез. А от тех, кто пишет токсичные посты про то, что мигранты – люди недостойные и гнать их надо в шею, я просто отписываюсь».