Редакция KYKY выступает за декриминализацию и легалайз, но категорически против злоупотребления наркотиками.

«Как-то нюхала мефедрон на беларуском фестивале». Опыт беларусов в Польше

В Польше запрещены любые психоактивные вещества. За их хранение в личных целях грозит до трех лет лишения свободы, а с целью сбыта — до десяти. Это касается больших объемов психотропов. При обнаружении малого количества суд ограничится штрафом или лишением свободы на срок до одного года. Сколько грамм — это много, в польском законе, кстати, не указано. Но прописан другой показатель: поляки разрешают легально хранить марихуану с концентрацией ТГК более 0,3%, если она куплена в медицинских целях. Такую норму ввели в 2017 году. С тех пор медицинскую марихуану разрешено продавать в специализированных аптеках по рецепту врача. На форумах KYKY видел, что получить такое разрешение можно онлайн за пять минут. Проверять мы не стали, так как знаем много беларусов, которые уверяют, что достать психотропы в этой стране действительно просто — и многие впервые пробуют их именно там.

Так было, например, у 22-летней Киры: «Я пошла на свидание с парнем из тиндера, и когда мы гуляли по февральскому парку, он предложил мне пойти к нему домой, где есть МДМА. Я видела этого человека первый раз, но почему-то без раздумий согласилась (никому так делать не советую). 

Парень был очень заботлив: купил воду, дал мне удобную одежду и объяснил, что и как будет действовать. Таблетка была горькая и гадкая, я была уверена, что меня «не возьмет», и какое-то время правда ничего не происходило. Но потом парень включил Velvet Underground и стал гладить меня по голове — и тут с моих плеч как будто со свистом рухнули тревога, ужасные воспоминания, стресс от переезда и вся мирская суета. Было замечательно пусто и спокойно: мы обнимались, говорили и смеялись, вечер прошел замечательно. Если учесть, что это было во время ковида, получилась некоторая любовь во время чумы. 

Оглядываясь назад, я понимаю, что принимать наркотики (МDMA не наркотик, а психоделик, это разные вещи — прим. KYKY) с человеком, которого ты видишь впервые, идея не очень. Мне повезло, и никакого вреда парень не причинил.

Еще однажды я нюхала мефедрон на беларуском фестивале в Польше. Я отвечала за инфраструктуру. С четырех утра физически работала — к девяти была совершенно никакая. Знакомый предложил взбодриться: впереди было еще десять часов фестиваля, то есть работы. Чит-код в виде дорожки сработал, и мой организм удивил меня невиданной энергией и социальностью».

История с другим вайбом, 25-летняя Дарина: «Еще в Беларуси я попала в компанию, где ребята употребляли, и присоединилась. Это были легкие эйфоретики. Несколько раз пробовала экстази и МДМА. Чаще всего мы шли в какой-то клуб, закидывались экстази и танцевали расслабленные. У меня биполярное расстройство, и я пыталась спрятаться от воспаленных чувств и эмоций. Потом у меня появился друг с «привилегиями». Он в прошлом был дилером, и поэтому его уважали в тусовке — бесплатно давали траву. Мы начали вместе курить и ушли в запой на месяц. Но тревожных звоночков, что я подсаживаюсь, не было. А потом я переехала в Польшу.

На третий день после переезда мужчина, который жил в соседней комнате, достал из кармана траву и предложил всем затянуться. У него было грамма четыре — это очень много. После этого я не употребляла где-то три месяца. Знала, что это доступно, но не хотела. Потом появилась новая соседка. Она курила жутко много марихуаны — несколько раз в день. У нее психическое расстройство, и трава, видимо, помогает ей расслабиться. Под эту дудку я стала тоже немного покуривать — может, два раза в неделю по вечерам. У соседки был контакт дилера, она дала его мне. Было удивительно, насколько все просто работает в Польше: пишешь свой адрес и заказ, дилер отвечает, через сколько он будет у твоего подъезда. В нужное время спускаешься, отдаешь деньги и уходишь. Стоит примерно в четыре раза дешевле, чем в Беларуси. 

С этой девочкой я прожила несколько месяцев, ненавязчиво покуривая за компанию. Потом съехалась с парнем и поняла, что мне не хватает травы. Контакт дилера был, так что на месяца четыре мы с парнем ушли в курительный запой. Употребляли каждый день: в будни — по вечерам после работы, по выходным — целые сутки. Я не могла ничего делать, ни на чем не получалось сосредоточиться. Поняла, что надо заканчивать, но продержалась неделю. Без травы чувствовала себя ужасно. Не знала, чем заняться, стала раздражительной. В этом состоянии начала много читать о психоделиках: было интересно, как они влияют на мозг. Узнала, что в Швейцарии, например, лечат биполярное расстройство с помощью ЛСД. Там все делается под присмотром врача, но я решила, что сама справлюсь. Загорелась идеей попробовать ЛСД и решила подготовиться. Прочитала две книги на эту тему, посмотрела видео, но все равно жутко боялась. Предложила своему парню и другу попробовать со мной — они согласились.

В Польше ЛСД тоже легко достать: есть чаты и боты в телеграме. С покупкой у нас все прошло без проблем, каждый взял себе по марке ЛСД — это очень много. Закинулись. Через минут сорок нас пробило на смех — жуткий, нездоровый, от каждого слова распирало. Я боялась, что не выдержу и умру от смеха. Решили выйти на балкон, чтобы успокоиться — началось самое страшное. Я будто попала в другую реальность: вроде все, как обычно, но с мелкими искажениями деталей. Я пыталась что-то сказать, но получалось только мычать. Потом начались галлюцинации внутри галлюцинации — и так слой за слоем. Будто мы сидели в маленькой коробке, которая находится в комнате, а эта комната — в другой коробке, и таких уровней реальности бесконечно много. Меня начало трясти, мир вокруг тоже стал раскачиваться. Я побежала вглубь квартиры, уперлась в стену, и она начала увеличиваться. Побежала к другой стене — то же самое. Я снова и снова повторяла одни и те же действия — такой беспрерывный цикл. Парни понимали, что со мной что-то ненормальное происходит, но я их игнорировала. Потом упала, начался припадок. Трясло так, будто у меня эпилепсия. Все, что произошло дальше, знаю со слов парня — сама ничего не помню. Изо рта пошла пена, я побледнела. Перестала двигаться, на секунду как будто бы сердцебиение пропало. Мой парень подумал, что я умерла. Не знаю, сколько пролежала без сознания, а дальше поднялась на ноги.

Парни сказали, что во время трипа мы разбили дверь соседям и на нас вызвали полицию. Я подумала, все — конец, депортация. Накрыло волной страха, и я снова упала. Тело затряслось, пошла пена изо рта. Я начала кусать себе щеки и язык. Мой парень боялся, что я раскрошу себе зубы и сунул между них палец. Это была большая ошибка. Я откусила ему кусок пальца. Тут он понял, что больше тянуть нельзя и вызвал скорую. Считаю, это героический поступок — не побояться задержания и вызывать скорую, когда все накуренные. Врачи приехали довольно быстро. Очнулась я часов через пять. Поняла, что нахожусь в больнице. «Значит, по-любому вызвали полицию, нас депортируют», — повторяла про себя и рыдала. Потом вдруг успокоилась — мол, ну и ладно, поеду наконец-то домой, к бабушке в деревню, буду у нее жить, спрячусь от всего. Я лежала в отделении кардиологии, врачи мне потом сказали, что я два раза чуть не умерла от страха.

В больнице приняли мою страховку, я находилась там бесплатно вплоть до выписки. Все были дружелюбными, никаких язвительных комментариев — думаю, в беларуской больнице меня бы заклеймили конченой наркоманкой. Самое интересное — полицию никто не вызывал. Соседи просто пригрозили, а врачи решили не сдавать нас, а помочь. В Беларуси мы все втроем прямо из квартиры отправились бы в СИЗО. 

После выписки я пошла к психиатру, мне выписали таблетки от шизофрении, которые я пью до сих пор. Но главное — я жива. Это был самый страшный опыт в моей жизни. Сейчас даже думать о подобном не могу: физически плохо становится. Уже почти три месяца я чиста, даже алкоголь почти не пью. Но все равно выступаю за легализацию наркотиков. В Беларуси политика в отношении этого особенно людоедская — за употребление могут дать срок больше, чем за убийство или изнасилование. Но ведь наркотики принимают не бешеные животные, а обычные люди, которым тяжело находиться в этой реальности, тяжело мириться с какими-то чувствами. Взять мой пример. Я осознала вред, который причинила себе и другим. Врачи помогли мне справиться. Я и без тюрьмы поняла, что наркотики мне употреблять больше не следует. В Беларуси я бы за это осознание отсидела несколько лет».

«В клубах возможно достать все». Опыт беларусов в Литве

В Литве запрещены все психоактивные вещества, кроме конопли (и других каннабидиол-содержащих веществ). За хранение в личных целях можно получить срок до двух лет, за распространение — вплоть до 15, если количество изъятых веществ оценивается как очень большое, то есть превышает 2500 грамм (за большое, то есть выше 500 грамм, — до 10 лет, за малое — до 8 лет). В литовском Сейме регулярно появляются проекты декриминализации легких наркотиков (последний был в мае 2023-го), но успеха они не имеют. При этом «найти траву в Вильнюсе не составит труда». 

Так говорит 31-летний Олег, который курит раз в неделю: «Ибо пить не хочется». Его история: «Если подойти к пяти людям от 16 до 30, скорее всего, один из них будет знать, где достать траву. Но я ни разу за полтора года жизни здесь не видел, чтобы кто-то злоупотреблял «чудо-листиками» — обычно все курят немного. Таких же правил придерживаюсь я сам.

Мне хочется попробовать в жизни все, кроме насилия, убийств и прочих очевидно ужасных вещей, поэтому я решил испытать что-то влияющее на работу мозга и сознания. Первой была трава, курил с друзьями. Это очень важно — пробовать что-то такое с людьми, которым доверяешь. Чувствовал себя расслабленно и воздушно, будто стал большой маршмэллоу, при этом разум оставался чистым, хотя хотелось смеяться с каждой мелочи. После первого раза я стал курить время от времени с друзьями или с новыми компаниями, потому что у организма выработалась толерантность к траве. Сейчас она только веселит или дает сонливость, когда нужно уснуть, но не получается. Курю раз в неделю, обычно по пятницам, ибо пить не хочется.

Вторым наркотиком в моей жизни был экстази. Я пробовал его только один раз. Появилось чувство счастья буквально из ниоткуда. Хотелось быть максимально искренним и добрым. Я два часа рассказывал своему соседу по квартире, какой он классный и как я люблю жизнь и все то, чем занимаюсь. Я тогда подумал, что лучше, наверное, ничего быть не может, и словил себя на мысли, что хочу закинуться еще раз — это испугало, поэтому сейчас моя история с экстази на паузе. Достать его сложнее, чем траву, но в литовских клубах все возможно. Пока курю и бросать не собираюсь: не вижу никакого вреда для себя». 

21-летняя Алеся: «В Вильнюсе я оказалась в компании людей, которые уже пробовали траву, — для них это обыденная, бытовая вещь. На одной вечеринке мне предложили покурить. Я согласилась, потому что находилась в безопасной обстановке и хотела получить новый опыт. Сделала затяжку. Первые пять минут казалось, будто ничего не происходит. Потом вдруг увидела, что углы комнаты приближаются ко мне и отдаляются. Подумала: «Жесть!», — и очень испугалась. Друзья помогли мне выйти из состояния страха, и дальше все было спокойно. Только в какой-то момент я начала обниматься с меховой шубой, потому что ее было очень кайфовый трогать.

Желания курить постоянно после первого раза у меня не возникло. Но от друзей остался один косяк. Я его растягивала: раз или два в месяц делала по несколько затяжек. Все проходило очень лайтово, потому что я была осторожна. Однажды после затяжки я испытала очень сильное чувство спокойствия и любви к себе — тогда мне этого не хватало. Я вкусно поела, классно потанцевала сама с собой. Это был хороший способ периодически переключаться, углубляться в себя и одновременно растворяться в окружающем. Так провела пару месяцев, пока не словила неприятный опыт.

В тот раз я покурила больше обычного и поймала паническую атаку. Думала, что умру перед холодильником от разрыва сердца и родители будут осуждать меня и никогда не простят. Все закончилось нормально, я смогла себя успокоить. Но из-за этого опыта поняла, что моя склонность к тревоге и к панике не особо совместимы с травой и подобными штуками. Все страхи усиливаются. С тех пор я боюсь травы, у меня как будто травма появилась. Я несколько раз пыталась закурить и всегда начинала переживать, вспоминая тот неудачный опыт. В итоге, перестала курить совсем. У меня не было зависимости или сильной привязанности к траве, поэтому отказалась от нее легко. Немного грустно от того, что я потеряла прикольный способ переключаться».

«Купить марихуану проще, чем антибиотики». Опыт беларуса в Чехии

Законодательство Чехии запрещает употреблять любые психоактивные вещества, но делает исключение для марихуаны. И все же легально купить ее там можно только по рецепту врача. Хранение небольшого количества (до 10 грамм) рассматривается как административное, а не уголовное преступление. Максимальный штраф за такое — около 60 евро (203 BYN). Больше 10 грамм — уже уголовное преступление. За производство, хранение, транспортировку и распространение психотропов можно получить срок до пяти лет, при отягчающих обстоятельствах — до десяти.

22-летний Игорь рассказывает: «На улицах чешских городов много магазинов с медицинской травой. У каждого есть знакомый, который что-то продает. Здесь это не что-то сверхъестественное, все живут по принципу «твое тело — твое дело». Один грамм травы — 200 крон (28 BYN), экстази — 300 крон (42 BYN). Это все на свой страх и риск, потому что у декриминализации есть лимиты по объемам. Еще важно быть адекватным. Если человек курит на улице, но ведет себя спокойно и не нарушает правопорядок, полицейский просто попросит его отойти в менее людное место.

У меня проблем с законом из-за травы не было. Пиво тут дешевле воды, а купить марихуану проще, чем антибиотики. В мой первый раз косяк предложил сосед. Ощущалось, будто каждую клеточку моего тела массировал отдельный человек. Контрастность картинки повысилась, все казалось смешным. Трип прошел хорошо и мы съели все, что было у нас в холодильнике. После этого я начал покуривать, делаю это раз в два-три месяца. Зависимостью это не считаю. Для меня зависимость — это когда человек уже не отдает себе отчета в том, сколько он употребляет и как часто. Свои эксперименты я контролирую, они не мешают жизни и учебе. Но все зависит от чувства меры. Например, однажды я потерял все свои документы, когда перебрал. Покурили тогда с другом и отправились гулять по ночным окраинам Праги. Где-то там на заправке я и оставил свой кошелек. Несколько месяцев восстанавливал документы, даже в Беларусь пришлось ехать, чтобы паспорт поменять».

«Друг пошел на йогу — в конце занятия всей группе раздали грибы». Опыт беларуски в Португалии

Это страна с большой беларуской диаспорой и очень демократичным отношением к психотропам. В 2001 году на территории Португалии вступил в силу закон о декриминализации любых видов наркотиков, включая кокаин и героин. Тут важно понимать, что этот статус не делает вещества легальными: то есть употребление и хранение психотропов все еще незаконны, но нарушения этих норм наказываются административно, а не уголовно. Теоретически, за употребление можно получить штраф, но в законе четко прописано, что это — крайняя мера. К ней прибегают, только если полиция изъяла у человека большие объемы наркотиков или специальная «Комиссия по разубеждению» выявила у употребляющего зависимость. Эта же комиссия может отправить человека на терапию или общественные работы, но не в тюрьму. Законодательство работает по принципу: нужно не наказывать, а помогать. 

В то же время передача наркотиков несовершеннолетним или людям с психическими заболеваниям — уголовное преступление в Португалии. За такое может грозить срок от четырех до 12 лет. По словам португальских чиновников, такая стратегия привела к резкому снижению смертности от передозировок и числа случаев заражения ВИЧ через инъекции. Португальцы этим очень гордятся, ни одна партия не требует свернуть программу декриминализации. Но это все — теория. Как дела обстоят на практике, KYKY рассказала 28-летняя Оксана, которая уже несколько лет живет в Португалии: «В Беларуси я пробовала траву и экстази, но не увлекалась ими. Это было одно из развлечений в моей компании. Если кто-то предлагал, я соглашалась, когда была в настроении. Сама никогда ничего не покупала и за закладками не ездила, но знала, как это происходило. Оплачивали все криптой на каких-то секретных сайтах, потом ездили в лес — чаще всего на каршеринге, иногда в прямом смысле рыли ямы. Из-за этого в Беларуси вокруг употребления всегда был негативный флер. 

В Португалии с наркотиками все совершенно по-другому. Они не воспринимаются, как нечто неправильное. На людей не давит запрет, не пугают сроки — и это спокойствие чувствуют даже те, кто не употребляет. Об этом говорили все, с кем я здесь общалась. Сами жители Португалии не скрывают, что и как употребляют. Например, я несколько раз видела на каучсерфинге хостов, которые писали, что пробовали более 40 видов наркотиков — чтобы человек, который ищет жилье, понимал, подходит ли ему такой вайб. Эта тема не табуирована здесь. Мой друг как-то пошел на йогу, и в конце мастер-класса всей группе раздали грибы. Инструктур хотел, чтобы ребята немножко трипанули, связались с космосом. Предварительно у всех спросили согласие. На таком уровне здесь это все доступно. Существует даже доставка наркотиков. Не нужно искать закладки и трястись от страха в лесу — доверенный дилер все привезет на дом. 

Из-за декриминализации наркотики здесь еще и намного дешевле, чем в Беларуси. Одна марка ЛСД или таблетка экстази — десять евро (33 BYN). Качество наркотиков оценить не могу — не настолько опытный юзер.

Я пробовала ЛСД, но совсем немного: я тревожный человек и боюсь сильных изменений сознания. Решила выбирать более натуральные вещества. Попробовала грибы, и все прошло классно. А вот траву не очень люблю: позитивных эмоций от нее не испытываю — наоборот, она меня уводит в тоску. Таких эмоций я не хочу, но и сбегать от реальности в эскапизм с помощью наркотиков не пытаюсь. Для меня вещества — это не способ забыться, но возможность прикольно провести время и разгрузить голову. Но если бы я чувствовала, что вещества негативно на меня влияют или вызывают побочки, то отказалась бы от них.

Так у меня было с экстази — чувствовала упадок сил и вдохновения. На меня так действовала химия этого наркотика — загоняла в серотониновую яму, поэтому я практически не употребляю его сейчас. 

Если не считать этого опыта, то наркотики негативно на меня не повлияли. Наоборот, я начала задаваться вопросами экзистенциального характера: что мы такое, зачем мы существуем в этом мире. Я будто бы посмотрела на себя с другой стороны, узнала новые возможности мозга. Но я не вкладываю в это сакральный смысл — просто еще один опыт, который можно получить в жизни. Так что я не против психоделических наркотиков, но нужно быть осторожным: контролировать себя, отслеживать свое состояние до и после употребления».

А что в Беларуси? 

До 2020-го в нашей стране «народной» называли уголовную статью 328. Срок за наркотики в Беларуси можно получить с 14 лет — причем далеко не детский: от 3 до 8 лет за приобретение и хранение, от 8 до 15 лет, если «преступление» совершено повторно или группой лиц. Сотни подростков оказались в тюрьме, а в стране, в 2015-м, появилось движение «Матери 328». Женщины, чьи дети были осуждены по «наркотической» статье, встречались с главой МВД и Генпрокурором, устраивали акции и голодовки, требуя смягчить закон и создать комиссию, которая бы занялась пересмотром «наркотических» дел. К сожалению, безуспешно. Мы также не раз публиковали истории людей, которые сели по «328» и столкнулись с жестоким отношением в беларуских тюрьмах. 

А в 2017-м, на фоне очередного ужесточения регулирования оборота наркотиков, в Беларуси также появилась инициатива Legalize Belarus, которая выступает за частичную декриминализацию хранения и употребления некоторых психоактивных веществ. Проект работает и сейчас, его представители рассказывают: «Война с наркотиками в Беларуси началась с декрета №6 «О неотложных мерах по противодействию незаконному обороту наркотиков». Его приняли после того, как рынок наполнили синтетические каннабиноиды («спайсы»), которые на тот момент не регулировались статьей 328. Эти вещества имели непредсказуемое действие. Самый простой ответ на эту ситуацию со стороны властей — ужесточить наказания. Однако мы видим, что синтетические каннабиноиды возникают как раз потому, что натуральный каннабис запрещен.Ситуацию отягощает правоприменительная практика, отсутствие справедливого судебного разбирательства. Часто передача «косяка» по кругу уже рассматривается как распространение: «распространили друг другу». 

Оптимальный правовой режим в отношении наркотиков в Беларуси представляется следующим образом. Во-первых, декриминализация хранения малых количеств контролируемых веществ для личного употребления. Наказание должно соответствовать общественной опасности совершенного деяния. Это — гуманизм и права человека. Это база. Во-вторых, легализация веществ, таких как псилоцибин, МДМА, каннабис, для использования в медицинских целях. Миллионы беларусов страдают от депрессии, алкоголизма, табачной зависимости, ПТСР. Медицинские исследования показывают, насколько эффективными и недорогими могут быть методы лечения, основанные на этих препаратах. В-третьих, это всеобъемлющая общественная кампания, которая будет направлена не на устрашение и стигматизацию, а на предоставление научной информации про действие психоактивных веществ и их комбинаций. Принимая экстази на вечеринке, никто не хочет умирать. Запреты повышают стоимость вещества, но не отменяют спрос на них. 

Не используйте язык вражды в отношении людей, страдающих от синдрома зависимости. И, в конце концов, уважайте право каждого употреблять то, что им захочется. «Нам, алкаголікам, вас, наркаманаў не паняць» — плохая мантра, если мы хотим построить процветающую Беларусь». 

А что вы думаете про декриминализацию/легализацию легких наркотиков в Беларуси? Расскажите об этом в комментариях в наших телеграме или инстаграме.