Если вы устали, все надоело, мир жесток, люди злы, хипстеры выбешивают, на работе ничего не получается, конкуренты наступают на пятки, капитализм замучил, денег нет, девушки бессердечны и продажны – срочно летите в Крым! Здесь вы поймете, что абсолютно правы. С вами согласится любой таксист. Обхамив по-отечески, расскажет вам свою судьбу: мол, сам беженец из Луганска: зимой на стройке, летом в сезон – в автосервисе. Вам моментально станет легче – в Беларуси зато войны нет.

Пока я ждала рейса в Симферополь, в аэропорту Домодедово по громкой связи объявили: «Пассажир Мартиросян Анжела Бородатовна, вылетающая во Владивосток, приглашается к стойке информации». Где запропастилась женщина, которая должна была сделать всё, чтобы ее имя не произносили на весь аэропорт? Очередь вылетающих в Крым кисла от хохота. В тот момент я еще не знала, что Бородатовна будет последним поводом посмеяться.

В Крыму не смешно. Здесь сразу две войны под боком: одна в Донецке, вторая – прямо здесь. Закончилась она 9 мая 1945 года, но дороги, здания и окружающие ландшафты выглядят так, будто это произошло только вчера. Вернувшиеся с войны, как известно, не шутят над собой. В соответствии с международным законодательством Крым считается «оккупированной территорией», и у каждого посетившего ее есть шанс не получить визу в Европу и США. Если крымчане и смеются, то только анекдотам над «хохлами», и это довольно злорадный смех. Без тени шутки они верят в то, что Украина пропала (будет поделена на части), а Крым Россия – спасет. Те, кто не верит, давно уехали.

Первым моим впечатлением о Крыме был аэропорт в Симферополе, являющийся единственными въездными воротами на полуостров (поезда из Украины не приходят). Громкая связь в зале прилёта не налажена, а потому мужик в ярко-зеленой робе орет, срывая голос: «Рейс 525! Забираем багаж на 3-м выходе!»

На выходе из аэропорта в Симферополе дежурит мафия таксистов, их отчаяние понятно: лето 2014 было отмечено практически полным отсутствием отдыхающих, пляжи стояли пустые – как крымчане, зарабатывающие только в сезон, пережили холодную зиму, одному богу известно. Если вы думаете, что они воспользовались паузой, чтобы починить дороги, покрасить заборы и построить пару новых туалетов, вы ошибаетесь. Когда я наблюдала инфраструктуру Симферополя из окна автобуса, мне пришла в голову мысль о том, что я прилетела в Чернобыль: запретную землю, где время остановилось в 1986 году. Присмотревшись, я поняла, что это не так.

Крым – то, как Беларусь видят жители Евросоюза: опасно, как негритянский квартал в Бруклине и жутко, как привет с того света.

Вместе с тем, тут все по-домашнему, будто в тюремно-лагерном детстве: не надо ничего решать, потому что папа придет и даст хулиганам коленом под зад. Папу зовут Вова, его портреты повсюду. Человек он, скажем прямо, не симпатичный внешне, но крымчан это не смущает: кажется, все художники, вчера рисовавшие афиши для кинотеатров, где Бреда Питта не отличить от Халка, сейчас рисуют портреты Путина на стенах, заборах и плакатах в маршрутках. Вот, например, суровый Путин с двумя кондиционерами в руках. Нарисован на стене жилого здания на одном из главных проспектов в Севастополе.

Поверьте: никому не смешно, что он тащит кондиционеры, как баба без коромысла – вёдра. В Севастополе, где уважают Сталина за то, что по его приказу в 50-е годы быстро отстроили город, к правителям относятся серьезно и даже подобострастно.

Когда жителям Крыма говоришь: «Ребята, ну как же вы загадили свои города за последние полвека – фасады домов не чинены, по дорогам ездить страшно», они парируют: в том, что дороги раздолбаны, «хохлы» виноваты. Потому что за двадцать лет при власти ничего не починили. Мысль о том, что человек сам кузнец своего счастья: может помыть подъезд, подмести бычки у входа в собственный дом и украсить лестницу горшками с геранью, как бывает в итальянской деревне, для крымчан ереси подобна. Жилье рассыпается – виновата Украина и олигархи типа «Юльки», которая купила Балаклаву и порядка там не навела. Почему Юлька должна, а ты, родимый, своей земле не должен ничего? Причину можно искать в том, что в Крыму, в отличие от северной Италии (да и Беларуси, где у каждого прапрадед по материнской линии – шляхтич) нет пяти поколений местных, которые считают эту землю своей.

После войны, победу в которой крымчане празднуют на каждой вывеске, коренное население Крыма (а это были татары, греки и немцы) было выселено на 90%. Сюда завезли обслуживающий персонал для всесоюзной здравницы. Ответьте честно, положа руку на сердце, вы будете требовать от официанта, чтобы он вставил за свои деньги разбитое клиентами зеркало и набил рожу повару за отвратительный стейк? Не будете. И вы, и официант будете ждать, пока ресторан продадут другому владельцу, который сможет навести порядок. Пожалуй, это и есть суть, которую нужно понимать про Крым. Они ждут хозяина и считают, что Россия с этой ролью справится, потому что Россия еще 150 лет назад отбила себе этот кусок моря как летний курорт для своих царей. Можно ли винить крымчан в том, что они не хотят решать проблемы сами? Нельзя. Это обслуга, которая ждет чаевых, выговора, премии, записи в трудовой книжке. Пожалуй, исключение – лишь Севастополь, город, куда уезжали моряки флота на пенсию: из Мурманска, из Владивостока. Севастополю не чужды офицерская честь, гордость и самоуважение. Помню, бабушка из Севастополя на обратном пусти весь полет до Москвы читала соседке в самолете стихи Пастернака. Но Севастополь – это город пенсионеров, который живет в прошлом.

Итак, на референдуме 2014 года население Крыма проголосовало за присоединение к России и вернулось в Советский Союз. Это не плохо. Сейчас объясню, почему. Есть определенная категория людей, которым в СССР было лучше, чем сейчас в любой стране. Среди них есть те, кто союза не застал, но из-за эффектности символов (красные звезды, плакаты, фильмы Гайдая) и простоты идеологии им кажется, что «совок» был раем. Им ужасно не комфортно в Барселоне и где-нибудь на испанских морских курортах: чужие люди говорят на непонятном языке, не принято бить негров и геев. Их злят американцы тем, что улыбаются, раздражают рыбацкие пляжи Черногории за то, что эти рыбаки в драных штанах счастливы. Даже Москву зараза уже затронула: интернет-юзеры делают жабы на Путина, в кофейнях царит радость, спокойно работает телеканал «Дождь», не подозревающий об угрозе с запада, и о том, что Россия готова превратить «пиндосов» в радиоактивный пепел – в Москве человек из прошлого должен знать врагов в лицо, иначе он будет страдать. А в Крыму он счастлив, как мохнатый шмель, Крым целиком и полностью его земля обетованная.

В Крыму человек из прошлого может отдохнуть по-людски: орать «спасибо деду за Победу», обмотаться георгиевской ленточкой с ног до головы, заснуть пьяным на пляже, а наутро купить циркониевый браслет «от головы».

Если бы резервации для таких людей не было, ее стоило бы придумать. Не беда, что самолеты летают через Воронеж, и билет Аэрофлота стоит в четыре раза дороже, чем Ryanair в Италию. В Италии им все равно бы не понравилось, потому что европейские курорты для таких ребят – как ванильный секс для фаната БДСМ: лучше, чем ничего, но острых ощущений не хватает. Хотя секс и Крым воообще некорректно сравнивать, потому что эта земля асексуальна до предела. Исключение? Пожалуй, лишь прокурор Наталья Поклонская и няш-мяш, который собственно и стал мемом по причине колоссального контраста: в Крыму нет страсти, он не модный и не драйвовый. Крым наполнен духовными скрепами и целлюлитом, даже музыка во всех кафе и на всех радиостанциях стариковская.

Первыми персонажами, которых я видела в Крыму, были: бальзаковская женщина в аэропорту с прической под Круэллу из фильма «101 Далматинец»; мать, орущая на сына в расцвете подросткового пубертата: «Ты чё сумку из машины не забрал, дебил?»; жена генерала, которая поставила чемодан в автобус с надписью «Аэропорт-Севастополь» и получила ответ от водилы в джинсе: «Гражданка, чё как к себе домой?» – «Я у себя дома, я из Севастополя!» – «У себя дома будешь, когда дверь закроешь, а это мой дом! Плати за багаж 15 рублей».

Если задуматься, то за двадцать лет украинской власти родилось целое поколение молодежи – как у нас при Лукашенко. Где прекрасные молодые люди, которые построят «Остров Крым», как у Аксенова? Почему они не говорят своим стариканам, чтобы подвинулись, утерли нафталин и не мешали строить страну? «У меня племянница в Финляндии училась, ей там мозги так промыли, что она отказалась менять паспорт на российский! Хорошо, что ее папа в гробу, и не видит этого, а то переживал бы очень», – говорит жительница Севастополя своей подруге.

У Крыма появится будущее, если сюда хлынет молодая кровь. Но так как издревле в Крым ездили одни хиппи, чтобы лежать под деревом и курить бамбук, то здесь сегодня царит старость, которая за молодых сделала выбор остаться в Советском Союзе. Это жутко удобно: не надо туалеты убирать, можно просиживать зад на работе, ждать туристов раз в год, а потом зимовать на эти деньги, и опять ничего не делать. Местные говорят, одно в Крыму плохо – наркоманов многовато. В крымских лесах можно встретить поляны, где все деревья утыканы густым рядом использованных шприцев.

Лет пять назад мне очень нравился Крым, я верила, что его жители устроят культурную революцию, уберут киоски с шаурмой и построят «Диснейленд» на месте Ялтинского зоопарка. Но сегодня молодым и дерзким не нужен Крым. Это земля, где нет ни одного хипстера, где айфоны не работают – по крайней мере, мой 5S упорно не находил ни одной сети, а при попытке проверить Google Analytics на экране лэптопа выскакивала вот эта плашка:

Иногда хочется отправить в Крым на поселение самых отчаянных белорусских комментаторов. Тут и правда им будет рай: то ли «1984» Оруэлла, то ли «Незнайка на Луне». Для остальных «отжатый» Крым остается отчужденной зоной, запретной темой. Как красотка, которая «здрадзіла» и ушла после 20 лет брака к другому. Крымчанам категорически не дают Шенген, жители под санкциями, и вольно себя чувствует здесь разве что битый Янукович.

Пока труп совка пугает мир, но пройдет еще пару лет, и на дом престарелых махнут рукой – бог с вами, доживайте, как хотите. Стерпится – слюбится.

Пожалуй, самое ценное наблюдение, которое я извлекла из посещения «оккупированной территории» – это то, что Беларуси до Советского Союза еще далеко, несмотря на активность госорганов. У нас есть дух молодости, есть люди, которые приносят модные тренды в жизнь общества, а в Крыму такой силы нет. «Каб любіць Беларусь нашу мілую, трэба ў розных краях пабываць», – сказала я работнику аэропорта, который принялся орать на меня за то, что я сфотографировала красивый зеленый самолет, на котором возвращалась назад.