Пресс-секретарь КС Антон Родненков: «Все началось вчера. Утром позвонили журналисты, сказали, что Маша задержана. У нас не получилось с ней связаться, мы увидели, что её телефон дома, и пошли туда. Зашли к ней в подъезд, там было тихо. Когда мы вышли, подъехал бусик, оттуда вышли неизвестные люди — и нас в этот бусик затолкали. Так наша история началась.

Мы поехали в одно отделение ГУБОПиК. Провели там порядка 40 минут, мне ничего не объясняли. Потом на меня надели наручники, шапку и отвезли в другое отделение. В таком положении я провел ещё четыре часа. Без всяких объяснений. 

В районе двух часов дня меня опять переместили в ДФР, я был удивлён, что меня туда везут. Но зато сняли наручники и чёрный мешок с головы. До семи вечера ничего не происходило».

Исполнительный секретарь КС Иван Кравцов: «Меня с Антоном погрузили в микроавтобус. Отвезли в ГУБОПиК. А потом в другое здание, где я находился до двух часов. 

Меня активно пытались спрашивать, я пытался уточнить свой статус: являюсь ли подозреваемый, задержанным. Я находился в наручниках около двух часов. Мне надели на голову маску, я встретился с майором ДФР около двух дня. С половины четвёртого и до девяти вечера у меня состоялась беседа с тремя сотрудниками в штатском. Определить их звание не представлялось возможности.

Мне продемонстрировали документы, которые якобы подтверждают мои «противозаконные действия».

И было сказано, что, если я откажусь принимать вариант, который мне предложат сотрудники, против меня будет возбуждено уголовное дело. Наказание — от пяти до 12 лет. Это экономическая статья.

В этом разговоре я должен был принимать решение довольно быстро. Я не знаю, были ли все сотрудники от ДФР. Их больше всего интересовал вывоз Колесниковой за границу.

Один из вариантов — чтобы мы второе на моем личном авто переехали границу. Мы часто с Машей обсуждали этот вопрос, позиция была такая: мы не покидаем Беларусь. У нас была очень долгая беседа. 

Я понял, что Марию пытаются насильно доставить на границу. Около 11 вечера меня и Антона посадили в микроавтобус, мы заехали по пути в сторону КГБ, там мы забрали Колесникову — у меня есть основания полагать, что она провела там весь день, и двинулись в сторону границы».

Родненков: «В 9:30 ко мне пришли два человека. Сказали, что хотят просто поговорить, помочь нам всем, что я могу помочь Ивану. Мне сказали, что в ближайшее время против Ивана будет возбуждено уголовное дело. Так как я знаком и работал с Иваном, я буду фигурантом, хотя у них и нет доказательства моей причастности.

Сразу же сказали, что можно помочь и себе, и Ивану, и всем нам. И уже нашли хорошую решение: поедем все вместе до границы. Вначале говорили только про меня и Ивана, а потом сказали, что подсядет и Маша. Говорили так, что как будто все уже договорено. Я согласился на такое развитие событий, в 22:30 меня вывели. 

Меня везли люди без опознавательных знаков. Мне на голову надели чёрный мешок, через минут 20 позволили его снять. В колонне ехало пять-шесть машин, была и машина Вани. Мы доехали до беларуского пограничного пункта, мы проехали его без остановки, быстро выехали на нейтральную территорию – и там мне предложили пройти к БМВ Ивана. Я прошёл, Иван там сидел, и в этот момент появилась Мария.

Марию вели, было видно, что её ведут силой. Её насильно затолкали на заднее сиденье, закрыли. Она кричала, что никуда не поедет. Как только она оказалась в машине и увидела свой паспорт, порвала его на множество мелких кусочков.

Когда мы двигались колонной, сотрудники, которые вели переговоры, часто намекали на то, что Мария волнуется, что её нужно успокаивать. У меня это вызвало тревогу, но, когда я её увидел, я понял, что она бодра и полна энергии, как всегда. И что желания покидать Беларусь у неё нет».

Кравцов: «После 12 часов допроса она выглядела отлично. Можно только поразиться её энергии. Я так понимаю, на границе её забрали сотрудники, так как без паспорта ехать в Украину нельзя».

Кравцов: «Нас тоже стали заманивать назад. В какой-то момент к нам подошли знакомые товарищи из ДФР, и я увидел, что из леса начал выезжать микроавтобус. Я нажал на газ, и мы элегантным маневром по обочине на 128 лошадиных силах уехали от всех сотрудников, которые окружили авто. За нами устроить погоню. На границе Украины нас встретили понимающие сотрудники – большое им спасибо».

Вопрос: «Где может быть Мария?»

Родненков: «По моему ощущению, она находится в КГБ. Такие конспирации обычно ведут в КГБ».

Вопрос: «Что может быть дальше?»

Кравцов: «Мы далеко не на апогее. Форма нынешнего протеста будет эволюционировать. Я бы не судил о стадии ситуации в стране по историями с погонями, гораздо важнее, что происходит на улицах страны».

Вопрос: «Правильно ли пониманием вашу историю: вам предложили сотрудники КГБ, что вы выезжаете, чтобы накал ситуации спал. Вы соглашаетесь с этим, но дальше вы дали возможность Марии сбежать?

Родненков: «Если вкратце, да. Они хотели показать, что трое счастливых беларусов сели в синий бус и уехали».

Вопрос: «Как сильно удивил поступок Марии режим?»

Кравцов: «Я уверен, что для режима такие поступки являются неожиданностью. У них до сих пор не разрушены иллюзии о кукловодах. До сих пор режим не готов признать то, что сейчас происходит, а в это верит большинство».

Вопрос: «У вас есть разрешение на жизнь в Украине?»

Родненков: «Да, мы его оформили, когда занимались волонтерством».

Вопрос: «Какие у вас планы?»

Родненков: «Связаться с минской командой, встретиться с киевскими партнёрами. Мы ещё не успели даже нормально поесть».

Вопрос: «Какова роль Кремля?»

Родненков: «В моей и Ваниной истории Кремль не фигурировал». <...> «Власти загнали себя в сложную ситуацию, пытаться вывести её [Колесникову] в другую страну сейчас будет абсурдно. Поэтому прогнозы строить сложно. Она говорила, что никогда не покинет Беларусь».