Я родилась в Беларуси, а когда мне исполнился год, семья переехала в Крым. Мы прожили там десять лет и вернулись обратно, но я всегда считала, и буду считать своей родиной полуостров. С точки зрения космоса, жизнь в Крыму поменялась в один момент: помню, как весной 2014-го читала новости и думала: «Журналисты, что за бред вы пишете, ну не может такого быть». У меня началась жуткая депрессия: я постоянно плакала и думала о том, смогу ли еще раз повидать бабушку. Было страшно от того, что люди, которые казались тебе адекватными, не поддерживали твою точку зрения и говорили: «Это нормально». В Крыму на кухнях каждый вечер устраивали семейный Майдан (спустя три года продолжают это делать). Первое время дядя был на стороне России, поэтому его друзья киевляне несколько лет с ним не созванивались. Считали, что он их предал, потому что не вернулся в Украину. До сих пор в семье этот вопрос считается острым. Например, до аннексии (или возврата полуострова – читайте в зависимости от политической позиции)  каждые выходные мы устраивали шашлыки с бабушкиной племянницей, которая живет от нас буквально в десяти метрах. Больше этой традиции нет, родные встречаются только по большим праздникам. Сейчас в моей семье живут так: тетя держит нейтралитет, бабушка, конечно, выступает за Путина и смотрит телеканал «Россия 24», а дядя попытался поработать в российском Крыму и понял, что бизнеса «по-человечески» там больше не будет. В итоге поменял свое отношение в сторону Украины. Система координат в каждом доме сложная, так что если ты не местный, лучше не заводи тему политики.

Я езжу в Крым каждый год, в Украине бываю еще чаще – 5-7 раз в году. Проблем с визитами, например, в Киев у меня не было. Сейчас есть два возможных пути попадания на полуостров: через Россию на самолете и машине – до открытия крымского моста авто можно было на пароме переправлять, но приходилось ждать по 15 часов в очереди. И через Украину – на поезде. В первом случае тебе нигде не ставят штампы, потому что ты перемещаешься на внутренних российских рейсах или автотрассах. Второй способ проще, быстрее и дешевле, но я его не практикую, хотя полноправно могу. Чтобы въехать в Крым с территории Украины у тебя должно быть  одно из трех условий: либо есть близкие родственники, проживающие на полуострове, либо могила близких родственников, либо личная недвижимость. У меня – комбо из трех, но я не хочу, чтобы в паспорт поставили штамп о посещении полуострова. Я допускаю возможность, что с ним возникнут сложности с получением визы либо с повторным посещением Украины. Напомню, Евросоюз не признает присоединение Крыма, поэтому из Калининградской области самолет на полуостров не летает. Это единственный путь для российских самолетов, которые до Крыма должны четыре минуты лететь над Литвой – Евросоюз не дал добро на этот рейс.

«Большое количество домов власти признали незаконными». Как Россия меняет Крым

В 2014 году российские власти объявили, что до 1 января 2019 года люди обязаны переоформить свое право собственности на недвижимость в Крыму. У моей семьи тоже есть квартира на полуострове – когда стало известно о постановлении, мама и сестра решили подарить свои доли в ней мне. Я не сразу осознала, что подарок – троянский конь, потому что таким образом родные просто избавились от геморроя. Очереди на регистрацию имущества были просто огромные – юристы и адвокаты, которые помогали людям, озолотились.

Моя квартира находится далеко от цивилизации, в тупиковой узкой долине, внизу которой есть река. В СССР там находился лучший во всем Союзе совхоз, где производили закатки, варенье и повидло. Когда нужно было оценить стоимость квартиры, никакой чиновник с сантиметром в мою долину не поехал – цифры взяли буквально из воздуха, опираясь на год постройки и количество квадратных метров. Итого: трехкомнатную квартиру размером 59,5 квадратных метров, с двумя лоджиями и двумя балконами на пятом этаже оценили в 8500 долларов. Для сравнения, в Минске подобная (без вида на горы) стоила бы около 120 000 долларов. На момент оценки я уже потратила около тысячи долларов на услуги юристов, так что подумала: «Нафига оно все мне вообще надо?». С другой стороны, мне можно сказать, повезло – теперь у меня официально (спустя три года мучений) есть квартира в Крыму – в то время как многие люди лишились этой привилегии.

Большое количество домов и дачных поселков российские власти признали незаконными. Судись, не судись – тебе говорят, что недвижимость была построена нелегально на территории леса или заказника, просят покинуть помещение и забирают жилье в пользу государства. Доходило до маразма: например, в Симферополе признали незаконно построенным торговый центр, снесли его и на его же месте построили новый торговый центр – уже «законный». Незаконными признавали даже квартиры в самых диких местах Крыма, на горе Ай-Петри, например, или в холмах около Севастополя. В последнем случае чиновники аргументировали отказ в регистрации жилья тем, что в городе находится военный флот, потому вокруг него куча бомбоубежищ, дотов, гротов, где до сих пор хранятся подлодки. Эта версия имеет право на существование, ведь Севастополь действительно долгое время был военной базой, замаскированной под город. Но люди строили дома на территориях, которые не использовались со времен развала СССР. Получается, с точки зрения закона новая власть делает все честно, но не по-людски. Многие из-за необходимости подтвердить право на собственность потеряли не только жилье, но и бизнес. Особенно в прибрежной полосе.

Все чиновники, которые переаттестовывали собственность, были для Крыма новыми. После переворота всех украинских представителей власти, в том числе полицию, гаишников и ОМОН «заменили» на россиян. В Крым командировали людей из Краснодарского края, Ростова-на-Дону – их было очень много и все они ходили с гордо поднятыми головами. Я с некоторыми общалась – было интересно узнать, кто и зачем приехал на полуостров. Они рассказывали, что им предложили контракт на три месяца и жилье – многие говорили, что планируют продлить договор.

Люди в Крыму на протяжении многих лет жили за счет туристов. Занимались мелким бизнесом: покупали в деревне молоко, дома делали из него творог или сметану, а потом продавали – и так по кругу. Подобные «проекты» не были регламентированы – не требовали наличия ИП, не проходили проверки санстанций. Украинцы понимали: чтобы избежать всяческих проверок, нужно каждое утро давать по пять гривен полицейским, и они будут закрывать на тебя глаза. Никто не платил налоги. Теперь всех на полуострове пугают прокурорскими проверками. Размер штрафа вырос в разы по сравнению с тем, за сколько люди раньше откупались от проверяющих. Поэтому на побережье практически не найти полулегальных магазинов с самсой или сувенирами. Многие закрылись.

Создается впечатление, что россияне пытаются изменить устройство жизни в Крыму, в первую очередь – искоренить панибратство и взяточничество, а потом – построить новое государство. Новые чиновники взялись за обустройство государственного сектора – начали стабильно и всем выплачивать пенсии. Это отдельная боль для Украины, где пенсионные выплаты не регулярные и часто бывают неполными. Кроме того, в Крыму внедрили отличный сервис «Мои документы» – а-ля наше «Одно Окно», только на полуострове он реально работает. Это идеально красивый офис, где выдрессированные женщины-администраторы могут решить любой вопрос с твоей документацией. То, на что у меня ушло три месяца переговоров с юристами, я смогла решить там за пятнадцать минут.

Российские чиновники пытаются реанимировать школы и детсады – например, в моей долине на десять тысяч человек работал только один детский сад, сейчас там реконструируют еще один. Власти пытаются создавать рабочие места, наводить «порядок». Они выстраивают не только физическую, но и ментальную инфраструктуру: люди, например, понимают, что смогут отдать ребенка в детсад. Когда подлетала к полуострову, видела с самолета, что в некоторых провинциях начали менять асфальт, где-то уже даже отремонтировали отдельные участки дороги. Но в центре Крыма по-прежнему плохие трассы – ямы размером с ведро. И люди умудряются гонять по таким дорогам! Чтобы уменьшить количество «смертников», на многих трассах установили радары скорости – гонщиков стало меньше, потому что теперь штраф из Крыма может прийти и в Вологду, и даже в Екатеринбург. Это тоже хорошо. Аварий на дорогах реально стало меньше, а это и моей лично безопасности касается.

При этом во всех действиях чувствуется некая амбивалентность. Например, детский сад государство строит для людей, у которых уже отжало коттедж. Фиксаторы скорости поставили, а асфальт не отремонтировали, из-за чего дорога безопаснее не стала. Бардак, куча бездомных собак и нескошенная трава – все это и многое другое сохранилось. У меня на языке фраза: «Как сделать человеку хорошо? Сделай ему плохо, а потом верни, как было». Только у людей уже не осталось инициативы, многие в Крыму как будто думают, что раз Россия их забрала к себе, значит у нее есть план, как и что нужно делать. Тогда зачем делать что-то самому? Все равно же отберут.

Самое большое изменение – в том, что люди перестали друг с другом разговаривать. Раньше ты приходил на рынок и, как на Одесском «Привозе», мог посмеяться с совершенно незнакомым тебе человеком над цитатой Тимошенко или прической полицейского. Запретных тем не существовало. Ты обсуждал с таксистом все – от сотворения мира до цен на молоко. Сейчас над Крымом повис страх, как в Беларуси. Все стоят за прилавком и продают помидоры с такой же эмоциональностью, как в супермаркете. Пока ты сам не проявишь позицию, например, не оповестишь, что беларус и вообще «ни при чем», люди тебе не скажут ровным счетом ничего. Кстати, к беларусам в Крыму хорошо относятся приверженцы всех политических взглядов. Иногда даже могут выразить зависть: «А у вас-то хорошо, батька держит вас, нам бы такого».

В крымских ларьках, где продают табак и симкарты, появились портреты Путина. Мне кажется, это личная инициатива людей. Таким образом они выражают свою политическую позицию. В Минске в шаурменной вряд ли увидишь портрет Лукашенко – разве что в школах и других госучреждениях, где их вешают, потому что «надо».

В Крыму все еще нет разнообразия мобильных операторов. Все пользуются одним, который был создан некой государственной российской компанией. Симки сплошь белые – без логотипов и прочего, и на выбор есть только два тарифных плана. Но связь хорошая, 3G ловит везде. На всем полуострове принимают только выпущенные российскими банками карты – картой беларуского банка расплатиться нельзя. При этом есть всего пару банков, где можно выполнять операции и хранить деньги – «РНК» и какой-то «Главбанк». «Сбербанк», «Тинькофф банк» в Крыму ты не найдешь.

При этом буквально за два года на полуострове построили и открыли мост и новый аэропорт. Последний – очень удобный, красивый – такой, с размахом. Правда, как это часто бывает в России, за три месяца существования плитка в аэропорту уже успела треснуть, а стены в некоторых местах начали подтекать. Я заметила одну штуку: когда мы летали из Москвы в старый аэропорт, рейс назывался «Домодедово-Симферополь», а теперь пункт называется «Симферополь-International». То есть в Крыму сознательно открыли международный аэропорт, потратили деньги на строительство пограничных пунктов пропусков для досмотра иностранных паспортов – их я тоже видела. Мне кажется, все это с расчетом на то, что через пару лет одна из сторон пойдет на компромисс, санкции снимут – и в Крым напрямую полетят самолеты из Турции и Китая. А возможно, и из Минска.

«Человек лет тридцати в коротких плавках, с классической барсеткой». Кто приезжает в Крым

Три года в Крыму практически не было туристов. Это объяснимо: летать на самолете – дорого. Да и к тому же, сейчас на полуостров прилетают по 30-40 лайнеров в день, а раньше приходили 30-40 поездов в день. Но один самолет вмещает в себя, как один вагон в поезде. В прошлом году аэропорт был пустой, я видела только учителей, направленных на отдых профсоюзами и профкомами. В этом году, наконец-то, открыли мост. Полуостров перестал быть изолированным – люди поехали! Приезжали из самых неожиданных мест: Махачкалы, Краснодара, Питера. Я даже видела пару минских номеров на машинах, причем в таких отдаленных местах полуострова, что откровенно задавалась вопросом: как беларусы туда вообще заехали? Иностранцев не встречала, разве что группу китайцев на Ай-Петри.

Культура отдыхающих упала очень сильно. Люди повально валят в Крым на «Девятках», «Ладах», «Жигулях» – все дороги буквально кишат старыми разбитыми машинами. Водители гуляют в центре интеллигентного Севастополя в трусах и резиновых шлепках – «кабанчики из Махачкалы» считают, что приехали на курорт расслабляться, поэтому внешний вид должен соответствовать. У меня сложился собирательный образ каноничного посетителя Крыма в 2018-м: человек лет тридцати, весом 120 килограмм в самой дешевой майке, коротких плавках, с классической барсеткой. И, конечно, со спутницей лет 28-ми, которая весит больше ста килограмм, но носит мини, «чтобы ноги загорали». Представьте таких персонажей на площади Победы – примерно с той же уместностью они смотрятся в прибрежном городе, где находится графская пристань. Местные очень оскорбляются, когда видят их.

Россияне приезжают в Крым, как к себе домой. Ходят по полуострову с гордостью завоевателя. Крымчане – не украинцы, это обособленная нация, но она точно не похожа на российскую. Но россияне так не думают. У моего дяди как-то спросили: хорошо же, что Крым стал российским? На что дядя ответил: «Мы – не русские, мы – крымчане, у нас менталитет разный, поэтому мы вас не понимаем». А россиянин уверенно заявил: «Какой, к черту, менталитет, что ты несешь?»

Русского туриста (а других там практически нет) называют в Крыму «стограммовка». Он часто приходит в магазин и спрашивает: «У вас черная икра есть? Мг, нету. А осетр? Тоже нету. А креветка? По 700 рублей? Взвесьте тогда сто грамм кильки». Этот турист считает себя королем жизни, но многое просто не может себе позволить. Поэтому он хает Крым и считает, что у него дома лучше. На полуострове, справедливости ради, действительно все очень дорого, цены выше Питерских. Говорить про соотношения предложения в магазинах с уровнем зарплат – странно. Это в Беларуси хорошо развит государственный сектор, и все так или иначе каждый месяц получают стабильную зарплату. В Крыму понятия найма на работу практически не существует: люди работают либо на себя, либо на свою семью, либо виноград собирают, либо выполняют какие-то подсобные работы. Например, мои родственники работают на рынке в городке, где живет примерно десять тысяч человек. Выживают, даже что-то копят, ремонт делают. В Крыму почти нет привычных нам «Еврооптов» – все за едой на рынок ходят.

Несмотря на высокие цены, хорошо уже то, что на полках в крымских магазинах в принципе появились продукты – можно даже пачку кофе «Lavazza» купить в ларьке. Пару лет вообще ничего не было – украинские продукты ушли, а российские доставлять и по морю, и на самолетах дорого. Не скажу, что люди голодали и не могли позволить себе ничего, кроме туалетной бумаги. Но выбора действительно не было.

Сейчас появился мост, вот-вот в Крым пустят фуры с продуктами. Но только с теми, что производятся и продаются в России. Кстати, креветки и лосось сейчас в Крым везут из Мурманска. И стоят эти дары моря в закупке дороже, чем в рознице в Питере. В Крыму никогда не была развита добыча рыбы в промышленных масштабах – люди всегда ловили только себе. Конечно, «креветочку черноморскую» и «салатик из мидий» на пляже все еще продают, но в меньших объемах, чем раньше.

Я не считаю, что беларусам должно быть стыдно или неудобно отдыхать в Крыму – политические принципы всегда появляются от страха. Вчера в мире было так, завтра будет иначе. А жизнь у тебя одна, надо быть более гибким, чтобы ее не профукать. Что касается полуострова – да, там сменилась власть, но море осталось морем, как и горы – горами. Все остальное – твои личные проблемы. Если тебя смущают туристы из Махачкалы, езжай в провинции, где их нет, и радуйся красоте. Самая большая агрегация отдыхающих – южный берег: Алупка, Алушта, Ялта, Воронцовский дворец – по сути, только там ходят толпы людей в халатах. В Симферополе приезжих меньше, потому что пляжа нет. А вот между этими городами можно найти поселки городского типа, где обитают только местные, и посмотреть на настоящую жизнь Крыма. Я езжу на полуостров за природой, горными дорогами, старыми пещерными городами, откуда открываются виды на долину с высоты полета вертолета. Увидеть горные водопады, покататься с Ай-Петри на тарзанке, походить над пропастью по веревочному мосту – мне воздуха не хватает, чтобы про все это рассказать. Кстати, Россия сделала что-то типа ребрендинга Крыма – открыла сайты, где можно найти адреса заброшенных крутых военных объектов, природных комплексов, разных пляжей. Раньше таких порталов не было.

В этом году моя семья стала чуть веселее, радовалась отдыхающим. Я и сама видела, что жизнь понемногу стабилизируется. Но когда вернулась в Минск, сильно выдохнула: «Наконец-то цивилизация». Несмотря на то, что Крым – моя родина, за неделю там я очень устаю от разбитых дорог, грязи, невкусного кофе и кефира.

На самой высокой горе Крыма открыли общественный туалет. И это не дырка, а полноценный санузел, к которому проведена канализация с фаянсовыми унитазами и умывальниками. Но там не работает смыв. При этом все толпы китайских и российских туристов справляют там нужду, потому что больше негде. И платят за удобство по 15 российских рублей. В этой картине можно увидеть все изменения, которые произошли за три с половиной года после аннексии Крыма.