Макияж первый. Ар-деко на губах

Владислав Рубанов: Я никогда не претендовал на мастера макияжа, поэтому для меня весь набор косметики был скорее как набор карандашей для раскраски. Однако, когда я начал перебирать один за одним неизвестные мне предметы, я понял, что в мэйкапе особо не разгуляешься. Было экстремально красить ресницы, так как у меня иногда дрожат руки, из-за чего появился страх сделать из Лены одноглазого пирата. Но виду я не подал. Следом захотелось добавить Лене скулы, но то, что это делается не черными тенями, я узнал только потом. Вообще, я сам не очень люблю, когда у девушек тонна макияжа на лице, но даже у меня не вышло сделать минималистичный мэйк. Да и как выяснилось, это достаточно скучное занятие – бриться интереснее.

Лена Савчук: Когда я узнала, что меня будет красить наш бильд-редактор, сразу напряглась. Почему? Потому что с фантазией у Влада все в порядке. Он начал с BB-крема – всё бы ничего, если бы не количество. Тот объем, который был использован в разовом применении, я не израсходую даже за месяц. Последовательность процедур меня рассмешила: сначала крем, потом губная помада, потом тушь для ресниц, потом карандаш для бровей, в финале – тени. Было страшно. Но цвет губной помады, который выбрал мой «визажист», оказался реально красивым. Да и коллеги, умирая со смеху, согласились, что оттенок мне идет. Влад алой помадой смело накрасил меня за полминуты – у меня на это уходит минуты три! Апогей  моего испуга наступил, когда он взял в руки черные тени и провел пальцем не по векам, как я надеялась, а по щекам. Видя слезы на лице Иры Михно, я поняла, что мой макияж может соперничать с любым сценическим образом Леди Гаги. Но зато бильд-визажист очень аккуратно накрасил ресницы – это действительно испытание для профессионалов, не то что для новичков. По фото же видно, что парень справился.

Макияж второй. Этюд в персиковых тонах

Дмитрий Гошко: Скажу честно, я думал, что надо подойти к делу основательно, поэтому предварительно даже взял «мастер-класс» у подруги, чтобы не оплошать. Когда пришел в офис, это был словно экзамен — разволновался и забыл, что, куда и как называется «вот эта розовая штука». Однако потом я осознал, что крашу Яну после Влада, и расслабился, потому что Влад оторвался на полную.

Так как я занимался этим впервые, выходило очень нелепо: я мазал какие-то штуки и не понимал, правильно я это делаю или нет. Но точно помню, в каком шоке все были, когда я сказал на старте «Так, мне нужна база!». В итоге мы использовали кучу разного (я уже и не вспомню, что как называется), но получилось очень даже неплохо для первого раза. Единственное что, я пытался накрасить ресницы и постоянно боялся попасть щёточкой в глаз Яне, поэтому после двух мазков мы остановились. И да, парни, это очень сложно. Вообще, после такого эксперимента, я осознал, как это тяжело — делать макияж. Во-первых, надо подбирать цвета под себя (а вы были в этих девичьих магазинах косметики? Там же их сотни!), во-вторых, нужно уметь филигранно саму себя накрасить перед зеркалом. Но мы отлично повеселились и получили новый опыт: девушки побывали «подопытными кроликами», а парни — визажистами.

Яна Конашук: Дима, наш редактор соцсетей, принялся за работу с завидным энтузиазмом и почти профессионализмом. Сходу потребовал основу под макияж. Я уже расслабилась, что попала в правильные руки. Но результат в нашей истории все равно оказался предсказуем – это можно увидеть на фото. Мне было комфортно в «руках мастера» и только смех коллег иногда заставлял нервничать. Дима добавил мне персиковые румяна, на что сразу последовала бурная реакция коллег: «Всегда так ходи», «тебе очень идет румянец!». Потом мой «визажист» взял в руки подводку и хотел рисовать стрелку на нижнем веке, но по моему шоку в глазах понял, что рисовать надо сверху. Главное, Дима использовал то, чем я сама никогда не пользуюсь, потому что не ношу макияж каждый день. А это был эксперимент, я их люблю. У меня получился дневной, нежный макияж, но выходить с ним в общество я бы все же не рискнула – такой авангард привлечет неправильное внимание. Дима не решился использовать тушь до конца, за что ему спасибо. Видя другие боевые раскрасы, я поняла, что получила почти приличный макияж. Особенно понравилось, с какой основательностью Дима выбирал цвет помады. Он всерьез выбирал тон, будто профессионально в этом разбирается. Чуть-чуть промахнулся, но и за этот мейкап ему спасибо.

Макияж третий. Всевидящее Око

Андрей Диченко: Макияж – это прежде всего статус женщины, ее броня, тактическое ядерное оружие и источник дезинформации. Поэтому когда мне поступило коммерческое предложение придумать мейкап для директора KYKY, и мы сошлись в цене, я тут же сообразил концепцию. Романова – человек в редакции исключительный. Она все про всех знает, но никому ничего не рассказывает. Именно поэтому центральной фигурой моей композиции стало всевидящее Око. Саше тяжело смотреть в глаза – впрочем, как и любому журналисту. Око тут же вносит осознание, что провести вокруг пальца ее не получится. И когда на деловой встрече ваш дебет сойдется с кредитом, то глаза ее загорятся ультрамариновым свечением, а ОКО засветится бликами. Все остальные детали не так важны и нужны лишь для маскировки сути.

Саша Романова: Своё лицо я могу доверить только двум мужчинам в редакции: один из них совладелец издания, а второй – писатель Андрей Диченко, чьи книги переведены на английский и входят в образовательную программу американских колледжей. Поскольку Андрей является внештатным автором KYKY, уговорить его было проще. Кроме того, к Диченко регулярно ездит жить мой кот. Когда я покидаю родину, мы с Андреем продолжаем общаемся в чате, как пара разведённых родителей, обсуждающих, что кушает и где какает Гибсон, наглый серый шотландец, сосланный за 101-й километр в домик беларуского писателя.

Так вот, мейкап. Я была готова к тому, что Андрей закрасит мне половину лица в чёрный цвет и объявит своё творчество символом революции постпанка. Вместо этого Диченко со смущением посмотрел на гору косметики на столе и сказал: «Пойду руки вымою». Первым делом он накрасил мне губы лиловой помадой, назвав картинку «Дэвид Боуи на дискотеке в Молодечно». Было очевидно, что креативный Диченко не знает, что делать дальше, – женщина, как водится, состоит лишь из ног и губ. Поскольку второе Андрей успешно накрасил, то подумал: а почему бы не взять в руки стик для стробинга и не начать рисовать на женском лице «татуировки», как у русского рэпера Face? Так на щеке появился хэштег, а на лбу – клоунские реснички к постеру фильма «Оно» и импровизированный третий глаз. Андрей макияжем был доволен. Я же решила, что самое время расслабиться и получать удовольствие – не все моменты в жизни ты можешь контролировать.

Макияж четвёртый. Розовые тени Клеопатры

Ира Михно: «Ира, тебе нравится группа Kiss?» – это первое, что спросил у меня мой стилист по совместительству новостник Коля. Стало страшно: в панике были пересчитаны салфетки для снятия макияжа и тут же убраны подальше от Коли все тени черного цвета. Все потому, что с нашим Николаем лучше не спорить – человек, прошедший службу в спецназе, не самый простой оппонент. На удивление, Коля делал все нежно – и неважно, что неправильно. Первым он использовал карандаш для бровей. Коля решил, что мои натуральные недостаточно широки, и принялся буквально втирать черный стержень сначала в брови, затем – вокруг них, потому что «форма должна быть правильная». Поняв, что попытка сделать «красиво» провалена, Коля решил перейти к маскировке другой части лица – глазам. Выбрал самые светло-розовые тени и предельно аккуратно нанес их кисточкой на веки. На вопрос, будет ли использован тональник, мой визажист ответил вопросом: «А зачем он вообще нужен?». Спорить уже никто не стал.

Зато Коля открыл среди спектра косметики консилер: нанес чуть меньше одной капли на место, где не должно быть синих кругов, имитировал растушевку, отодвинулся чуть подальше и сказал: «Отлично!». Бессонные ночи скрыты не были, но главное, что Коле понравилось. Наконец, парень проникся процессом и решил добавить в него творчества. Уверенно взял подводку для глаз и начал выводить линии где-то в миллиметре от нижних ресниц. Закончив с одним глазом, Коля решил, что ему «такое» не нравится и оставил второй глаз как есть. Финальная часть нашей истории – помада. Николай вновь склонился к пастельным тонам и почти аккуратно подвел губы. На этом мы закончили. В редакции сказали, что я могу смело идти в таком виде на улицу.

Николай Зуенок: Себя я красил только в зелено-коричневые тона, и то маскировочным гримом. До настоящей женской косметики руки никогда не доходили. Иру я решил поберечь (не получилось, как мне кажется), поэтому настоящий боевой раскрас делать даже не пытался. Правильный порядок нанесения макияжа я не знал, поэтому просто начал сверху вниз – с бровей. Я старался, честно. Но руки дрожали, продолжить прямую линию оказалось не так просто, как казалось, а делать бровочудище из Иры мне не хотелось. Поэтому я банально решил остановиться.

Когда красишь веки, то боишься, что можно выдавить глаза. На самом деле, это не так. Тени ложатся даже при очень легком нажатии. Вообще, тени – это лучшее, что у меня получилось. По-моему, вышло очень хорошо. Но хотелось, чтобы было еще круче. Как оказалось, лучшее – действительно враг хорошего. Стрелка не получилась, за вторую я и браться не стал. «И так пойдет!», – решил мой внутренний раздолбай. Судя по результату, не пошло. В конце убрали блики с кожи какой-то штукой, которая для этого предназначена. Хорошо, что все смылось довольно легко.

Макияж пятый. Монобровь для главреда

Антон Мотолько: Я много работал на модных показах и видел, как девушкам постоянно портят волосы и кожу тоннами декоративной косметики. Поэтому к макияжу я отношусь примерно никак, тем более сам никогда его никому не делал. Отказаться я уже не мог, поэтому просто пришел, накрасил и ушёл – наверное, по сравнению с остальными «визажистами» я особо не старался. А фантазии на скорую руку хватило разве что на монобровь. Тушью решил не красить – её глаза и так из Гомеля видно. Но ничего, у Насти все в порядке с чувством юмора. Я предложил красить её так каждый день, но она все же решила делать это сама.

Настя Рогатко: Антона в редакцию привели почти силком – всех остальных штатных и отзывчивых парней для эксперимента уже заняли другие девочки. Он деловито вписал нас в список задач на 17:30, красиво опоздал на 40 минут и понял, что красить придется быстро. Начало было бодрое – он выбрал матирующий тон и почти удачно наляпал мне его на лицо. Потом, зная, что мои синяки под глазами – это не недосып, а чуть ли не врожденная особенность лица, щедро замазал их корректором. Я давно к ним привыкла, и даже не скрываю их ежедневным макияжем, но Антон решил: не буду растушевывать консилер, чтобы наверняка. Я поняла, что серьезной попытки хорошего мэйка ждать не стоит и пустила всё на самотёк. Но даже предугадать не могла, что через минуту у меня на лбу будут вырисовывать монобровь. Пока журналисты хохотали, что на мне она даже не смотрится вульгарно или неуместно, Антон взялся за красную помаду. Я уже приготовилась быть кавказской версией медсестры в исполнении Джокера (того, который Хит Леджер), но к удивлению всей публики, мой стилист сумел нарисовать губы по их примерному контуру. Тушь и всё остальное Антон решил уже не использовать – это уже не укладывалось в модный нынче пятиминутный мэйкап на каждый день.