2 октября начался новый учебный год в ЕГУ. В тот же день KYKY опубликовал текст о харассменте, которому годами подвергались студентки этого университета. Пострадавшие девушки рассказали журналисту Алексею Гулицкому семь историй о травле и домогательствах со стороны доцента Сергея Селецкого. Одни случились 15 лет назад, другие были совсем недавно. Этот текст не был первым в череде материалов беларуских медиа о неэтичном поведении Селецкого, но первым — о харассменте в университете с реальными историями жертв. 

Публикация вызвала бурную реакцию в сети. Текст перепечатывали другие СМИ, шерили в сторис в инстаграме, обсуждали в чатах ЕГУ. С KYKY связались несколько бывших и нынешних студенток, они свидетельствовали, что также пострадали от Селецкого. Скромнее всего отреагировали те, чья позиция в этом деле имеет решающее значение, — администрация ЕГУ. Точнее, поначалу официальной реакции не было вообще.

Через свои источники KYKY узнал, что Селецкого отстранили от преподавания сразу же после публикации текста, но подтвердить это мы смогли только спустя несколько дней. Руководитель отдела коммуникации и маркетинга ЕГУ Вилиус Алесиус рассказал, что «отстранение было инициировано высшим руководством университета» и действует до 13 октября — то есть всего десять дней. За это время ЕГУ рассчитывает (загибайте пальцы): созвать специальную комиссию для рассмотрения дела, провести внутреннее расследование и вынести решение. На все это, повторимся, десять дней — свою публикацию KYKY готовил дольше.

Причина такой спешки нам, кажется, понятна: до 16 октября у Сергея Селецкого занятий в принципе и нет. Так что в это «окно» университет хочет провести «расследование», чтобы не срывать учебный план. Но сегодня уже 11 октября и, по нашим данным, расследование даже не начиналось. Сформирована только специальная комиссия. Уже сегодня понятно, что провести расследование до 13 октября нереально. При этом пары Селецкого на 16 октября в расписании первого курса указаны.

В ЕГУ нам пояснили: специально созданная комиссия «будет стремиться собрать доказательства, чтобы определить, необходимы ли дополнительные юридические процедуры». В состав комитета войдет руководство университета, члены этического комитета ЕГУ, председатель Сената, представители преподавательского состава и студенческой ассоциации, а также — внешние независимые эксперты.

Возникает вопрос: зачем тратить время на созыв нового органа без регламента, структуры и четко прописанных полномочий, если в ЕГУ уже действует комиссия по этике, в компетенци которой разбирательство подобных случаев?

Университет поясняет: «отдельная комиссия собирается, потому что у нее гораздо более широкая задача, включая пересмотр и улучшение процедур, связанных с моббингом и домогательствами». Расследование KYKY показало, что процедуры подачи и рассмотрения жалоб, а также доверия к комиссии действительно не работали, как должны были. Но что должно было произойти за десять дней (и пока не произошло)?

Состав комиссии по расследованию — принципиальный вопрос для KYKY. Героини нашего текста о харассменте готовы выступить перед комиссией, но только если будут уверены в своей безопасности и сохранении анонимности. Они составили список преподавателей и членов администрации ЕГУ, которые, по их мнению, скомпрометировали себя дружескими или рабочими связями с Сергеем Селецким и не могут участвовать в разбирательстве. Мы передали эти имена университету. Однако состав этой комиссии неизвестен (вероятно, ЕГУ умеет хранить анонимность в определенных случаях). По нашим данным, в комиссии есть люди, которых героини текста KYKY о харассменте просили в нее не включать.

Но есть и хорошие новости, только постарайтесь не утонуть в бюрократии. ЕГУ создаст еще одну комиссию — внешнюю, которая будет состоять из независимых экспертов, не связанных с университетом. Насколько нам известно, комиссия еще не создана. Она оценит работу первой — той самой специальной — комиссии и представит свой отчет. Если вдруг расследование спустят на тормоза, внешняя комиссия сможет открыто об этом заявить и университет будет вынужден вернуться к делу. По крайней мере, на это рассчитывает KYKY.

Еще один важный (и точно такой же непроясненный) вопрос — гарантии безопасности девушкам, которые рассказали о харассменте. ЕГУ утверждает, что «все члены специальной комиссии подпишут документ, обязывающий их не разглашать личные данные опрошенных студентов и выпускников». Не все наши героини считают, что этого достаточно — и мы можем их понять. Эти опасения мы донесли до ЕГУ, и университет прислал нам электронное письмо с уточнениями:

«Заседания комиссии будут проводиться в дискретном месте, и не рекомендуется приглашать свидетелей на кампус, чтобы защитить их анонимность. Заседания будут проводиться в *** (мы скрыли название места — Прим. KYKY), чтобы обеспечить конфиденциальность и неприкосновенность данных. Для обеспечения анонимности девушек комиссия может делегировать одного человека для беседы, который затем доложит ей о разговоре».

Чтобы снизить риски для героинь нашего текста, KYKY предложил наладить коммуникацию между ними и человеком, которому они могут доверять. Это мог быть ректор.  В ответ нам сообщили, что ректор находится в рабочей поездке в США и вернется только через две недели. Университет может назначить онлайн-встречу на конец октября.

Мы спросили у ЕГУ, как можем помочь в проведении расследования. Университет пообещал «обратится к KYKY для предоставления контактов альминистов и студентов, упомянутых в тексте» о харассменте. Пока этого не произошло.

Зато 10 октября университет опубликовал официальное заявление, в котором подтвердил отстранение Сергея Селецкого (не называя имени) и проведение внутреннего расследования. Также ЕГУ обещает создать «безопасные каналы коммуникации для всех, кто решит обратиться напрямую». Куда именно и как можно обращаться, в заявлении не сказано.

При этом у KYKY не просили доказательств, которые подтверждают слова наших героинь. Доказательства у нас, кстати, есть. Но мы не будем их публиковать, пока не убедимся, что ЕГУ настроен на проведение тщательного разбирательства и способен обеспечить нашим безопасность и анонимность. Пока такой уверенности у нас нет.