KYKY: Года полтора назад мы увидели у вас пост о том, что на сайт президента в 2018 году потратили 150 тысяч долларов, а в 2019-м запланировали на его обслуживание ещё 700 тысяч долларов. Чьи деньги уходят на апгрейд?

Виктор Малишевский: В бюджете страны есть резервный фонд президента и расходы на государственные органы, обеспечивающие деятельность президента, из которого деньги идут на нужды президента. Содержание службы безопасности (кстати, 35,7 миллионов рублей), электриков Tesla и всего остального. Деньги на сайт, в теории, тоже должны выделяться оттуда. Но мы не можем знать этого наверняка: наш бюджет, его расходная часть, подробно не расшифровывается. Может, депутаты знают, сколько, откуда и на что тратится, но обычные люди – нет. Хотя и депутаты, думаю, не больше знают – или не хотят знать. А вот резервный фонд президента – это такой неприкосновенный запас страны, который на самом деле ни разу не неприкосновенный.

KYKY: За счет чего пополняется фонд президента? Вы можете для чайников рассказать, как вообще формируется бюджет страны?

В.М.: Для чайников на сайте Минфина есть «бюджет в картинках» (смеется). На самом деле, всё просто: доходная часть бюджета – налоговые и прочие поступления (штрафы, акцизы, и государство даже немножко зарабатывает само). Резервный фонд президента точно так же пополняется за счет налогов. По сути, бюджет страны – это что-то вроде основной зарплаты, а фонд – сбережения на черный день, которые хранят под подушкой. Берут их только тогда, когда нужно оперативно финансовый вопрос решить. Например, купить Tesla или провести Европейские игры, а ты забыл про них. Или выборы как бы вдруг нарисовались в этом году. 

Приведу классический пример, как «грамотно» страна тратит деньги. Закон о бюджете рассматривают депутаты, обычно в последние дни осенней сессии, в аврале, без депутатских правок – потому что последние дни же. Президентом бюджет подписывается в последние дни года. Примерно через месяц после дедлайна у депутатов.

А потом закон о бюджете легко меняется указами президента в течение года без депутатов – вот это нонсенс!

Если депутаты его принимали, они и должны его менять, но кого это волнует? Был год, когда бюджет перекроили раза четыре. И это государство запрещает нам ковыряться в носу? Совсем простой пример: в бюджете-2019 нет денег на парламентские выборы. Хотя на Центризбирком уйдет около 538 тысяч рублей (кстати, тоже офигенно много, если выборов в стране нет). И тут весной 2019-го президент вдруг говорит: «Выборы надо проводить, это же понятно любому! Сразу было понятно!» И осенью, когда депутаты принимали бюджет, тоже было понятно. А когда в последние дни 2018 года президент подписывал бюджет – тогда тоже понятно?

Мы настолько уверены в электорате и себе, что пытаемся зашифровать выборы, зачем-то создаем видимость, будто их не будет. А потом заявляем о парламентских выборах и вырываем для них средства. Вопрос: откуда? Могу предположить, что как раз из резервного фонда президента. Правда, если сравнить сумму, необходимую для выборов, и ту, что есть в фонде, станет ясно, что все равно не хватит. Значит не хватит еще кому-то на что-то.

KYKY: Хочу вернуться к президентскому сайту – есть вероятность, что он реально столько стоил? Пароли от БелТА же по факсу передавали, может, и там была некая «технология». На что еще страна откровенно выбрасывает деньги?

В.М.: В стране были случаи совершенно удивительных тендеров – поставки флагштоков на «Динамо», например. По документам они стоят просто бешеных денег. И самое смешное – да, такие флагштоки, из такого материала действительно столько стоят. То есть деньги действительно ушли на флагштоки, но остался вопрос – зачем нам такие? Вроде бы, потому что их не надо красить. Серьёзно? В это была проблема на полмиллиона долларов? Сэкономили на краске? Нам давно уже никто не объясняет, почему они это делают.

Меня мучает вопрос: тот идиот, который придумал поставить на стадион флагштоки за полмиллиона долларов, – почему он не решил, что они должны быть из платины?

Тоже ведь можно не красить. И купили бы! Понимали бы, что это идиотизм, но купили бы. Вот главная проблема страны. Но не только нашей.

Сложно сказать, в самом ли деле страна тратит больше на что-то, что в действительности стоит дешевле. Часто я понимаю, что чиновники хотят сэкономить, но получается у них наоборот. Помните, чем закончился скандал с чиновником из региона, который решил купить служебное авто примерно за 40 тысяч долларов? Скандал и указ президента ограничили покупку служебных автомобилей на сумму до 25 тысяч евро. Кто посчитал, что машина беларуского чиновника должна стоить именно столько – не ясно. Думаю, просто посмотрели на желаемый чиновниками ряд авто и выбрали достойную Toyota Camry, которая стала стоить 24 990 евро. И все чиновники, которые ездили на Lada, Peugeot, Renault тут же пересели на Toyota Сamry. А что, в рамках президентских ограничений. То есть из-за чиновника, который захотел выпендриться, государство решило сэкономить, но в итоге увеличило расходы на служебные авто. Сейчас вот на Geely пересаживаются. Эй, а где ваши Toyota Сamry?

Отдельная тема неразумных трат – импорт разной чуши. В одной стране есть программа импортозамещения, но в ней нет пункта о тяпках, мотыгах и граблях. Перед заводами не ставят задачу производить собственные грабли, хотя на том же МАЗе делают лопаты. Так вот, за три месяца 2019 года Беларусь импортировала китайских тяпок, граблей, и мотыг на 241 тысячу долларов. По сравнению с прошлым годом на 21% больше – оцените спрос. Но мы не производим. Хотя могли бы. Просто нет отмашки сверху. И вы даже не представляете, на какую сумму мы импортируем обычные вешалки! Если за год на грабли уходит примерно миллион долларов, то на вешалки – больше двух миллионов. Хотя вешалки как раз есть в программе импортозамещения. Вместо того, чтобы сделать что-то самим, мы тратим на вешалки и грабли те самые доллары, которые пытаемся заработать всеми молочными силами.

KYKY: Верховный суд построили за счет бюджета и иранских денег – вложили 51 миллион долларов. Однажды заводчик лошадей рассказывал мне, что люди могут купить жеребца за 1000 долларов, даже если он будет стоить всего сто – просто чтобы щеголять ценой. С важными объектами страны у нас так же?

В.М.: Мне кажется, дело даже не в том, что Верховный суд построили за большие деньги (хотя это факт). Я предполагал, что когда в стране сдают в эксплуатацию многофункциональное здание суда, там меняются не только туалеты, но и всё, что связано с освещением судебной практики в СМИ. Появляются помещения с отличной звукозаписью, которую передают журналистам либо публикуют на сайте суда. Ну, это как с сайтом президента с апгрейдом за 700 тысяч долларов в этом году. Но я хочу увидеть, что мне стало удобнее работать с этим «материалом».

В стране действительно была проблема с «глухими» зданиями суда, они выглядели ужасно, их надо было менять. И вопрос вроде бы решили, но очень странно: теоретически появились «все условия», но практически изменили только туалеты. Ну, и раздражение общества вызвали. А качество правосудия от этого не меняется. Хотя куда ему меняться с 0.97% оправдательных приговоров?

KYKY: Если страна тратит на Европейские игры 540 миллионов рублей, хотя планировала уложиться примерно в сто миллионов, где она берет эти деньги?

В.М.: Этот разговор нужно начинать так: ни одни крупные мультиспортивные международные соревнования ни в одной стране мира не окупаются. Это надо понять и простить. Хотя и неплохо бы понять: зачем? Деньги на Европейские игры брали в разных местах: 153,4 миллиона рублей взяли непосредственно из бюджета-2019, еще 76,9 миллионов рублей выделили из резервного фонда президента-2018. Получается, 230 миллионов рублей – именно столько стране стоили Европейские игры. При этом Минфин утверждает, что бюджетных денег было потрачено 266 миллионов, а не 230! То есть 36 миллионов появились в смете Игр буквально из воздуха. Из государственного воздуха.

Идем дальше: 40% (208 миллионов рублей) расходов на игры покрыли кредитами Банка Развития. Я только замечу, что в бюджете-2019 государство финансирует Банк Развития на 111 млн рублей. В теории, их тоже можно назвать бюджетными деньгами, но сейчас не об этом. Например, банк выдал кредит БТ на покупку четырех операторских установок, дал денег стадиону на те самые флагштоки, атлетам – на борцовские татами. Это вроде бы относится к Европейским играм, а вроде и нет.
Остальное оплачено из внебюджетных источников. В них входит и спонсорская помощь. Видели названия компаний, которые размещены на баннерах игр? Все они заплатили, чтобы там появиться. Доходы от продажи билетов, сувенирной и лицензионной продукции – эти деньги придут позже. Минфин говорит, что в целом внебюджетные деньги на игры – это сто миллионов рублей. Но если суммировать даже с версией Минфина о бюджетных 266 миллионах рублей, все равно есть несовпадения: берем исходные 540 миллионов рублей, отнимаем от них 266 и 206 миллионов и получаем 66 миллионов рублей внебюджетных денег. А нам говорят – сто. Нравится мне страна, которая десятки миллионов долларов перекидывает вот так из ниоткуда в никуда.

KYKY: 230 или 266 миллионов рублей выпотрошили из Министерства спорта и туризма или взяли понемногу у всех?

В.М.: Минспорта к этим деньгам не имеет вообще никакого отношения. Они их даже не зарабатывают. А вот кто зарабатывает…

Единый налог с ИП и физических лиц в 2018 году составил 116 миллионов рублей, а налог по упрощенной системе налогообложения – 555 миллионов. Теоретически, все, кто платит налоги по «упрощёнке», заплатили за проведение Европейских игр.

KYKY: Как думаете, справедливы ли упреки, что на деньги, которые пустили на Европейские игры, можно было построить больницы и детские сады?

В.М.: Я уверен, что вы покупаете в магазине бутылку вина, хотя знаете, что могли бы дать денег нищей пенсионерке на хлеб. Если серьёзно, государство обязано предоставить гражданам стандартный набор благ, потому что берет с них налоги: безопасность, справедливый суд, медицину и так далее. А еще государство обязано развлекать нацию культурой и спортом – хорошо же понимать, что мы умеем побеждать и все такое? Или вы хотите сказать, зачем нам развивать разные виды спорта, когда в стране столько безработных и нездоровых? Не положено!

KYKY: Поэтому Минздрав в 2017 году собирал деньги на открытие детской больницы в Гомеле?

В.М.: А тут речь не про налоги. Одна из государственных целей – умение мобилизовать народ. На помощь ли, на подвиг ли. Это нормально, когда власть бросает клич, и мы вместе делаем что-то хорошее, светлое. Если бы так было всегда – было бы просто идеально. Хороший же кейс: вы собираете вместе с государством на больницу, хоспис. А потом власть решает собрать на Европейские игры, но никто денег не даёт. И власть понимает, что этого людям не надо. Хотя такая фантастика возможна только в мире, где люди хотя бы знают, сколько налогов они платят в бюджет. А у нас же как: «Я что-то там заплатил, государство что-то мне должно». Вот вы знаете, сколько налогов платите?

KYKY: Я – нет. Спрошу у директора, она наверняка знает.

В.М.: А вот самый крупный налогоплательщик страны заплатил в бюджет 3,3 миллиона рублей подоходного налога. И он знает об этом. Возможно, он даже знает, что на эти его деньги можно девять месяцев платить пособие по безработице всем безработным Беларуси. И это налог всего одного человека из одного социального государства.

KYKY: Вернемся к теме Игр, про их смету вы писали: «Можно поставить перед «Динамо» пушку и в дни Евроигр каждую минуту выстреливать по $20 000». Как мы будем компенсировать перераспределение бюджета? Повысят цены на сахар и метро?

В.М.: Европейские игры, строительство Верховного суда – все это вообще никак не отражается на жизни среднестатистического беларуса. Он не замечает, в каком объеме платит налоги, точно так же не чувствует, как на нем сказывается перераспределение бюджета в масштабах макроэкономики. Его жизнь не изменится, и вот это плохо.

Но хватит уже только порицать Евроигры. Посмотрите, благодаря им власти признали, что нормальные условия жизни – это когда в автобусах работают кондиционеры, а в квартирах постоянно есть горячая вода. Постеснялись, что у нас не так, и решили всё включить, чтобы показать иностранцам: у нас неплохая страна! В Гомеле человеку стало плохо в автобусе – и СМИ заговорили на тему «а почему это только в Минске автобусы с кондиционером?» Раньше было бы так: «ну плохо и плохо» – хотя это и грустно.

Из-за Игр волонтеры поучились английскому языку и волонтерству, маркетологи государственных предприятий вдруг начали создавать и продвигать мерч. Я видел в магазинах конфеты, коробки которых можно модернизировать в маску [символа Игр] Лёсика – это довольно интересно. Названия станций метро дублируют на латинице и на английском. У самой последней гостиницы поставили заправки для электромобилей. Это всё изменения, которые вызовут новые изменения.

Ну, а спортсмены за свои медали получат премиальных до 10 тысяч и неплохие стипендии – около двух тысяч рублей. Учитывая, что многие атлеты из неолимпийских видов спорта раньше не получали особой поддержки от государства, это просто отлично. Я уверен, что Европейские игры вызовут в Беларуси всплеск в спорте и не только. Не сейчас, конечно. Но надо просто подождать.

KYKY: И все же, в чем главная проблема страны: в отсутствии прозрачности или низкой финансовой грамотности населения? Если народ посчитает свои налоги, что произойдет?

В.М.: В первую очередь, беларусам нужно научиться задавать вопросы. Сначала самому себе, уже потом – государству. Пока нас это не касается.

KYKY: Когда оцениваешь Беларусь с точки зрения принятых решений, получается собирательный образ условного Валеры, который одалживает у одних, чтобы отдать другим. Вы согласны, что наше государство ведет себя, как расточительный подросток?

В.М.: Мы хуже. Мы как Валера, который берет кредит, чтобы купить пятый телевизор. При этом Валера должен понимать, что ему нужна постоянная работа, доход, с которого он будет закрывать выплаты по кредиту. И у государства та же головная боль – оно понимает, что МВФ не даст кредит, чтобы закрыть другой. А Россия даст кредит, чтобы погасить долг. Всегда давала. «Завтра», правда, может передумать – и Валера потеряет источник погашения своих кредитов.

И как Валера, который явно думает о том, что «завтра» легко теряет работу и не находит ей хорошую замену, – так и Беларусь должна помнить об этой возможности.

Но знаете, может показаться, что наше государство живет сегодняшним днем – я не уверен, что это так. Третий десяток лет невозможно жить одним днем, есть что-то ещё, что позволяет контролировать ситуацию так долго. На самом деле, мы не в заднице. У нас есть более-менее работающие производства, умение зарабатывать на России и её проблемах.

Не стоит думать, что мы проходим свой уникальный путь, который никто до нас не проходил. Проходили! Можно увидеть, на какую ситуацию похожа ситуация в нашей стране. И понять, при изменении каких переменных можно получить тот или иной итог. Упрощенно говоря, примерно так МВФ и работает со странами. И каждая страна может стать сама себе МВФ, но не каждая может сама себя менять, нужен какой-то внешний реформатор. Для совсем пугливых стран Европейские игры тоже сойдут. Это наш «недоМВФ».

KYKY: То есть нам стоит ждать прозрачного бюджета только после смены власти?

В.М.: Почему же, еще может быть экономический кризис – он наверняка многое изменит, как это было после 2011 года. Пока кризисы – наш главный реформатор.